Фемида его любви — 2

Глава 26

На этот раз я проснулась раньше Вестника. Усталость взяла над ним верх, поэтому он ухом не повёл, когда сработал будильник. Зато на мои неуклюжие попытки перелезть через него среагировал недовольным ворчанием и громко захрапел. Я решила воспользоваться ситуацией. Будет время привести себя в порядок, приготовить завтрак и подготовить речь для того, чтобы Алекс меня отпустил в универ. Затея сомнительная, но мне очень хотелось. Возможно, уже завтра меня куда-то увезут, пряча от врагов, а я не попрощалась с подругами.

Ночью мы приехали в небольшой частный домик, расположенный в относительной близости к универу. Всего тут было две комнаты, ванная с туалетом и кухня. На удивление, дом был обжитой и в нем были вещи Вестника. Если сравнивать с прошлыми квартирами, тут было уютно. В комнате стоял огромный фикус, высотой выше меня, на кухне висела картина неизвестного художника с абстракцией. И идеальный порядок. Все по полочкам. А вот в ванной только мужские вещи и одна зубная щетка. Мне уже не привыкать мыться мужским шампунем и чистить зубы вымазанным пастой пальцем. Это становилось традицией.

Поблукав еще немного по дому, я залезла в шкаф, взяв из него одну из рубашек Алекса. Блаженно закатив глаза от пропитанной родным парфюмом материи, накинула одежду на голое тело и направилась в кухню готовить завтрак.

Увлекшись нарезкой салата я не услышала, как в кухню зашёл Алекс. От неожиданности выронила нож из рук, когда меня прижали спиной к себе, положив теплые ладони на живот и поцеловали в шею.

— Зачем так рано встала? — спросил, прикусывая мочку уха.

— Выспалась, — мурлыкнула и развернулась к нему, с восторгом рассматривая обнажённую грудь и положила на нее ладони. Он уже успел сгонять в душ, пока я под музыку рубила курицу с салатом. Возможно, наблюдал, пока я пританцовывала.

— Тебе идет моя рубашка, — прищурился он. — Особенно на голое тело. — пальцы соскользнули вниз, сжимая ягодицы.

— Я не нашла свою одежду, а чемодан остался в машине, — рвано выдохнула и примкнула к нему с поцелуем.

Мы полночи занимались любовью, но мне все равно его жутко не хватало. Потому что не может быть достаточно того, чей образ голограммой в твоей голове, не может хватать того, с кем был в долгой разлуке, никогда нельзя насытиться тем, с кем предстоит расстаться. Я готовила себя к расставанию, хоть и молилась, чтобы этот день никогда не настал.

Поэтому сейчас старалась наслаждаться в полной мере возможностью быть с ним, пока не отняли, целуя самые вкусные губы, умеющие целовать жестко, но от этого не менее сладко, и выгнулась дугой навстречу, когда эти самые губы спустились к потяжелевшей груди. Алекс фанател от моей груди, при любом удобном случае лапая ее. Неудивительно. Моя практически полная в прошлом тройка обрела полноразмерную четверку, что его не могло не радовать. Игрался с ней, как дитя малое, даря далеко не детские ощущения.

— Алекс, плита, — вспомнила я все же, на что он, не глядя выключил конфорку, и прижался лбом к моему, томно улыбнулся и обвел большим пальцем контур моих губ. С хищным прищуром наблюдал за тем, как я поймала и погрузила в рот палец, облизывая его.

Синие глаза махом потемнели, подарив мне раздевающий взгляд, хотя там и снимать особо-то было нечего: черная рубашка на голое тело, которое уже было готово принять Алекса. Вестник быстро зажигал меня, активируя первобытные желания, помешанные на похоти, пороке и удовлетворении зуда между ног.

Жадный поцелуй, обрушившийся на полураскрытые губы, стал вратами в мое безумие, где закипали вены, отключалась рациональность и осмысленность. Есть только жажда чувствовать его, существует только сладкое томление внизу живота и вот эти руки, которыми он вжимал в себя, пальцы, которые жадно мяли ягодицы, из-за чего мне захотелось обвить ногами мощный торс, что я и сделала, застонав от глубокого поцелуя.

Разглагольствовать долго и мучить не стал. Посадил на стол, грубо раздвинул бедра. Один толчок бедрами и от ощущения его сильного стояка у меня загорелось все тело под аккомпанемент ноющего в нетерпении низа живота. Снова накинулся с поцелуем на мой рот, языком раскрывая его, отбрасывая в сторону все намеки на осторожность и терпеливость. Сбоку что-то со звоном упало, кажется, это я рукой задела, но было плевать. Закопалась пальцами в его волосы, стараясь стать с ним как можно скорее единым целым.

Вошел. Губы снова взяли в плен мои, чтобы испивать с них стоны с его именем. Пальцы принялись за набухшие соски, выкручивая их до искр удовольствия в глазах. С каждым толчком я распалялась все больше, не стесняясь своих эмоций и желаний, ближе к концу присосавшись к его уху с молитвами взять меня жестче, глубже, грубее, тем самым распаляя его сильнее в жажде угодить мне.

