Красавица и игрок

Ронан все еще бормочет, и я пропустила часть.

— Она подошла к моей двери и была одета этот блестящий черный тренч…

— В такую жару? Почему?

— С кружевным нижним бельем под ним. Она сбросила пальто прямо в моем фойе и бросилась на меня.

Мои глаза вспыхивают, и я уделяю ему все свое внимание.

— Напористая. Было ли это красиво? Нижнее белье?

Он пожимает плечами.

— Какая разница?

Я хмурюсь.

— Подожди, дай мне разобраться. Она пришла к тебе домой, чтобы заняться сексом, а ты сказал "нет".

Просто уточняю. Мелинда прекрасна, а он мужчина…

Несколько секунд тишины, пока его взгляд опускается, скользя по мне.

— Я не хочу секса с Мелиндой. Она не в моем вкусе.

— А кто в твоем…?

— Блондинка.

— Просто блондинка? Жалко.

— Нет, умница. Мне нужна связь с кем-то. Искра. Я не занимаюсь сексом с кем попало.

— Любопытно. Снова. Сколько лет было Дженни?

Он фыркает.

— Достаточно взрослая!

— Ага. Забудь об этом. Я беспокоюсь о себе. Я знаю ту женщину с Мелиндой, и я выгляжу как что-то, что притащил кот. Черт возьми. Я забыла, что Тайлеры связаны с семьей Леннокс. Это объясняет, почему они вместе. Тьфу.

Он смотрит на них, натягивая кепку пониже.

— Тогда давай спрячемся. Кажется, это твой любимый способ, чтобы избегать людей.

— Мой? Разве ты не прятался от Мелинды на моем крыльце?

— Это было другое дело. Она сумасшедшая.

Я улыбаюсь.

— Знаешь, ты просто можешь вернуть мое расположение с идеей спрятаться. И я беру эти ночные прогулки, чтобы подумать, так что не обижайся, что я спряталась от тебя. Я не могу думать, когда ты рядом, а теперь вытаскивай нас отсюда.

Он делает паузу, его губы изгибаются.

— Ты не можешь думать? Правда?

Я машу ему рукой.

— Ронан. Где мы можем спрятаться? Это твой магазин. И кто, черт возьми, такой Пес?

— Моя собака. Его зовут Пес.

— Дурачек. У тебя есть гигантский ирландский волкодав, и ты не назвал его как-нибудь круто, например, я не знаю, Голиаф, или Геркулес, или Максимус…

— Ты слишком много болтаешь. Давай. Следуй за мной. — Он уходит в заднюю часть сарая, где мы проскальзываем в полосу тени, создаваемую двумя нависающими стеллажами. К счастью, вокруг нас никого нет. Он расположил нас так, чтобы оказаться позади меня, и сказал мне быть начеку, так как я меньше ростом.

— Они делают заказ, — говорю я ему через плечо.

— Они видели нас?

Я делаю паузу, чтобы насладиться Ронаном Смитом, зависящим от меня, и это звучит очень мило. Это прямой контраст с контролируемым, сверхсерьезным квотербеком, которого он изображал для СМИ.

— Я так не думаю. — Я выглядываю из-за угла и бросаю завистливый взгляд на вид Пейсли. Черт бы побрал ее чувство стиля. Эти красные туфли на шпильке великолепны.

— От кого ты убегаешь? — спрашивает он. — Она показалась мне знакомой.

Я втягиваю щеки, затем выдуваю их.

— Пейсли Леннокс Карлайл. Также известна, как моя лучшая подруга в старшей школе, пока она не увела моего парня, Эндрю. И я не убегаю, просто предотвращаю социальную катастрофу.

Наступает долгая пауза.

— Эндрю Карлайл — твой бывший? Наш тренер по баскетболу?

— Да. — Я поворачиваюсь к нему лицом, вздрагивая, когда понимаю, насколько мы близки. Он одет в синюю тренировочную рубашку и блестящие серебристые спортивные шорты с кроссовками. От него исходит жар, как от печи, и он пахнет мужчиной и потом, с небольшим количеством кофе. Его четко очерченные мышцы предплечья пульсируют, когда он поворачивается.

