Завещание

— Я бы… да. Я бы смогла. Безусловно, — согласилась я.

— Она не может переносить цветы или…

— Буду только я, — заверила я его.

— Элиза с нетерпением будет ждать, как и я.

— Прелестно, — ответила я. — Увидимся завтра.

— Тогда до встречи, Джозефина.

— Берегите себя, мистер Уивер.

— И ты тоже, моя дорогая. До свидания.

Я попрощалась с ним и положила трубку на место. Затем вернулась к бабушкиной книге и перелистывала страницы, пока не нашла номер.

Я схватила телефон и набрала номер. Раздалось пять гудков, прежде чем я услышала:

— Вы дозвонились до резиденции Флетчеров. Мы не можем сейчас подойти к телефону, но, пожалуйста, оставьте сообщение.

Я подождала сигнала и сказала:

— Преподобный Флетчер? Это Джозефина Мэлоун. Кажется, я пробуду в Магдалене некоторое время и… ну, вы упомянули ужин. И я с удовольствием поужинаю с вами и миссис Флетчер. Или вы можете приехать в Лавандовый Дом, и я приготовлю для вас ужин, чтобы выразить свою благодарность за все, что вы сделали для бабушки. Когда у вас будет время, буду рада вас услышать. Можете позвонить мне домой или на мой мобильный.

Я оставила ему свой номер, попрощалась и повесила трубку.

Я сделала еще один, более глубокий вдох и перелистала на «С». Его там не было, и я нашла это неудивительным. Потом до меня дошло, и я снова перелистнула на букву «Д».

Джейк и его номер телефона.

Я некоторое время смотрела на номер, прежде чем принять решение.

Я подошла к разделочному столу, чтобы достать телефон из сумочки. Вернулась к записной книжке и ввела его номер в свой телефон. Но я им не воспользовалась. То, что должно было быть сказано и сделано, должно было произойти лицом к лицу. Поэтому я подошла к ящику, где бабушка хранила телефонную книгу. Я пролистала желтые страницы, не зная, что ищу. Потом нашла. Список с жирным заголовком «Экзотические танцы». Там был номер телефона и адрес.

Я вырвала страницу из книги, положила ее обратно в ящик, сложила и засунула в задний карман джинсов.

Покончив с этим, я поднялась по винтовой лестнице в светлую комнату, чтобы найти ключ от бабушкиного сейфа.

*****

Я сидела на темной парковке и смотрела на здание. В нем не было окон. Однако стоянка была хорошо освещена.

И почти полностью заполнена.

На вывеске перед входом было написано, что заведение называется «Цирк». Эта вывеска была на удивление довольно изящной, черной с синими завитушками букв. Никаких мигалок или неоновых огней, лишь один на фасаде здания, и один на большой подставке, выступающей на улицу.

Здание с большой парковкой стояло обособленно в середине нигде. Но сорняки не пробивались сквозь трещины. Черная с серой окраска здания выглядела свежей и мастерски выполненной. Никаких граффити или надписей.

Входная дверь была обита черной кожей на пуговицах. Рядом с ней стоял крупный мужчина в синей ветровке и черных брюках. А под карнизом было установлено огромное количество камер. Это, а также освещение, создавало чувство безопасности.

Я вышла из машины, закрыла дверь и нажала кнопку на брелоке, услышав сигнал.

Я задавалась вопросом, должна ли я была переодеться. Я никогда не бывала в стриптиз-клубе. И понятия не имела, что надеть. И пока расправляла бабушкину кровать, стирала ее белье, распаковывала чемодан и посылала Дэниелу по электронной почте разнообразные напоминания о том, как заботиться о Генри, я решила не переодеваться и осталась в том же, в чем ходила в магазин.

На мне были темно-синие джинсы-буткаты, топ цвета баклажана с затейливо задрапированным вырезом и темно-синие лакированные туфли-лодочки Manolo Blahnik.