Я финишировала первой, он нагнал меня через несколько фрикций, но это я помнила отдаленно, ибо волна кайфа меня разнесла в клочья с безумной силой, вынеся далеко за пределы реальности в мир чистого кайфа, где каждая клетка стала нервным окончанием, словившим свою долю оргазма.

Я не знала, будет ли у нас будущее с Алексом, но не могла представить, что с кем-то еще мне будет также хорошо, как с ним. Он был самым чутким и внимательным любовником, рядом с которым я плавилась и растворялась полностью, открывая себя новую. И мне бы хотелось открываться дальше рядом с ним, но планировать было нельзя.

Как-то раз он сказал, что его женщина должна быть рядом с ним до конца. Но когда будет этот конец не сказал. Все очевидно: наше счастье временное и мала вероятность сделать его постоянным, но обсуждать это запрещено. Оставалось наслаждаться им, пока он здесь, брать по полной, вдыхать его запах и кайфовать в поцелуях и нежном шепоте, стараясь продлить «мы» подольше.

Спустя пятнадцать минут мы завтракали полусожженым куриным филе с переваренной гречкой. Зато кончили. Да и салат из овощей нормальный вышел. Везде есть плюсы.

— Ты что-то хочешь попросить? — Вестник заметил мои ужимки в попытке начать разговор про универ.

— Хочу, — отложила вилку в сторону и сложила руки, как прилежная ученица.

— Ну попробуй, — он склонил голову набок, пытаясь предугадать, о чем пойдет речь.

Нет, не пустит. Просто так не разрешит. Добиться разрешения выйдет только хитростью, шантажом или заключением сделки. Второй вариант мне не подходил, а вот гены брата могли пригодиться. И наблюдая за напрягшимся Вестником я поняла, что с ним только можно только жестко.

— Валя вчера сказал, что ты торчишь мне три желания… Я правда могу просить, что захочу? — осторожно начала я.

— И что же ты хочешь? — его лицо потеряло все намеки на доброту и ласку.

— Ты знаешь, что я попрошу, — взяла его ладонь в свою, но он резко выдернул руку, стиснув челюсти.

— Это невозможно, — обрубил, и, не давая вымолвить слово, встал из-за стола и ушел курить.

Я засеменила за ним, рискнув разутой выйти на крыльцо.

— Обуйся! — рявкнул так, что я подпрыгнула на месте и забежала обратно в дом, а собака испуганно спряталась за угол дома. Ну вот, разбудила Кракена, наступив шпилькой на больную мозоль. Но я это спланировала. Правда не думала, что он так яро будет реагировать.

Я все же вышла повторно, обувшись.

— Что тогда я могу попросить? — осторожно обняла напряженную спину и прижалась к нему.

— Проси, что попроще, — буркнул себе под нос, не повернувшись. Дымился. Бесился. Потому что попыталась манипулировать, потому что не принимала полностью таким, какой есть, потому что нарушила данный еще несколько месяцев назад уговор. Но я знала, какой сейчас будет ответ и мне был нужен этот отказ.

— Хорошо. Отвези меня сегодня в универ, — предложила я и удивленно воскликнула, получая в ответ молчание: — Что, тоже не можешь? Леш, я хочу с девочками попрощаться, скоро ты меня увезёшь отсюда, можно хотя бы на парах посижу?

— Собирайся, — нехотя проскрипел.

Я бросилась на него с поцелуями. Манипуляция удалась. Просите больше чем хотите, чтобы получить желаемое. Всегда работало.

Я собралась за двадцать минут и сама запрыгнула в машину, боясь, что Алекс передумает. Когда он сел в авто, я уже сидела пристегнутая и даже прогрела тачку. Готова была на все, чтобы только не отказал. Хотя ему не было свойственно отказываться от своих слов. Данные обещания он выполнял даже через не хочу.

Возле универа я увидела Темира в компании трех незнакомых мне мужчин. Я с радостью бросилась к своему телохранителю на шею под недовольным взглядом Вестника. Он аж позеленел от ревности, но мне было плевать. Я была безумно рада видеть Темира и соскучилась по нему. Он тоже. И ему тоже было плевать на босса.

— Возвращаю тебе твоего охранника, — процедил сквозь зубы Алекс и кивнул на других мужчин. — Ребята тоже будут присматривать за тобой. Не обращай на них внимания, они близко не подойдут. Я заеду за тобой после пар.

— Спасибо! — бросилась к нему на шею, целуя взасос на глазах у своих однокурсников. Краем глаза заметила вытянутое лицо Лены, потрясение в глазах Ритки и улыбнулась. Не оттолкнул. Ответил не менее жадным поцелуем и, шлепнув напоследок по ягодицам, благословил на учебу.

По пути ко мне подлетела Ленка, хватая под локоть и зашептала, постоянно оглядываясь на машину Алекса:

— Я не поняла, это что сейчас было? Ты в курсе, кто это такой? Ты что, с ним? А как же Артем? Что вообще это было?

— Это отец моего ребенка, Лен. Артем тут ни при чем, — призналась я, толкая дверь в корпус.