Случайная мама для сына босса

Глава 39. Карим

Вот теперь она точно выглядела привидением, в неверно свете одной единственной тусклой лампы. Кожа бледная, глаза темные, грива распущенных, никак не мог к ним привыкнуть, волос. Вместо пижамы длинная футболка, видно тонкие ноги.

Только я к тому времени так себя накрутила, что мне плевать было бы, если бы она в держала в руке окровавленный серп, а на её шее болталось бы ожерелье из зубов. Совершенно плевать.

Я стоял на месте словно робея. Булатов Карим ссыт перед бабой какой-то? Быть такого не может. Но Дарья, невозможная Дарья, не вписывалась ни в какие рамки, слишком сильно отличаясь от тех женщин, к которым я привык. Она меня обузаруживала.

— Дар… Даша, — сказал я и мой голос был охрипшим.

Она постояла, посмотрела на меня, а потом…потом просто плечами пожала.

— Спасибо, — ответила эта невозможная женщина и развернулась.

— Ты что, уходишь? — спросил я глупо.

Она уходила, факт. Пришла, разбередила и уходит. Я замер на месте теряя время, ожидая, что она вернётся так же внезапно, как и пришла, но нет. Она и правда слишком непредсказуема.

И тогда я понял, что второго шанса, скорее всего не будет. Что она слишком гордая. Что я слишком правильно воспитан, чтобы давить на женщину, принуждая к близости. Да и не нужно было…раньше. Все сами приносили, на блюдечке, с голубой каемочкой.

Я пошёл вслед за ней. Она стояла у детской, заглядывая в приоткрытую дверь, стояла прислонившись к косяку и смотрела, как Сеня спит.

— Такой красивый, — шёпотом сказала она. — Наверное, я смогла бы полюбить любого ребёнка, но этот кажется мне самым красивым, самым умным, самым…

Замолчала. Мы постоял молча минуту и я буквально вибрировал изнутри, зная, что вскоре может произойти, что обязательно произойдёт.

— Дарья Ивановна, — строго произнес я тихим голосом, чтобы проснувшийся ребёнок не обломал вдруг открывшиеся перспективы. — Дарья Ивановна, немедленно возвращайтесь в мою комнату.

— А то что? — вздернула бровь она.

— Отшлепаю, — просто ответил я. — А потом все равно унесу к себе.

Она покачала головой и отвернулась. А я…я взял за руку и притянул её к себе так резко, что она, не удержав равновесие в меня ткнулась. Она была достаточно высока, моя Дарья Ивановна, поэтому ткнулась не в грудь куда нибудь, а носом — в мою шею. Я почувствовал на своей коже её дыхание и просто щёлкнуло что-то в мозгу, судя по всему — выключатель.

Но я успел понять, до того как разум вырубился, что не стоит спешить. Что этот момент — он не повторится никогда больше. Что он сладок до невозможности, щекочет по нервам одним лишь предчувствием того, что случится. Я обнял её. Так мы и стояли у дверей детской, я Дарью Ивановну обнимаю, а она дышит в мою шею, и от её дыхания мурашки по коже бегут, такие, каких сто лет назад не было, с восьмого класса точно, когда впервые в губы девочку поцеловал.

Больше я ничего не стал говорить, просто боялся, что все испорчу, что снова оттолкнет, а больше шанса сотворить такую невероятно сладкую ошибку не предвидится. Я взял её на руки и понёс к себе. Дверь за нами плотно закрыл, а подумав, и щёлкнул замком. Я впервые собирался заниматься сексом в статусе отца, и вовсе не хотел, чтобы мой сын стал тому свидетелем.

Мне хотелось просто сорвать с неё футболку, задрать её наверх, и напасть на неё, жадно, безудержно. Потом, сказал себе я. Вот не налажай сейчас и она вернётся. И ты успеешь сделать это всеми возможными способами. А удовлетворённая женщина возвращается всегда, это непреложная истина.

— Дарья, — прошептал я и самому смешно стало. — Даша…

— Ещё раз, — капризно попросила она.

— Даша… Даша… Дашенька.

Как все невозможно. Словно не с нами происходит, а где-то в параллельной вселенной, где давно сошли с ума все законы физики и мироздания. И не я лежу на Дарье сверху, прижимая своим телом. Не я легонько, самыми кончиками пальцев касаюсь её кожи, подавляя желание сжать изо всех сил. Ещё рано. И точно не я целую Дарью так, словно раствориться в ней хочу, так, что наши зубы стучат задевая друг друга, а губы болят, но остановиться невозможно даже затем, чтобы вдохнуть воздух. Умереть, задыхаясь, куда проще.

Мои пальцы коснулись ткани трусов, в очередной раз побороли соблазн, и пошли дальше, на кожу живота. Дарья напряглась, оторвалась от моих губ. Я посмотрел на неё мутными глазами, не понимая, зачем вообще прерывать это сумасшествие.

— Там, — сказала она тихо. — Там шрамы.

Я видел их, тогда в ванной, но не смог адекватно среагировать, просто был в ступоре. Сейчас я спустился вниз, поцеловал каждый. По каждому провел языком, чувствуя линии, испортившие совершенство молочной кожи. Они были такими гладкими, чуть выпуклыми, солоноватыми на вкус.

И я дал воли своим пальцам, со стоном поняв, что её белье уже намокло.

— Карим Амирович, — шепнула она. — Пожалуйста…

И вот тогда я разрешил себе все. А потом снова и снова, понимая, как мало времени до утра осталось. Близость с ней была неправильной. Она была…естественной. Когда никто из партнёров не старается быть лучше, чем есть или показаться в лучшем ракурсе. Мы оба просто жили моментом, наслаждались им и боялись остановиться. А я, слыша крики Дарьи думал — как хорошо, что квартира большая. Как хорошо, что заперта дверь.

А ещё — какого черта я потерял целых два года? Блин это же сколько могло быть самого лучшего в мире секса…

Перед рассветом она выскользнула из кровати. Нашарила на полу свою футболку. Трусы бы сейчас не отыскал и сам Холмс, поэтому она, верно рассудив, махнула на них рукой — футболка длинная.

— Уходишь? — с горечью спросил я.

— Скоро проснётся Сеня, — спокойно ответила она.

Дверь за ней закрылась. Я сказал себе — она вернётся. Точно вернётся.