Алый камень

Человеческое прикосновение — кислород для души.

— У тебя слюни.

Я вытираю рот, но там ничего нет. Тео хихикает.

Смех — музыка для души.

— Наглый ублюдок. — Я бросаю на него взгляд, но моя ухмылка не придает этому особого значения.

Я молча благодарю создателя моей вселенной за то, что он позволил мне увидеть жизнь в замедленной съемке, чтобы я могла оценить моменты, которые столько лет проходили мимо меня.

Он продолжает загружать все подряд, изредка бросая на меня взгляд, от которого учащается мой пульс. Я совсем его не знаю, но невозможно так долго жить в одном помещении с кем-то и не чувствовать необъяснимой привязанности к нему. Знакомство через осмос совместного проживания — я называю это реальной вещью.

— Муравей-листорез может переносить вес своего тела в пятьдесят раз больше. Это все равно, что ты или я несем над головой небольшой автомобиль. Разве это не удивительно? Ну, я могу представить, что ты сможешь это сделать. Я… не очень.

— Залезай. — Он поднимает подол своей грязной рубашки и вытирает пот со лба. — У тебя опять слюни.

Мой взгляд перескакивает с его мышц пресса на его глаза.

— Ты опять ведешь себя как задница. — Я ухмыляюсь, и он тоже. Я никогда не видела так много его зубов одновременно. Теодор Рид действительно красивый мужчина.

Стоп.

Поглазеть.

Поблагодарить.

Отпустить…