Плохой

Глава 21

КАМИЛЛА

«Bad Habit» — The Kooks (трек)

Аварийные огни мигают над головой, прежде чем полностью погаснуть. Один за другим они с жужжанием возвращаются к жизни, освещая весь подвал до самого конца. Я полагаю, больше похоже на бомбоубежище, заполненное кроватями и по меньшей мере двадцатью людьми. Я сижу, прислонившись спиной к холодной стене и вытянув ноги на шаткой койке, привинченной болтами к полу, и наблюдаю за каждым из них. Интересно, что они сделали, чтобы попасть в список дерьма Ронана Коула?

Держу пари, они не разбивали его машину, не убивали его людей и не сбегали.

Меня пробирает дрожь, и я кутаюсь в колючее шерстяное одеяло. Оно раздражает мою кожу, но я всё равно улыбаюсь, потому что получила реакцию. Ронан справился с этим единственным доступным ему способом — удалив меня из его присутствия. Я лишь надеюсь, что Габриэлю удастся что-нибудь найти, потому что, честно говоря, я не знаю, сколько ещё смогу находиться лицом к лицу с этим человеком, прежде чем сорвусь. Я хочу убить его, я хочу причинить ему боль, я хочу покончить со всем, чем он является и что у него есть, но… Тот необузданный авторитет, которым он владеет с такой лёгкостью — как магнит для кого-то вроде меня. Вполне возможно, он единственный мужчина, который по-настоящему бросает мне вызов, и такой шанс один на миллион. Я наблюдаю за тем, как он владеет всеми, и я жажду его владения каждой частичкой так же сильно, как и ненавижу. Я не из тех женщин, которые верят в любовь или даже похоть, но дикий животный магнетизм… это Ронан Коул. В этом нет ничего рационального или чертовски разумного, просто чистая, неподдельная первобытная потребность. Я хочу покорить альфа-самца. И всё.

Щелчок отодвигаемого засова на двери привлекает моё внимание. Петли скрипят, когда дверь медленно открывается. Свет льётся через дверной проём, вырисовывая силуэт самого дьявола в костюме. Ронан щёлкает пальцами, и в комнату входят двое мужчин, приближаются ко мне и хватают за обе руки. Меня заставляют подняться на ноги, и они провожают меня до двери, останавливаясь прямо перед Ронаном. Он смотрит на меня сверху вниз, холодные и абсолютно неумолимые голубые глаза встречаются с моими.

— Ронан. — Я наклоняю голову набок и перебрасываю свои спутанные волосы через плечо.

Его челюсть сжимается, и мускул напрягается, прежде чем он поворачивается и уходит. Мужчины протискиваются в дверной проём, дверь за мной захлопывается с тяжёлым стоном. Меня ведут вверх по лестнице в холл. Щурясь от яркого света, я наблюдаю, как Ронан исчезает в коридоре. Наконец, после долгих перипетий, меня вталкивают в комнату вслед за ним.

Мужчины уходят, закрывая двери, и тишина опускается подобно зловещему туману. Обстановка в комнате скудная: несколько кожаных диванов и бильярдный стол в дальнем конце. Я стою у двери, пока Ронан подходит к открытому камину, который с рёвом разгорается. Он наблюдает за ним одно мгновение, напряжение нарастает, как в ожидании извержения вулкана. Он сцепляет руки за спиной и пересекает комнату, усаживаясь в одно из кожаных кресел. На маленьком столике рядом с ним разложена шахматная доска, и он берёт с доски фигуру и изучает её. Его молчание заставляет мой желудок нервно скручиваться.

— Почему ты не ценишь свою жизнь? — спрашивает он, не глядя на меня. Я слышу напряжение в его голосе.

— Я бы не сказала, что я её не ценю. — Я подхожу к камину и смотрю на языки пламени, которые лижут поленья. — Просто некоторые вещи важнее. — Я бросаю на него взгляд через плечо.

— То есть, — он кладёт шахматную фигуру обратно на доску и разглаживает рукой перед рубашки, — ты хочешь сказать, что предпочла бы, чтобы я убил тебя? — он улыбается.