Мои глаза бегают по нему, пока он ставит свой напиток на полку. Есть три вещи, которые меня мгновенно возбуждают: мужчина в роскошном костюме, мускулистые предплечья и мужчина, только что вернувшийся с тренировки. Сейчас он выглядит как второй тип, и я видела его в костюме. Это было божественно. Глубокий вдох. Я покончила со спортсменами. Особенно с этим.

— Что случилось? — спрашивает он.

Я прислоняюсь к полке рядом с ним. Я не должна раскрывать свое прошлое Ронану — он работает с Эндрю — но я никогда не была той, кто делает то, что я должна делать. К тому же я оставила всех своих друзей в Нью-Йорке, и мне не терпится выговориться.

— В двух словах: все думали, что мы с Эндрю поженимся. Я так предполагала.

— А. Расскажи мне еще.

Я останавливаюсь и потираю затылок.

— Мы были большой шишкой в старших классах, от младших до старших классов. Он был квотербеком, а я была болельщицей. Это была настоящая любовь, неважно. Нас было четверо, которые все делали вместе: я, Эндрю, Скитер и Пейсли. Мы закончили школу и вместе поступили в университет. Мы с Пейсли вступили в женское общество, и у них были футбольные стипендии. Я пошла туда из-за него, типа, я последовала за ним. Я всегда хотела ходить в школу в Нью-Йорке… — Мои слова замолкают, когда я тяжело сглатываю.

— Они причинили тебе боль. — Его пристальный взгляд изучает мое лицо. — Ублюдки.

Я издаю смешок.

— Да. Ублюдки.

Он откусывает от своего круассана.

— Вот это настрой.

— Отдай мне половину этого, и я расскажу тебе все, что ты захочешь знать. Я могла бы даже что-нибудь придумать.

Он отламывает кусочек и протягивает его мне.

Я кладу его в рот и жую.

— Во-первых, мне нужно сделать резервную копию и рассказать тебе предысторию, которая кстати, правда.

— Хорошо, — размышляет он. — Мы все равно застряли здесь.

— Моя мама была домохозяйкой, которая продавала косметику Мери Кэй, но пусть это тебя не обманывает. Она выросла у нее были деньги; ее семья владела несколькими банками в Далласе. Очень строгие, старой закалки, консервативные люди. Она ходила в частную школу, посещала уроки этикета, даже была на балу дебютанток. Они бросили ее, когда она вышла замуж за моего отца. Они хотели, чтобы она вышла замуж за кого-то из их круга, но она была влюблена. Мой отец был на десять лет старше ее и был большой звездой родео, — говорю я задумчиво. — Он был типичным ковбоем на трассе, но не видел там будущего в долгосрочной перспективе после того, как встретил маму. Он бросил родео и возглавил строительную компанию. Они были так счастливы… — Я замолкаю, в груди что-то сжимается.

— Ты скучаешь по ним.

— Так сильно. — Я криво улыбаюсь. — Пропуская это… Эндрю купался в деньгах. Нефть и крупный рогатый скот. Большой огромный особняк. Модные машины. Пейсли тоже. Ее отец был в бизнесе с Эндрю. Все они были хорошими друзьями и очень похожи на семью моей мамы; у них были определенные ожидания от своих детей.

Он кивает.

— Моя мама убиралась в их домах на стороне, и так я познакомилась с Эндрю и Пейсли в детстве, и я была втянута в их маленький круг. Мама настояла на том, чтобы я участвовала в конкурсах, прямо там, с Пейсли. Может быть, это было потому, что она хотела для меня вещей, которые у нее были в детстве, я не знаю, но она экономила и откладывала, чтобы покупать мои платья или шить их сама. Иногда я надевала платья ручной работы от Пейсли.

— Двое друзей сразили соперников на конкурсе в Техасе.

Я ухмыляюсь.

— Ага. В наш выпускной год мы с ней были против всех остальных на конкурсе; затем когда остались только я и она, и я выиграла корону… она изменилась. — Я морщу нос. — Но я не увидела это сразу, какой она была, пока позже…

— Она хотела твою диадему. — Он разрывает последний кусочек своего круассана и отдает мне половину.

