Плохой

Глава 17

КАМИЛЛА

«Killing in the Name» — Rage Against the Machine (трек)

Я захлопываю дверь своей спальни. Ёбаный Русский! Каждый раз, когда я думаю, что контролирую ситуацию, он выводит меня из себя.

Он трахнул меня пистолетом — заряженным пистолетом, — и мне это понравилось. Я хотела этого! Чёрт, я не могу припомнить, чтобы когда-нибудь была так возбуждена, так отчаянно нуждалась в мужчине. Секс — моё оружие, но он так легко обращает его против меня. Я закрываю глаза, представляя, как он сжимает свой член, как его мышцы напрягаются и выпирают под кожей. Свирепый, но полностью контролируемый взгляд его глаз, когда он наблюдал, как я разваливаюсь на части на полу лимузина.

Мои глаза резко открываются, и я разочарованно стону, плюхаясь на кровать. Предполагалось, что я должна сблизиться с ним так же, как сблизилась с Хесусом. Богомол же блядь ни за что не попадает в собственную ловушку. Он играет со мной так же жёстко, как и я с ним, но мне есть что терять. Мне нужно сломить его. Мне нужно ослабить дьявола.

Я встаю и подхожу к шкафу, натягивая через голову шёлковую ночнушку. Она едва достаёт мне до верхней части бедра, и как бы мне ни было всё равно, я не могу быть слишком очевидной. Ронан Коул не из тех, кто бросается на очевидность. Поэтому, я надеваю шёлковый халат и завязываю его на талии, прежде чем выйти из комнаты и спуститься по лестнице.

Низкий женский голос, говорящий по-русски, разносится по фойе, и я иду на этот звук к двери гостиной. Вот он сидит со стаканом бренди в одной руке и сигарой в другой. Я вхожу в комнату и направляюсь прямо мимо него к шкафчику с напитками в углу. Его глаза прожигают дыру в моей спине, пока я наливаю напиток, и я смотрю на деревянный сервант, где всего несколько дней назад сидела и трогала себя для него. Я ухмыляюсь его напряжённому контролю.

Он не прикоснётся ко мне? Это мы ещё посмотрим.

Я хочу выведать все его грязные секреты один за другим и использовать их против него.

Когда я оборачиваюсь, его взгляд прикован к телевизору.

— Какой хаос учинил сегодня? — спрашиваю я в шутку.

— Я бы не назвал похороны премьер-министра хаосом.

Я пересекаю комнату и сажусь на диван в паре футов от него, скрестив ноги.

— Знаешь, идти на похороны человека, которого ты убил, должно быть, дурное предзнаменование. — Я выпиваю напиток, опустошая его одним глотком.

Его взгляд блуждает от бокала в моей руке к бутылке на серванте.

— Это мой фирменный бренди, который ты так небрежно пьёшь…

Я закатываю глаза.

— Если ты собираешься пить, то пей. Не потягивай его, как слабак.

— Хороший бренди предназначен для того, чтобы его смаковали.

— Ага. — Я встаю на ноги и возвращаюсь к серванту, беру хрустальный графин с его драгоценным бренди. Я снимаю крышку и возвращаюсь к дивану, наливая немного в свой бокал.

Он смотрит на меня, прежде чем выхватить графин из моих рук.

— Вполне возможно, что ты самое близкое существо к дикарю, с которым я когда-либо сталкивался.

— О, Русский, — смеюсь я. — Не притворяйся, что тебе не нравятся немного дикие вещи. — С самодовольной улыбкой я поднимаю свой бокал и выпиваю содержимое, не сводя с него глаз. — Расслабься, — говорю я.

Он делает жест в сторону телевизора и проводит рукой по пиджаку спереди.

— Я итак расслаблен.

Я бросаю взгляд на телевизор. Я не понимаю, о чём они говорят, но по экрану прокручиваются изображения фабрики с китайскими надписями и ракетами.

— Я слышала, ты увлекаешься оружием. — Я прищуриваю глаза. — Рисковый бизнес.

Его глаза вспыхивают от восторга.

— Мне нравится их сила. Страх, который они внушают.

— А-га. Я предпочитаю не привлекать внимания всех правительственных учреждений в мире. Держу пари, у американцев огромный стояк на тебя — русского дилера оружия. — Я не могу не рассмеяться.

— Мы с ФБР в таких отношениях, — он скрещивает пальцы вместе в улыбке.

Он ведь шутит, верно?

Его глаза не отрываются от моих.

Чёрт возьми, я так не думаю.

— Просто… — я указываю на него и качаю головой. — Мне нужно выпить. — Я двигаюсь, чтобы схватить графин бренди, но Ронан лишь хватает меня за горло, удерживая на расстоянии вытянутой руки.

— Больше никакого моего праздничного бренди. — Он кивает в сторону серванта. — Бери столько русской водки, сколько захочешь.

Я корчу гримасу.

— За кого ты меня принимаешь? За Русскую? Кто, чёрт возьми, пьёт водку? — говорю я, вставая. Я подхожу к шкафчику, открываю графин и нюхаю. — Божечки, воняет бензином. — Я наливаю немного в бокал и, поморщившись, выпиваю.

Он качает головой.

— Ты планируешь напиться?

