Три желания для рыбки

Глава 13. Свидание

Лина

— Ты с ума сошла, — Глеб удивляется моему рвению съесть всё, что я вижу в ассортименте витрины весьма дорогого кондитерского кафе, в которое он меня привёл сразу после кинотеатра, где мы смотрели романтическую комедию. Кто-то скажет, что это пошло и избито, но я, к своему удивлению, с интересом смотрела фильм, и компания Пожарского меня никак не стесняла в этом. Он даже охотно вступал со мной в обсуждение — вот что удивительно. Хотя фильм ему, в отличие от меня, совсем не понравился.

— Возможно. Но я действительно люблю шоколадные кексы.

— А еще эклер ванильный, эклер ягодный, пирожное «Прага», пирожное с пеканом и вишней, «медовик», банановый пудинг… — он перечисляет буквально всё, на что я только что тыкала пальцем, давая мне понять, что мои слова не прошли мимо его ушей.

На самом деле я дразнюсь, не рассчитывая всерьёз, что Пожарский действительно начнёт скупать всё, что я пожелаю. Скорее хочу поставить его в тупик, когда ему всё же придётся найти слова для того, чтобы корректно отказать мне в моих желаниях или увильнуть от перспективы больших растрат каким-то более изящным и хитрым способом. Что он предпримет в итоге? Слишком уверен в себе, а может, даже обладает несколько повышенным чувством собственной важности и исключительности. Все эти пикаперские высказывания в мой адрес, вальяжное поведение, широкие жесты в виде букета красных роз, вручённого мне при встрече, когда он приехал за мной на своей крутой тачке, — всё это сейчас лопнет, как мыльный пузырь или Глеб продолжит пытаться очаровать меня? Как он станет вести себя, если я вдруг стану неудобной? Иначе говоря, не милой скромницей с маханием рук: «Ой, нет, что ты, не надо! Так дорого же — мне неудобно». А вот такой, как сейчас: «Хочу то, хочу это».

Однако, «Кот в сапогах» отступать от своей затеи показать себя с максимально привлекательной стороны не отказывается и просто с непонятным мне азартом заказывает все перечисленные мной лакомства. В итоге мы оказываемся сидящими за столиком у окна в самом укромном уголке кафе для сладкоежек: я в полной растерянности, а он довольный собой. Сладкие блюда приносят нам одно за другим, и скоро вот-вот рухнет стол, потому что уже даже некуда класть подаренный Глебом букет. Но и об этом вскоре позаботились: сотрудник кафе услужливо принёс вазу с водой, предлагая разместить в ней цветы. Ценники соответствуют сервису, но я не то чтобы в восхищении, а скорее чувствую себя несколько потерянно. Не думала, что Пожарский отведёт меня именно в подобное заведение, а не в какую-то забегаловку, куда обычно ходят студенты. Либо он сынок богатеньких родителей, либо тратит сейчас всю свою зарплату, пуская мне пыль в глаза. Не знаю, что из этого правда, но вот оно — уже свершившееся свидание и мои противоречивые чувства.

С одной стороны, мне приятно такое внимание и общение идёт хорошо, а с другой стороны, я всё время ловлю себя на том, что думаю о Князеве. Меня не покидает ощущение, что что-то непоправимое произошло между нами в тот вторник в нашей с Дианой квартире. Он вдруг резко переменился в лице и стал даже почти агрессивен. Михаил говорил сначала, что всё дело в Тимофее, который, возможно, стащил эту несчастную тысячу из кармана куртки Князева. Но я безостановочно прокручиваю в голове его слова о том, что врать нехорошо. И то, с каким выражением на лице признался, что влюблённость его не взаимна. Если то, что я чувствую по отношению к Михаилу в последнее время, является влюблённостью, то тогда у меня такая же проблема, как и у моего друга. И обостряется она от понимания, что в нашем общении появились какие-то новые и незнакомые мне прежде оттенки: сдержанные, более формальные, почти холодные.

— Значит тебе кино понравилось? — врывается в мои мысли голос Глеба.

— Да. Хорошо что Таня бросила Никиту и замутила с Владом. Впрочем, без Влада и комедии бы не вышло, так что для сюжета иначе нельзя было.

— Чем же хорошо? — вскинул он бровь. — Никита ей в любви признался, она молча крутила с ним шашни, а потом собрала чемодан и свалила в закат.

— Так он же не ценил её совсем, — возражаю.

— А как же походы в рестораны и цветы с конфетами? — Пожарский, похоже, искренне недоумевает.

— Которыми он лишь покупал её, чтобы затем манипулировать этим? То есть, по-твоему, если ты сводил меня сегодня в кино и в это кафе, то я автоматически перестаю иметь право порвать с тобой?