Перед отъездом я просто освежила макияж и духи, надела черную итальянскую кожаную куртку и направилась по указанному в телефонном справочнике адресу.

Я прошла через стоянку и подошла к двери. Подойдя ближе, я заметила, что у мужчины рядом с ней была проводок, ведущий к уху. Когда я приблизилась, он кивнул, пробормотал: «Мэм», и подвинулся, открывая мне дверь.

Он не подал виду, что удивлен появлением женщины в подобном клубе, и мне это показалось интересным, как и его хорошие манеры. Я слегка улыбнулась ему, вошла и остановилась.

Отчасти это было сделано из-за того, чтобы мои глаза привыкли к темноте. Отчасти из-за того, чтобы уши привыкли к музыке. Но в основном из-за шока.

Как и снаружи, внутри было чисто и ухоженно, но лучше. Посередине была большая круглая сцена, на которой танцевали пять женщин. Там были блестящие серебристые шесты, в виде спирали. За сценой находилось два подиума, которые вели назад к стене и по всей ее длине, с большим количеством шестов и танцовщиц. Неудивительно, что они не были одеты. На них были только стринги и ничего больше.

Что было удивительно, так это то, что все они были очень привлекательны с прекрасными, подтянутыми телами, множеством интересных и достаточно модных (но все с очень высокими каблуками) туфель и босоножек, и у всех, кроме одной, были очень подходящие волосы (у нее они были окрашены в довольно дерзкий красный цвет, который совершенно ее не красил).

Что еще было удивительно, что вокруг сцены были довольно привлекательные черные мягкие полукруглые кабинки с маленькими круглыми столами для напитков перед ними.

Кроме этого, остальную часть пространства заполняли стильные столы и стулья, и большими кабинками, обитыми темно-синей кожей, и с большими столами посередине, установленными у стен, не занятых сценой или баром.

И бар был устроен также очень со вкусом, полностью подсвечиваемый сзади, но огни были ловко расположены, сияя на бутылках и разнообразных чистых, некоторых довольно шикарных, стаканах на стеклянных полках. Вокруг барной стойки стояли высокие, удобные на вид табуреты, обтянутые темно-синей кожей.

И последним сюрпризом было то, что там было очень много людей.

Клуб был расположен между Магдаленой и городом на севере, который находился в двадцати четырех километрах. Поскольку в телефонном справочнике был только один список с подобными заведениями, очевидно, если вы искали этот вид развлечений, это было единственное место, где бы вы его нашли. Поэтому, вероятно, это не должно было оказаться сюрпризом. Но оказалось, и не потому, что бар не был заполнен грязными, неухоженными, похотливыми мужиками в широких пальто с руками в карманах.

На самом деле, довольно много посетителей не обращали внимания на танцующих, а, казалось, просто наслаждались выпивкой. И три кабинки, выстроившиеся вдоль сцены, были заполнены женщинами, у всех них были различные тиары, а одна щеголяла в ярко-розовым боа сомнительного качества. На ней также была тиара, но в отличие от других, с перьями, и словами «Девичник».

Как странно.

Я подошла к бару и села на один из свободных табуретов. Я положила сумочку на стойку и стала ждать, когда ко мне подойдет молодой довольно привлекательный бармен в темно-синей рубашке и черных брюках.

Он улыбнулся легкой белозубой улыбкой и спросил:

— Что будете?

— Ширли Темпл, — сказала я.

Он моргнул. Я проигнорировала это и продолжила:

— И я бы хотела, чтобы кто-нибудь сказал мистеру Спиру, что я здесь, если это возможно. Можете передать ему, что его спрашивает Джозефина Мэлоун.

Он пристально посмотрел на меня и спросил:

— Вы хотите Ширли Темпл?

— Да, пожалуйста, — подтвердил я. — И чтобы мистеру Спиру сказали, что я здесь, Если вы не против.

Он изучал меня еще мгновение, прежде чем кивнул и отошел.

