Аккорд

Глава 18

YUNGBLUD — cotton candy ( acoustic )

Тиджей.

— Тиджей, можете встать немного правее? — кричит один из многочисленных фотографов, окруживших меня у входа в «Авеню», где с минуты на минуту начнется вечеринка радио.

Делаю то, о чем попросил мужчина, а затем вскидываю голову.

Мой взгляд находит шикарную блондинку, выходящую из черного «Мерседеса», и я цепенею. Пульс громко стучит в висках, оглушая меня. Сердце колотится так быстро, будто хочет вырваться и сбежать из тела такого засранца, как я. А глаза.. глаза перестали моргать, чтобы за эту долю секунды не упустить из вида самую роскошную девушку в целой вселенной.

Джессика Шоу ставит на асфальт свою черную туфлю от YvesSaintLaurent, а затем из машины появляется ее длинная загорелая нога, виднеющаяся из-под глубокого выреза серебряного платья.

К моменту, когда она выбирается из машины, я уже залил все вокруг своими слюнями.

Удивительная красота Джессики сражает наповал любого присутствующего здесь. Она не просто красива, нет. Она роскошна. Изящна. Изумительна.

Ее длинные волосы локонами струятся по спине, большие глаза подведены черными стрелками, а на губах — помада цвета фуксии. На ней платье-футляр, лиф которого подчеркивает ее большую грудь. Его крупные кристаллы переливаются в свете многочисленных вспышек фотоаппаратов, принадлежащих папарацци, тут же окруживших ее.

Срываюсь с места и направляюсь к ней. Позабыв о том, что повсюду журналисты, я притягиваю ее к себе за талию и вписываюсь в ее сочные губы. Ее помада, кажется, со вкусом клубники. И я издаю стон, наслаждаясь сладостью этого поцелуя. Джесси раскрывает губы, и я тут же проскальзываю языком внутрь. Целую ее нежно и медленно, зарываясь рукой в распущенные волосы и наслаждаясь ею.

Джессика отстраняется, чтобы глотнуть воздуха, и шепчет мне в губы:

— И что это значит?

— Я только что заявил на весь мир, что ты моя, — шепчу я в ответ.

— Твое сердце ведь свободно.. вроде как? — вскинув бровь, интересуется она.

Усмехаюсь.

— Смотрела шоу Роксаны с утренних съемок клипа?

— Ага.

— Тогда ты должна знать, что после этого интервью она хотела мне отсосать.

— Очень полезная информация, Морган.

— Но я ей отказал.

— Ммм. А что так?

— Подожду, когда ты решишь отсосать мне.

— Какая честь.

Широко улыбаюсь.

— Я так соскучился, детка. Какая же ты красивая.

— Тебе не кажется, что мы уже долго здесь стоим и мешаем остальным знаменитостям?

— Мне плевать, — шепчу ей в губы и снова целую ее.

На этот раз целую ее так, как целовал каждый раз: жадно, страстно, дико. Прижимаю Джесс ближе к себе, проводя ладонью по ее обнаженной спине, которая тут же покрывается мурашками. Ощущаю болезненную пульсацию члена в боксерах, хотя сегодня я уже дважды дрочил, и разрываю поцелуй, чтобы не опозориться и не кончить в брюки сию же секунду.

Дьявол!

Никогда не хотел никого так сильно, как хочу ее.

Полтора часа спустя я стою, прислонившись спиной к стене, с содовой в руке и наблюдаю за тем, как Джессика идеально вписывается во все происходящее. Первый час вечеринки я знакомил ее со всеми, кого знал, представляя своей девушкой. И это было чертовски приятно. Оставшуюся часть вечера, пока я давал интервью, Джесс сама заводила знакомства и вливалась в тусовку. Сейчас она стоит рядом с моим агентом Моникой и Эллен, женой моего звукаря, обсуждая что-то уже около десяти минут. Слышу, как искренне она смеется, и не могу сдержать улыбки.