— Ну, прям в любви я тебе ещё не признавался, — усмехается он. — Но чувствую, что такое признание не за горами, — подмигивает в своей игривой манере.

Меня не трогают его слова до глубины души. Лишь льстят и воспринимаются как комплимент. Ведь всё в порядке? Я больше не серая мышь, как говорит Диана. Теперь и у меня, как у всех нормальных людей, есть романтические отношения. Да не абы с кем, а с Пожарским. Напротив меня сидит симпатичный парень, заваливающий меня комплиментами. Мы едим вкусные пирожные, вполне себе мило общаемся, а местами даже весело. Значит, всё в порядке.

Всё же сегодня прекрасный вечер. Последние лучи солнца гаснут за крышами зданий, что видны в окне у нашего столика. Они освещают гору не съеденного сладкого передо мной, с которым я не в состоянии управиться. Глеб ничего мне на это не говорит, но в этом нет и нужды, так как выражение его глаз ясно даёт мне понять, что парень просто веселится. Думаю, он даже рад, что я так разошлась при выборе десерта, ведь благодаря этой моей «проверке» он смог продемонстрировать свою финансовую состоятельность и щедрость. Позер — вот что я о нём думаю. Чего я добивалась вообще, устраивая это всё? «Может, ты хотела от него избавиться?», — предательски прозвучал мой внутренний голос. Но я же сама согласилась пойти на свидание с ним! «Потому что Диана насела, а Мих влюблён в кого-то, но точно не в тебя». Не знаю, куда завёл бы мой внутренний диалог дальше, ведь он обрывается о голос Глеба, что я слышу едва различимо.

— Что? — переспрашиваю его, так как совсем не расслышала, что он говорит.

— Ты даже не слушаешь меня. Всё время озираешься по сторонам и где-то в облаках витаешь.

— Извини, я просто немного устала. День очень насыщенный, — и это правда. Сегодня действительно много всего произошло и продолжает происходить прямо сейчас. Не каждый день я собираюсь на свидание с парнем.

— Надеюсь, это комплимент.

— Нет, всё хорошо, Глеб. Это приятная усталость, — и отчасти это правда.

— Рад слышать, рыбка, — он позволяет себе очередную самодовольную улыбку — Вот ты и исполнила моё первое желание.

— Я думала мы просто решили пойти на свидание.

— Так и есть. Мои желания созвучны с твоими. Как видишь, ничего страшного не произошло и бояться нечего.

Наши желания созвучны? Этот вопрос плотно засел в моей голове, чувствую, теперь надолго. Когда мы покидаем кафе и медленным прогулочным шагом идём к парковке, где Глеб оставил свою машину, ответа на этот вопрос у меня всё ещё нет. Он не появляется и тогда, когда мы уже прощаемся возле моего подъезда, покинув тепло машины. И даже тогда, когда я понимаю, что Пожарский явно хочет меня поцеловать. Его взгляд слишком часто опускается на мои губы, и я вижу в его глазах предвкушение, уверенность.

— До скорой встречи, — говорит он. — Не забывай воду для роз менять, чтобы дольше жили. Но даже если забудешь, то ничего страшного — просто буду чаще покупать цветы.

— Это вовсе не обязательно.

— Ошибаешься. У моей девушки всегда должны быть в доме свежие букеты, радующие глаз.

— Осторожно: уровень глюкозы в крови после кондитерского кафе и без того высок. Не переусердствуй.

Глеб лишь хмыкнул. Разговор ему уже не интересен. Его руки обхватили мою голову, и я понимаю, что за этим явно что-то последует. Нет времени сориентироваться — он не спрашивает, ничего не ждёт, а просто берёт и целует меня. Резко, сильно, глубоко. Без шанса избежать этого момента. Роняя на землю букет красных роз, руками рефлекторно вцепляюсь в его предплечья возле моего лица, словно пытаюсь удержаться на плаву. Слишком неожиданно. Слишком напористо. У Пожарского всегда всё слишком. Дыхания смешиваются, изолируя сознание от окружающего мира. Только он, его руки и губы. И чёртов вопрос: «Наши желания созвучны?».

— Я думала это будет твоим вторым желанием, — говорю Глебу, когда он оторвался от моего рта.

— Слишком мелко, — усмехается.

— В таком случае боюсь представить что у тебя на уме.

— Слушай, я тебе ещё раз повторяю: я не загадаю ничего, что навредит тебе. Все мои желания правильные и своевременные, — он наклоняется поднять выпавшие из моих рук цветы. — Ты потеряла, кажется.

Я действительно что-то потеряла на этой неделе, но это точно не розы. Увы. Это что-то гораздо более важное и ценное.