Я видела, как он взял стакан и что-то сделал со льдом, бутылками и пистолетом с содовой. Я также видела, как он поймал в толпе взгляд крупного мужчины, одетого в синюю рубашку и черные брюки.

Этот мужчина подошел к бару. Бармен наклонился к нему, что-то сказал и кивнул головой в мою сторону. Крупный мужчина за стойкой взглянул на меня, кивнул и отошел, его рука потянулась к заднему карману, вытаскивая телефон.

Парень подал мне выпивку. Я заплатила, поблагодарив, и он отошел в сторону, отгороженную от остальной части бара двумя высокими изогнутыми серебряными шестами.

Именно тогда я увидела официантку, ждущую там и отметила, что она тоже была одета со вкусом. Я не могла видеть, каков ее наряд снизу, но увидела облегающий черный топ с открытыми плечами, делающий намек на декольте, но далеко не запредельно. Вокруг шеи была повязана черная бархатная лента, ее макияж был сделан превосходно, насколько я могла судить при тусклом свете, и у нее были довольно красивые волосы.

Я потягивала свой напиток и оглядывала толпу, видя других официанток, одетых так же. Топ с открытыми плечами, бархатная лента на шее, в паре с облегающей, довольно короткой, но не вульгарной, темно-синей юбкой. Прозрачные черные колготки. Очень привлекательные черные туфли на платформе и каблуке.

Я оглядела официанток, танцовщиц и даже нескольких мужчин в синих рубашках и черных брюках. Ни один из них не был худым, бледным, с впалыми щеками, остекленевшими глазами или казался каким-то удрученным. Все они, казалось, были просто на работе, и официантки, передвигаясь между столами и кабинками довольно часто улыбались своим клиентам так, что это выглядело искренне.

Да. Оглядев заведение Джейка Спира, я поняла, что сделала именно то, что он сказал. Я осудила.

У меня во рту вновь появился кислый привкус. Я смыла его глотком своего напитка.

Через пять минут крупный мужчина, с которым говорил бармен, прошел через клуб ко мне. Он остановился рядом, наклонился и сказал:

— Мистер Спир недоступен, мисс Мэлоун. Могу я передать ему сообщение?

Я не удивилась, что он был недоступен. Если бы кто-то обращался со мной так же, как я обращалась с ним, я тоже была бы недоступна.

Я покачала головой, но повысила голос, чтобы он услышал меня сквозь музыку:

— Нет, но спасибо.

Он кивнул и отошел.

Я потягивала свой напиток, наблюдая за происходящим в стильном стриптиз-клубе и обдумывала свою дилемму. Мне нужно было извиниться (снова). И мне нужны были ответы.

Я вздохнула, зная, что у меня нет выбора, потому что Джейк Спир не давал мне его, и я не винила его в этом. Я бы тоже его ему не дала.

Я полезла в сумочку, достала телефон, нашла его номер и нажала на вызов. Я сунула палец в другое ухо и прислушалась, прозвучало пять гудков, прежде чем я услышала его грохочущий голос, командующий:

«Спир. Оставьте сообщение».

Я дождалась сигнала и сказала:

— Мистер Спир… Джейк, это Джозефина Мэлоун. Я звоню, потому что очень хочу извиниться за свое поведение и то, что я сказала сегодня утром. Кроме того, я хотела бы обсудить, ну… другие, эм… вещи. Ты имеешь полное право злиться на меня, потому что я вела себя очень плохо. Но я была бы очень благодарна, если бы ты дал мне шанс… исправить ситуацию. — Я сделала паузу, не зная, как закончить, а затем решила: — Надеюсь ты перезвонишь. Береги себя.

Я отключилась, положила телефон обратно в сумочку и снова взяла стакан. Я потягивала свой напиток, пока не допила его, думая, что действительно хотела бы иметь возможность поговорить с рыжеволосой о ее выборе цвета волос. Если бы она твердо стояла на красном, темно-рыжий цвет подошел бы ей гораздо больше.