Я пожимаю одним плечом и делаю вдох. Его лицо кажется спокойным, но именно в этом жутком спокойствие ощутим его гнев. Я могу только рискнуть предположить, что Гейб сделал то, о чём я просила. В конце концов, Ронан не злится. Это ниже его достоинства. Потребовалось бы что-то важное, чтобы так разозлить его.

— Нет. Но не обольщайся, я скорее умру, чем прогнусь и буду изображать беспомощную сучку.

— Ох, — из его груди вырывается болезненный смешок, — ты ни разу не разыгрывала беспомощную сучку с тех пор, как приехала сюда. Но, я скажу, — он поднимается на ноги, — ты очень хорошо сыграла роль глупой сучки. — Он подходит ко мне, проводя пальцами по стене рядом с камином, не сводя с меня глаз. — Разве не так? — говорит он, и моё сердце пускается вскачь.

— Это вопрос мнения, — отвечаю я, внимательно наблюдая за ним.

Он снова смеётся, когда тянется за чем-то, и прежде чем я успеваю осознать, что он делает, я чувствую тёплый металл на своём горле. Он прижимает меня к стене, отражение огня танцует в его глазах. Его челюсть дёргается, и давление на моё горло усиливается, когда он наклоняется ко мне. Я борюсь за дыхание, хватаясь за металлическую кочергу, которую он приставил к моему горлу, давлюсь и задыхаюсь, когда он толкает меня вверх по стене, пока мои ноги не отрываются от пола.

— Это вопрос мнения, Камилла? Потому что я бы подумал, что заставить твоего брата забрать мой груз было не чем иным, как глупостью. У тебя было достаточно времени рядом со мной, чтобы узнать меня, верно?

Моё зрение затуманивается, а глаза наполняются слезами. Я вцепляюсь в него ногтями, во всё, до чего могу дотянуться. Мой пульс стучит в ушах, как нежелательный сигнал тревоги.

Садистская ухмылка расползается по губам Ронана, прежде чем он наклоняется к моему уху.

— Я думал, ты не боишься смерти, маленькая кошечка, — смеётся он, прежде чем вышвырнуть кочергу и бросить меня на пол.

Я кашляю и потираю повреждённое горло.

— Так держать. — Я снова кашляю, делая несколько глубоких вдохов. — Я не могу нести ответственность за то, что делает Габриэль.

— Ты убила моих людей, испортила одну из моих машин. — Ронан смотрит на меня сверху вниз. — А потом ты, очевидно, связалась со своим братом. Это никак не было связано с Габриэлем. — Он наклоняется, хватает меня за волосы и поднимает на ноги. — Но теперь это так… — он тащит меня к стулу и усаживает как раз в тот момент, когда открывается дверь. Игорь входит с открытым ноутбуком и кладёт его на бильярдный стол, разворачивая лицом ко мне.

Там, на экране, Габриэль. Оба его глаза опухли и закрыты, а лицо залито кровью. Мужчина бьёт его кастетом. Голова Гейба мотается в сторону, и он сплёвывает кровь, прежде чем рассмеяться.

— Привет, сестрёнка, — ухмыляется он.

— Дерьмово выглядишь, — говорю я.

— Эх, ёбаные Русские шлюхи.

Какой-то парень бьёт его кулаком в живот. Гейб наклоняется так, что я его не вижу, и задыхается. Я почти уверена, что его тошнит. Они продолжают избивать его, и я заставляю себя не реагировать, хотя вид того, как моему брату больно, задевает что-то глубоко внутри меня. Я сжимаю челюсти.

Это та жизнь, которую мы выбрали. Я должна смириться.

Ронан стоит позади меня, его палец медленно проводит по моей покрытой синяками шее. Он наклоняется к моему уху.

— Мне так нравится, как выглядят синяки на твоей загорелой коже, — шепчет он. — Такая хорошенькая, маленькая кошечка. — Мурашки пробегают по моему телу, когда его тёплое дыхание касается моего горла.

