Случайная мама для сына босса

Глава 21. Карим

Ребёнок был лёгким, несмотря на теплые одёжки. Ужасно лёгким. Я нёс его на руках и сам себе не верил — я сына своего несу домой. Мальчик не шевелился в моих руках, замер, словно пытался сделать вид, что его нет. Я слышал его дыхание и это тоже странным образом волновало.

Нас ожидало пять машин. Не знаю зачем, я сам охраной пользовался редко, справедливо полагая, что я не медийное лицо и в сопровождении охраны совершал только поездки.

— Видишь? — сказал я мальчику, и повернулся так, чтобы он видел. — Это все твоё. Всё эти люди будут работать на тебя и твою безопасность.

Мальчик не проникся. Кортежем мы поехали домой. Только в машине я вспомнил, о чем не побеспокоился — теперь детей возят в специальных креслах, а я его не купил. Куплю завтра. Поэтому ребёнок сидел на сиденье, как взрослый, и не двигался, смотрел на свои варежки. На варежках были нарисованы гномы в красных колпаках, на каждой руке по гному. Жуть.

— Рукам не жарко? — спросил я.

Мальчик не ответил и даже не повернулся на меня посмотреть. Подъезжая к дому я снова попытался привлечь его внимание.

— Смотри, какой высокий дом. Один из самых высоких в городе, его построила моя организация. Когда ты вырастешь она достанется тебе по наследству.

Снова ноль внимания. Я смирился, я понимал, что мальчику необходимо время, чтобы привыкнуть. Не стоит на него давить. Консъерж в подъезде отвела от нас взгляд, чтобы её не обвинили в излишнем любопытстве. Лифт был таким большим и роскошным, что мне двухлетнему хватило бы и этого, чтобы прийти в восторг. Нынешние дети явно другие.

Просторный холл, вход в квартиру. Навстречу бросилась няня. Закружилась вокруг ребёнка, что-то приговаривая принялась его раздевать. Потом отлучилась на минуту и мы остались вдвоём.

Я знал, что у меня большая квартира. Я любил простор, ничего не должно было стеснять ни мыслей, ни движения. Но огромность моей прихожей бросилась мне в глаза именно по контрасту с крошечностью ребёнка. Черт, он был таким маленьким! Стоял, не проявляя ни капли любопытства и словно просто ждал, что будет дальше.

— Не вешай нос, — улыбнулся я. — Смотри, сколько здесь места! На велике можно кататься! Хочешь велосипед? Конечно же хочешь, все мальчишки хотят, в выходные купим лучший. Пошли, покажу квартиру.

Я протянул ему руку, но мальчик спрятал обе свои руки за спину, явно не намереваясь идти мне навстречу и как-то сближаться. Я подавил раздраженние и снова подхватил его на руки. Нужно сделать скидку на его возраст и не злиться.

— Это мой кабинет. Я в нем работаю, но ради бога, можешь приходить и мешать мне. Это — моя спальня. Это маленькая гостиная, а вон там большая. Здесь гостевая ванная, в твоей комнате будет своя. Кухня и столовая! Можешь бегать где угодно, малыш. Дальше комната няни, а вот здесь — твоя.

Открыл дверь, приглашая его в детскую, поставил на пол. Здесь все кардинально изменилось за три дня, дизайнер был мастером своего дела. Теперь это была истинная детская. Со светлыми занавесками на окнах и пушистым ковром на полу. С кучей игрушек. Со стеллажами, на которых куча всякой интересной всячины. Через всю комнату тянется игрушечная железная дорога, змеится, прячется под кроватью, потом катится дальше. По ней готов ехать поезд — он ждёт лишь команды. Но мальчику это все не интересно.

— Он устал, — говорит Татьяна, наша няня. — И взбудоражен. Привыкнет, не переживайте, дети быстро приспосабливаются.

На это и была вся надежда. Привыкнет. Люди ко всему привыкают, а уж к таким барским условиям тем более.

— Я на работу, — сказал я няне. — К вечеру вернусь. Днем ребёнка покормите, а ужин доставят.

Регулярной кухарки у меня тоже не было, за ненадобностью, теперь придётся обзавестись. Последние недели моя фирма почти полностью висела на Дамире и заместителях, и теперь мне немного страшно было начинать разгребать завалы, но необходимо.

Домой я вернулся к шести. Ужин назначен на семь. Мальчик отмыт и переодет в новую одежду. Я думаю — когда уже настанет тот момент, когда он будет встречать меня с работы?

— Как он днем?

— Пока сторонится, — улыбнулась няня. — Есть не стал, но сейчас проголодается и точно поест.

Стол накрыли в столовой. Няня садилась с нами, хотя я предпочитал держать дистанцию с присолугой, но мальчику может понадобиться её помощь. Обед был праздничным, я напряг все свое воображение, заказывая блюда. Мне хотелось, чтобы на столе было все, что только может захотеть маленький ребёнок. Три торта — дети же любят сладкое? Несколько разных видов мороженого. Ягоды и фрукты, чем диковиннее, тем лучше. Стейки разной степени прожарки. Огромная рыбина на гриле с овощами. Куча закусок. Черт, здесь был даже лобстер!

Няня из всего этого великолепия, а я не все перечислил, ребёнку взяла только горку овощей и мелкими кусочками порезала мясо.

— Кушай, — попросила она. — Открой рот.

Протянула ему кусочек мяса наколотый на вилку. Мальчик смотрел на мясо, потом на меня, а затем отвернулся. Не захотел и овощей. Томленый в горшочке суп его тоже не заинтересовал.

— Не хочет этого, бог с ним, — пусть сразу сладкое ест, разрешил я. — В первый день можно.

Теперь на его тарелке два разных куска торта, два шарика мороженого, и смешные тарталетки с мармеладками и взбитыми кремом. Мальчик смотрит на меня. А потом медленно толкает тарелку от себя дальше. От его движения один из шариков мороженого падает и по накрахмаленой скатерти расплескиваются густые розовые капли.

— Пусть спать идёт, — не могу сдержать раздражения я. — Если не хочет есть.

Они уходят. Закрываю глаза. Призываю себя к терпению. Я знал, что легко не будет. Что будет сложно. Надо быть терпеливее и я справлюсь. Мальчик привыкнет и в нашем доме воцарится мир.

Я работаю в кабинете допоздна. Голова тихонько болит — день был напряжённым. Иду налить себе кофе и замечаю полоску света из под приоткрытой двери детской. Заглядываю.

Ребёнок сидит. На стуле. На мальчике милейшая пижамка, сидит он на стуле, сложив руки на коленях, а на часах тем временем — два ночи.