— Спасибо. Она хотела все, что у меня было, несмотря ни на что. Она забрала Эндрю…

— Тогда он был дураком, — говорит он. — Извини, что прерываю этот эпизод " Как превращается Блу Белл ". Пожалуйста продолжай.

Наши груди соприкасаются, я снимаю его бейсболку Рысей и надеваю ее на голову.

— Моя плата за остальную часть истории. Сегодня плохой день для волос.

Он фыркает.

— Ты ворвалась на мою вечеринку, твой кот напал на гостя, а потом ты отчитала меня перед всеми. Ты съела мою выпечку и забрала мою любимую шляпу, и все же ты трусишь перед лицом своего школьного врага?

— Хочешь увидеть Мелинду?

— Хорошо сыграно.

— Верно. Итак, вернемся к саге. Мы перешли на второй курс в Калифорнийском университете, и я продолжала ожидать помолвки с Эндрю, но он отдалился. Я отправляла ему сообщение, и он отвечал через несколько часов. — Я хмурюсь от нахлынувших эмоций, которые впиваются в мою грудь, от боли, которая никогда не проходит. Ронан напрягается.

— Хей. Тебе не нужно рассказывать, если это больно. Я просто пытался…

— Нет, я начала это. Может быть, это хорошо, чтобы выговориться. Я любила его. Безумно. Он был моим единственным центром внимания в течение четырех лет. — Я перевожу дыхание. — Много выходных я приезжала домой, чтобы помочь маме с Сабиной, и я пропустила много его игр, но в то воскресенье я вернулась пораньше. У меня был ключ от его квартиры, и я пошла, чтобы удивить его. Я вошла на кухню, а на столе были свечи и остатки ужина. Это были куриные грудки, фаршированные моцареллой и шпинатом, и есть только одна девушка, которая любила это готовить… Пейсли… Я долго стояла на кухне, поглощая еду, моя голова соображала. Затем я услышала их. Я осторожно открыла его дверь, и они занимались сексом… — Это определенно СМИ (слишком много информации) но я не могу остановиться. Может быть, все дело в образах в моей голове. Их ноги, сплетающиеся на кровати, их тихий шепот. — Я… я не останавливала их. Я просто присела возле его спальни и прислушалась. Мне нужно было услышать все это, чтобы по-настоящему вникнуть в суть… — Я делаю паузу. — Тебя когда-нибудь так предавали?

Он качает головой.

— Тебе повезло. Я все еще не могу есть курицу — это глупо. Ты знаешь, сколько есть блюд из курицы на свете? Курица с пармезаном, курица с лимонным перцем, жареная курица. — Я считаю их по пальцам. — Пейсли выбежала в слезах. Эндрю сказал, что это было только один раз, что это была глупая ошибка, что он спал только со мной, и у него был момент слабости, когда он подумал, как это будет с кем-то другим, а она преследовала его. Он месяц умолял меня вернуться обратно. Опустился на колени под моим окном в доме женского общества. Последовал за мной в класс. Звонил мне неоднократно. Позвал маму на помощь. — Мои губы кривятся. — Потом Пейсли пришла ко мне и сказала, что беременна. — Из моей груди вырывается долгий вздох. — Родители Эндрю вмешались и настояли, чтобы он женился на ней, если ему нужны их деньги. Я ушла и поступила в Нью-Йоркский университет.

Наступает пауза молчания, пока он смотрит на меня.

— Теперь ты живешь с ними в одном городе.

Я поднимаю руки.

— Ты видишь мою проблему. Я поклялась, что никогда не буду здесь жить, и все же…

— Верно, — говорит он довольно рассеянно, расчетливый блеск растет в его глазах, когда он осматривается вокруг. — Мелинда здесь с Пейсли, и нам обоим нужно сделать заявление. Больше не нужно прятаться. У меня есть идея. Это немного рискованно и может потребовать некоторой веры в меня, но у меня хорошее предчувствие…

Он берет меня за локоть и вытаскивает из-за стеллажей.

— Что ты делаешь? — Я восклицаю.

— Ты хочешь расплаты, верно? За то, что сделала Пейсли?

— Мама всегда говорила: Никогда не борись со свиньей. Ты испачкаешься, а свинье это нравится. Я не знаю, где она это услышала…