— Она хороша, — усмехнувшись, произносит появившийся из ниоткуда Рейнольд, мой продюсер.

Рейнольд Дарк — самый адекватный мужик в сфере шоу-бизнеса. Он продюсирует множество молодых исполнителей, помогая им достичь невероятных высот, при этом не заставляя их превращать свою жизнь в цирк. Я начал работать с ним пару месяцев назад, когда понял, что меня больше не интересует возможность хайпиться на скандалах. И сменить продюсера было одним из моих лучших решений.

— Не знал, что ты будешь здесь, — удивленно вскинув бровь, пожимаю ему руку в качестве приветствия.

— Я ненадолго. Так кто она?

— Ее зовут Джессика.

— Пиарщики ничего мне не говорили.

— Это не пиар, Рейнольд.

Вскидывает бровь.

— У тебя в самом деле появилась девушка?

Закатываю глаза.

Рейнольд усмехается и стукает меня по плечу.

— Я приятно удивлен, Трэвор. Но ты же понимаешь, что после того, что ты устроил на ковровой дорожке пару часов назад, пресса не оставит вас в покое ни на минуту. Будут копаться в ее жизни и следовать за ней попятам.

Дерьмо.

Об этом я не подумал.

Дерьмо!

Запрокидываю голову к потолку и издаю стон отчаяния.

— Выкупи все фотографии, — на выдохе произношу я.

Усмехается.

— Есть вероятность, что не получится.

Дьявол!

— Не знаю, чем я думал, Рейнольд, — шумно выдыхаю. — Не могу думать, когда она рядом.

— Понимаю, — улыбается он. — Я женат уже двадцать лет.

Я улыбаюсь в ответ, пока он хлопает меня по плечу:

— Я попробую что-нибудь придумать с журналистами.

— Спасибо.

— Пока не за что.

И он уходит. А я снова поворачиваюсь к Джессике и ловлю на себе взгляд ее насыщенных голубых глаз. Молниеносно сокращаю расстояние между нами и, извинившись перед дамами, кладу руку Джесс на талию и веду ее к выходу.

— Что ты задумал?

— Увидишь.

— Морган?

Улыбаюсь ее нетерпеливости и целую в висок.

Мы идем на улицу через служебный выход, ведущий на парковку, и я накидываю на плечи Джессики свой пиджак, чтобы она не замерзла. На парковке нет ни одного фонаря, а значит, мы останемся незамеченными журналистами, так что я тут же прижимаю Джесс к стене и набрасываюсь на ее губы. Она удивленно ахает, и я тут же врываюсь языком внутрь. Мы одновременно стонем, когда наши языки начинают сводить друг друга с ума. Хватаю ее ногу и кладу к себе на бедро, поглаживая нежную кожу через вырез платья, а затем начинаю покрывать поцелуями шею. Моя ладонь сжимает ее упругую задницу, и я двигаю бедрами вперед.

— Морган, ты только дразнишь себя, — шепчет она.

— Детка, просто помолчи.

И я снова впечатываюсь в нее губами. Нежно ласкаю ее язык своим, касаюсь неба, прикусываю нижнюю губу. Наслаждаюсь тем, что она такая вкусная, и вновь издаю стон:

— Дьявол, как я хочу тебя, Джесс. Во сколько тебе нужно быть дома?

— Лизи у Рика.

— Останься ночью у меня.

Она отстраняется. Ее грудь тяжело вздымается вверх-вниз, губы покраснели, а глаза дикие от желания.

— У меня ведь эти дни.

— Плевать. Я трахну тебя в душе.

Молчит, а затем шепчет:

— Я совру, если скажу, что не хочу этого.

Облизываю губы, ожидая услышать какое-нибудь глупое «но».

— Но.. — Я же говорил! — Но это снова будет неправильно, Тиджей.

— Ты по-прежнему презираешь меня?

— Нет.

— Тогда что неправильного в том, чтобы двое людей, которые хотят друг друга так сильно, что дымятся, занялись диким сексом?

