Случайная мама для сына босса

Глава 35. Карим

Я так старательно пытался наверстать все пропущеное на работе, что устал неимоверно. И сейчас смотрел и не понимал сначала. Галлюцинации? Дарью не узнал даже. Мама удивилась не меньше моего.

Сначала я разозлился. Очень. Потому что это — провокация. А потом просто интересно стало, как она будет выкручиваться из этой нелепой ситуации.

— Даша! — продолжала восклицать мама. — Что у вас здесь происходит?

Мамы всегда было много, если на неё накатывали эмоции, она ими просто фонтанировала. Она смотрела то на меня, то на Дашу и растерянно разводила руками.

— Давай, Дарья, рассказывай, — поторопил я. — Маме очень интересно.

Дарья снова улыбнулась, потом, видимо не сдержавшись, украдкой почесала затылок.

— Видите ли, ваш сын очень ответственный и заботливый отец, — начала она. — Он хочет показать Сене всю красоту и значимость своего происхождения и вероисповедания. Поэтому Карим Амирович решил, что я должна ходить в национальном платье, чтобы прививать ребёнку правильные установки.

— Диктатор! — возмутилась мама.

Она точно была шокирована. Уселась на софу. Её даже выбежавший щенок не удивил, так она была поглощена происходящим.

— Я хочу дать своему сыну все, — твёрдо сказал я, скосив взгляд на Дарью.

Сын стоял тут же, и разглядывал нас с любопытством. Маму он уже видел, но не понимал причины переполоха.

— Даша, — наконец сказала мама. — Надеюсь, он вам очень хорошо платит, безобразие какое-то.

— Гав! — подтвердил Сеня.

Мама сразу растаяла и защебетала с ребёнком. Действо переместилось на кухню. Поставили чайник — мама и чай не могут существовать отдельно. Всем нашлось место, даже няне и псу, и шумно было, весело и…по домашнему как-то. Если я и представлял себе семью, то наверное — такой.

Сене все ещё не нравилось, когда бабушка его трогает, но рядом с Дарьей он чувствовал себя защищённым, и уже не избегал посторонних людей так активно, не закрывался изо всех сил. С удовольствием сидел за столом, пил чай смешно на него дуя и грыз печеньку.

Я поступил правильно, привезя сюда Дарью, пусть это решение мне поперёк горла. Правильно. Я больше не мог смотреть на самоуничтожение своего ребёнка.

Только мама ещё не знала всей правды, как и того, что именно Дарья была усыновителем моего ребёнка. Пути господни несиповедимы, и в последние недели эта фраза приобрела особенный смысл.

— Я столько подарков привезла! — порадовала мама. — Давайте скорее разбирать!

Теперь все прошли в детскую, табором. Подарков мама и правда привезла целую гору. Сеня отвлёкся, не на подарки даже, они ему особо неинтересны, а на то, как на все реагирует пёс. Тот каждый свёрток встречал восторженным лаем и с увлечением воевал с оберточной бумагой.

— Я помогу няне убрать со стола, пока Сеня увлечён, — тихо сказала Дарья.

Домработница приходила три раза в неделю, и раньше мне одному этого вполне хватало, теперь же, нужно брать её на все пять рабочих дней, явно. Я помедлил несколько минут и пошёл следом за Дарьей.

На кухне она была одна — собирала многочисленные тарелки и чашки, загружала их в посудомоечную машину. Платье, которое по сути должно было все скрывать, очень красиво обрисовывало ягодицы, когда она наклонялась, и я поневоле залип. Харам, усмехнулся мысленно я. Нехорошо…

— Вам идёт, — сказал я.

Дарья почесала голову вилкой прямо через платок — видимо, достать он её успел неимоверно.

— И не мечтайте, — отрезала она. — Я больше его не надену. Это не являлось промо-версией.

— Я все понял, — поднял руки словно сдаваясь я. — Больше никаких претензий.

— Если уж взяли меня в рабство, — сказала Дарья. — Могли бы уж и одежду выделить. Только нормальную… Я пошутила. Буду надевать то, в чем мне комфортно. Или просто уйду.

Вот негодница, поняла, насколько я от неё зависим!

— Это шантаж? — приподнял бровь я.

— Именно, — спокойно откликнулась она. — Я здесь ради Сени, а не ради ваших идиотских прихотей.

Прошла мимо меня — черт, все же, платье ей очень шло. И платок тоже. И мысли неугодные, раз появившись, никуда не хотели деваться. Теперь уже пофиг, что на ней, шорты ли, скафандр ли, это мысли будут меня преследовать, надо с этим как-то смириться.

— Небо и земля, — сказала мама входя на кухню. — Карим, твой ребёнок невероятно изменился! Держи Дашу, эту чудесную женщину при себе, никуда не отпускай, а ещё лучше, женись на ней, пока никто не увёл!

— Мама, — поморщился я. — Скажешь тоже…

Из детской раздался сначала лай, потом детский смех. Я не удержался, пошёл посмотреть. Сенька бегал по комнате кругами, с обрывком оберточной бумаги в руках, щенок за ним. Догоняя открывал кусок от бумаги, Сенька смеялся, и прибавлял ходу. Подарки не имели особого значения, но все же подарили эмоции.

Дарья сидела, смотрела на моего сына, склонив голову в красивом, молочно-зеленого цвета платке, и улыбалась. Улыбка была такой умиротворенной, что я вдруг понял, насколько она на самом деле привязана к моему ребёнку.

Мамушли провожать так же, всем табором, и Дарья в платке, и няня, и Сеня и щенок. Мама явно не хотела уходить, но пожимало позднее время, все стояла в дверях, говорила что-то взахлёб, а потом…потом её осенило.

— Карим, — строго сказала она мне. — Твой план по воспитанию ребёнка в корне неправилен. Ты забыл, что твоя мать русская, сынок? Надо прививать внуку традиции обоих народов! Пусть Дашенька ходит один день в платке и абае, а второй в сарафане и кокошнике, кокошник я привезу!

Я посмотрел на Дарью от удивления округлившую глаза и с трудом сдерживал улыбку.