Случайная мама для сына босса

Глава 15. Карим

Как я себе это представлял? Не знаю…явно не так. Я знал, что я люблю своего сына. Не за что-то, просто так. За то, что он есть. Да, я не умел его любить, я вообще не умел любить детей — не было такого опыта. Но все прошло ужасно.

Дарья была права. Черт, эта женщина с затянутыми в тугой пучок волосами и в страшных пиджаках всегда права. Черт побери, мне стоило нормально поспать. Стоило поесть. Огромный стейк. С картошкой. И ни какого кофе, я на нем выживал последние недели. Большую чашку горячего чая. Сладкого, с душицей.

А потом…потом уже идти за своим сыном. А не врываться после двух недель недосыпа и сотни литров кофе. Господи, стоило только закрыть глаза, хоть на мгновение, и я снова воочию вижу мальчика, забившегося в угол шкафа. А потом его же, на руках Дарьи. Они цепляются друг за друга так, словно они это все что есть друг у друга в этом мире.

Мне хотелось склониться к мальчику и сказать:

— Я. Я это все, что у тебя есть. Эта женщина, которая успела тебя приручить, она чужая. Тебе страшно, я понимаю. Но я заберу тебя и это будет правильно. Потому что ты — мой сын. Мой, больше ничей.

Я боялся, что Дарья сбежит. Как сбежала, унося моего сына в животе Карина. Я никому не мог доверять. А ещё мне хотелось поговорить о том, что происходит хоть с кем-то. Друзья? Дамир? Они бы меня не поняли. Для них я сильный и не склонный к сантиментам. Мама? О, я представляю себе это.

Стоило бы мне сказать, что у мамы есть внук, и её было бы не удержать. В то же мгновение она понеслась бы по адресу Дарьи, сама бы его нашла, у неё тоже неплохие информаторы. Она ворвалась бы к квартиру и обрушила на ребёнка всю свою любовь и заботу со скоростью и потоком лавины несущейся с Эвереста. Я знал свою мать.

Она не плохая, нет. И она очень сильно будет любить моего сына. Только в мире, который создал для неё мой отец нет боли и зла. В нем все друг друга любят. Мама привыкла видеть счастливых детей. Сенька её обескуражит. Вызовет смятение. Вызовет боль. Настоящую, душевную. Мама будет страдать, не в силах помочь маленькому мальчику. А он будет отталкивать её любовь, просто потому, что эта женщина — чужая.

— Чужие не мы, — бессильно говорю я. — Чужая Дарья.

Вот с кем я мог бы поговорить. Она бы слушала. Иногда бы улыбалась совсем незаметно, одними уголками губ. Она не навязывала бы искусственное сочувствие. Просто была бы рядом и слушала.

Но нельзя. По неведомому выверту судьбы я и моя помощница теперь враги. Мы по разные стороны баррикад.

Я заказал себе стейк. Он был великолепен, идеальной степени прожарки, сочный, с румяной корочкой. Картошки, как и хотел. Заварил чаю, с душицей, которую исправно с дачи привозила мама. Но желудок словно атрофировался за последние дни и еда в меня просто не лезла. Я ел кусок за куском, просто понимая, что нужно. Мне нужно быть сильным.

В итоге сдался и вместо чая налил виски. И не мог перестать думать о своём сыне. Карина назвала его издевательски — Николя. Что за имя? Девчачье…Николя Каримович… Ладно бы русски просто и понятно, Николаем. Тот, кто регистрировал найденного мальчика назвал его Сеней и Дарья не стала менять ему имя. Почему? И как мне быть? Русские имена в нашей семье не то, чтобы не приняты — их просто не было до сих пор.

Снова устало закрыл глаза и потёр переносицу. В висках гнездилась боль, не яростная, но тягучая, противная, отказывающаяся уступать. Выпил две таблетки обезболивающего. Сходил в душ, заставил себя побриться.

Завтра сделают анализ, я обо всем уже договорился. Пришлось самому — секретариат и Риту в это дело вмешивать не хотелось. Все стало слишком личным. И неправильным.

— Она там? — раз за разом звонил я человеку, который был оставлен охранять Дарью.

— Да, Карим Амирович, мимо меня не пройдёт, — терпеливо отвечал он на каждый мой звонок.

Но мне казалось, что ребёнок просто растает в воздухе. Такое происходило не раз. Мы находили следы Карины, где бы она не была. А когда приезжали их уже не было. Ни на одном месте Карина не задерживалась долго. Судя по всему эта гонка измотала и её, раз избавилась от ребёнка, подкинув его практически в притон…

Я хотел выспаться. Не то, чтобы хотел, просто понимал необходимость этого, однако все равно проснулся до будильника, в шесть часов утра, с ломотой во всем теле и непроходящей усталостью и тревогой за ребёнка, который меня не хотел просто. Я не вписывался в его рамки.

Черт, черт, черт.

К восьми я уже сидел в машине у подъезда Дарьи, не в силах отбросить мысль, что снова потеряю ребёнка, который исчезнет на просторах такой огромной планеты. В девять утра подъехал автомобиль с маркировкой клиники. Лучшая. Но я продублирую анализы в другой, для страховки.

На мгновение я подумал, что Сеня может не быть моим сыном. Но эту мысль я отбросил в сторону — она пугала.

Я поднялся наверх, хотя для забора материала моё присутствие не нужно — я сдам в клинике, поеду сейчас за ним следом. Кивнул выставленному охраннику, приветствуя.

Дарья была готова. Вчера она была безоружна. Пушистый халат, коса, в глазах растерянность. Сейчас ничего этого нет. Волосы снова стянуты в пучок. Пиджак блекло-серого цвета. Никаких босых пяток — на её ногах туфли. Пиджак в качестве брони — забавно.

— Здравствуй, Дарья, — заставил я улыбнуться себя.

Зря улыбался. Улыбка вышла недоброй, саркастичной, словно я над ней издеваюсь.

— Вам нужно моё разрешение для забора материалов? — сухо спросила она у лаборанта.

— Да, — кивнул он. — Вы мать, без вашего позволения делать что либо мы не имеем права.

Повернулась. Смотрит на меня. В глазах никаких эмоций, она сумела взять себя в руки буквально за ночь. С удивлением понял — она сильная, моя помощница.

— Тогда я заявляю, что моё разрешение будет получено, только если Булатов не войдёт в квартиру. Мой сын его боится. В присутствии Булатова процедура не состоится, это моё моё условие.