Джесс закусывает губу и отводит взгляд.

— Тебе не понравится то, что я скажу.

— Но ты все-таки скажи. Я ведь не умею читать мысли, детка.

— Я хочу, чтобы ты.. поухаживал за мной, — последнюю часть предложения она произносит шепотом, и я улыбаюсь.

Почему она решила, что мне не понравится то, что она хочет нормальных отношений? Если мне придется парочку раз сводить в ресторан для того, чтобы оттрахать, то я совсем не против.

— То есть, хочешь, чтобы я водил тебя на свидания, дарил цветы и только потом хорошенько трахал?

Закатывает глаза.

— Да. Именно этого я хочу, Морган.

— Тогда пойдем.

Усмехаюсь и наклоняюсь, чтобы поставить ее ногу на асфальт, а затем беру ее за руку и веду к своей машине. Удобно устроившись на водительском сидении, включаю YUNGBLUD — cottoncandy (acoustic) и кладу ладонь на колено Джессики, медленно проводя по нему пальцами. Она кладет свою ладонь сверху, переплетая наши пальцы, и я счастливо улыбаюсь.

— Что ты задумал? — интересуется она.

— Это не совсем свидание, — выдыхаю я. — Но тебе понравится. Учитывая, что ты хочешь, чтобы все было правильно.

— Заинтриговал.

Остаток пути мы проводим молча, наслаждаясь музыкой. Мимо нас проносятся встречные автомобили, ослепляющие ярким светом своих фар, пока мы едем на Ранчо Палос Вердес. Там находится маленькая часовня с полностью прозрачным куполом и видом на тихий океан. Сейчас она уже закрыта для посещения, но моя мама занималась созданием скульптур для территории церкви, поэтому у меня остался ключ, и он валяется где-то в бардачке.

Раз уж мне не грозит этой ночью проникнуть в горячую Джессику Шоу, то буду довольствоваться несанкционированным проникновением в церковь.

Дожил.

Паркую машину возле калитки, достаю ключ из бардачка и выхожу из машины.

Небо украшают своим сиянием маленькие звездочки, хаотично разбросанные по темно-синему полотну. Холодный ветерок колышет листья деревьев, окруживших территорию церкви. А идеальную тишину вокруг нарушает лишь стук каблуков Джесс, направляющейся ко мне.

— И где мы?

— Ты смотрела сериал «Одинокие сердца[1]»? — вместо ответа на вопрос интересуюсь я и беру Джесс за руку.

— Конечно.

— Помнишь сцены с венчанием?

— Смутно, но допустим.

Улыбаюсь и веду ее ко входу в Часовню Странников, спрятавшуюся среди посаженных вокруг нее секвой. Достаю ключ из кармана и открываю стеклянную треугольную дверь. Джессика следует за мной, удивленно осматриваясь вокруг. Я веду нас к первому ряду скамеек и сажусь на одну из них. Джесс садится рядом, и я обнимаю ее, прижимая к себе.

— Итак.

— Итак.

— Ты привел меня в церковь.

— Я привел тебя в церковь.

Молчание.

— Ты хотела, чтобы все было правильно. Я держу целибат, а наше первое свидание проходит в церкви. Что может быть правильнее?

Она улыбается и внимательно смотрит на меня своими голубыми глазами, сверкающими в свете яркой луны, и тянется к моим губам для поцелуя, но вместо того, чтобы коснуться ее губ, я шепчу:

— Детка, целоваться в церкви можно лишь после того, как дал клятву другому человеку быть с ним и в горе, и в радости. А мы пока не стоим у алтаря.

Джесс закатывает глаза, а затем, шумно выдохнув, устраивается на моем плече. Наклоняюсь и целую ее в макушку, жадно вдыхая сладкий аромат ее волос.

Хотел бы я просидеть так всю ночь.

А лучше.. всю жизнь.

[1] «Одинокие сердца» — американский телесериал.