Парень толкает Габриэля обратно в кресло и хватает его за волосы, заставляя смотреть в камеру. Прямо на меня. Ронан наматывает мои волосы на запястье и поворачивает мою голову в сторону. Его губы скользят по моей шее, и Габриэль рычит на видео. Я заставляю себя оставаться неподвижной. Я не уверена, то ли это потому, что я хочу отстраниться от Ронана, то ли прижаться к нему. Я не доверяю себе рядом с ним… особенно в присутствии моего брата. Рука Ронана скользит по моему плечу, по ключице, прямо к верхней части груди, а затем он покусывает моё ухо.

— На днях твоя розовая киска выглядела такой хорошенькой, обхватив ствол моего пистолета. — Он выдыхает. — Заставляет меня думать, что я сам хочу тебя трахнуть.

Я секунду смотрю на Гейба, надеясь, что он поймёт, что я собираюсь сделать, прежде чем повернусь лицом к Ронану. Наши губы соприкасаются, и я опускаю взгляд на его губы.

— Ты не трахнешь меня, Русский. Это слишком угрожает твоему драгоценному самообладанию, — молвлю я, прежде чем провести языком по нижней губе.

Смеясь, он проводит языком по моему горлу.

— Я мог бы попросить одного из своих мужчин трахнуть тебя, пока я наблюдаю. Пока ты будешь кричать, умоляя меня заставить их остановиться.

— О, пожалуйста, Ронан, — я закатываю глаза. — Нет. — Я прикладываю руку к груди, и он выходит из-за моей спины.

— Габриэль, — говорит он как раз перед тем, как мужчина на экране снова бьёт моего брата. — Ты был таким послушным слугой. Я собираюсь заняться твоей сестрой, пока мои люди позаботятся о тебе. В следующий раз я перережу ей горло и позволю другим картелям разобраться с человеком, который продался, как бы это сказать? — он постукивает пальцем по подбородку: — Этому ёбаному Русскому?

Игорь закрывает экран, берёт ноутбук со стола и уходит, закрыв за собой дверь. Ронан поворачивается ко мне, улыбаясь, расстёгивает запонки и тщательно закатывает белые рукава своей рубашки до локтей.

— Итак, как мне наказать за бесстрашие? — спрашивает он, усаживаясь за шахматную доску. Он берёт пешку, крутит её в руке, прежде чем поставить на доску. — Изнасилование ничего не даст, так что об этом не может быть и речи… — он передвигает ещё одну шахматную фигуру. — Пытки? — он пожимает плечами. — Переоценены, тебе так не кажется?

Я пересекаю комнату и сажусь напротив него.

— Мне кажется, что они эффективно действуют на слабых.

Он приподнимает бровь, прежде чем расстегнуть пуговицы на своей рубашке.

— Ты не слабая.

— Нет. — Я смотрю на него сквозь ресницы и улыбаюсь.

— Раздевайся, — говорит он.

Я гляжу на него немного дольше положенного. Только что он хотел убить меня, а теперь хочет, чтобы я разделась. Если он хочет унижения, то будет горько разочарован. Я встаю и хватаюсь за подол слишком большой рубашки, которую Игорь бросил в меня, когда кинул в тот подвал. Под ней я голая, так что это короткий стриптиз. Она падает к моим ногам, и я приподнимаю бровь, глядя на него, прежде чем сесть и скрестить ноги.

— Знаешь, есть гораздо более захватывающие способы раздеть девушку.

Самодовольная улыбка появляется на губах Ронана, когда его взгляд скользит по моему обнажённому телу.

— Тебе нравится секс, Камилла?

— Нет. — Я бросаю на него недоверчивый взгляд. — Я чёртова девственница.

— Тебе нравится, когда мужчина душит тебя сзади, пока трахает тебя, когда он обращается с тобой как с грязной шлюхой? — он ухмыляется. — Я бы предположил, что это так.

— Я не позволяю мужчине ничего, что он не смог бы вынести… — я прищуриваю глаза и медленно провожу пальцем по своему обнажённому бедру. — Ты не мог бы принять это, Ронан? Я бы предположила, что ты смог бы.

— Я беру всё, что хочу, Камилла. Тебе следовало бы знать лучше. — Он вскакивает на ноги и медленно обходит меня сзади, убирая волосы с моей шеи. — Тебе следовало бы.