— Я застряла здесь с твоей очаровательной компанией в грёбаном замке Дракулы. Как ты думаешь? — я снисходительно наливаю ещё один бокал.

Он проводит рукой по лицу, прежде чем подняться с дивана и направиться ко мне. Он берёт водку, наливает ещё, затем закупоривает бутылку.

— Ты не можешь завтра страдать от похмелья.

— Почему? — я вздыхаю. — Планируешь ещё одно покушение?

— У меня церемония открытия в Детской больнице, — улыбается он. — Открывается новое отделение трансплантации костного мозга имени Ронана Коула.

Я непонимающе смотрю на него.

— Вот теперь ты шутишь… — я откидываю голову назад и делаю глубокий вдох. — Чёрт, я даже не знаю, что сказать.

— Думаю, синее платье прекрасно подошло бы для завтрашнего дня.

— Есть ли у меня выбор? Благотворительность и святое поведение… на самом деле это не моё.

Тихий смешок срывается с его губ.

— Для тебя больше не существует такого понятия, как выбор. — Его палец проводит по моей щеке.

— Ну пожа-а-алуйста. — Он хмуро смотрит на меня. — Повторяю, — говорю я. — Пожа-а-алуйста. — Ещё сильнее хмуриться. Я не могу удержаться от улыбки. Его челюсть подёргивается, и я нахожу это сексуальнее, чем хотелось бы.

— Развлечение, которое ты мне доставляешь, быстро проходит.

Я пожимаю плечами.

— Я бы сказала то же самое, но ты наименее весёлый человек из всех, кого я когда-либо встречала. — Я знаю, что давлю на него. Не уверена, нравятся ли мне острые ощущения, чувство опасности, или я хочу посмотреть, смогу ли заставить его огрызнуться и убить меня. Он говорит, что я жива только для его развлечения, но мы оба знаем, что это неправда. Это ещё не всё. Я окидываю взглядом его дорогой костюм. Может быть, он такой же, как и все остальные. Возможно, он просто хочет трахнуть меня. — Почему тебе нужно, чтобы я пошла? — спрашиваю я.

— Потому что такой мужчина, как я, не появляется в одиночестве, а твоя красота мне идёт. — Он достаёт из буфета свой фирменный бренди.

— Что ж, я так рада, что попала в твой постоянно растущий гарем. — Я наклоняю голову. — Прямо по соседству с женой российского президента. — Я кладу руку себе на грудь. — Мой папочка был бы так горд.

Лёгкая ухмылка растягивается на его губах.

— Будь готова к десяти, — говорит Ронан, поворачиваясь ко мне спиной. Меня оставили без внимания.

***

Я стою на возвышении, откуда открывается вид на толпу обычных людей «белых воротничков». Члены правления и врачи жмутся поближе к сцене, улыбаясь Ронану.

Если бы только они знали…

Он произносит какую-то речь по-русски, и они аплодируют ему. Он поворачивается ко мне с широкой улыбкой, и вспыхивают камеры. Я притворно улыбаюсь, наблюдая, как он перерезает бледно-голубую ленту золотыми ножницами. Люди снова хлопают, и Ронан пожимает несколько рук, прежде чем подойти ко мне и положить руку мне на талию, в то время как его губы касаются моей щеки.

— Улыбнись, Красивая. — Он поворачивается к толпе, в то время как камеры продолжают делать снимки.

Я изображаю минутную застенчивость и слегка прижимаюсь лицом к его груди.

— У меня, блядь, уже лицо болит, Русский.

— Ах, но фотографии будут так красиво смотреться в газетах. Люди могут даже подумать, что ты цивилизованная женщина.

Я продолжаю улыбаться сквозь стиснутые зубы.

— И люди будут думать, что ты второе пришествие Матери Терезы, а не парень, который, вероятно, замышлял её смерть с неизвестными целями.

Он смотрит на меня и улыбается.

— Мне нравилась Мать Тереза.

— Так и знала. — Я прищуриваюсь, глядя на него. — Я знала, что она продажна. Никто не может быть настолько чертовски праведным.

Он смеётся, собственнически кладёт руку мне на талию и уводит со сцены. Люди останавливают его то тут то там, пожимают ему руку и поют дифирамбы, пока, наконец, мы не выходим на улицу. Машина ждёт на кольцевой развязке, её водитель придерживает дверцу. Я забираюсь внутрь, и Ронан садится рядом со мной, всё ещё улыбаясь людям, собирающимся снаружи, когда дверь закрывается. Машина отъезжает, и он на выдохе откидывает голову на спинку сиденья.

— Как ты это делаешь? — стону я. — Все эти улыбки, хрень и грёбаные любезности.

— Мне скорее нравится эта театральность. Манипуляция с нанесением одной маски на другую и ещё на одну, пока на меня не будут смотреть не иначе как на святого или дьявола, в зависимости от того, кого ты спросишь.

Я фыркаю.

— Ты не настолько хорош, Ронан. Дьявол не может спрятать свои рога.

— У дьявола нет рогов, маленькая кошечка.

— Нет, очевидно, он носит костюм, сшитый на заказ.

Его глаза блестят.

— Вполне возможно, что ты самая забавная заложница, которая у меня когда-либо была. Поздравляю!

Я нацепляю на лицо милую улыбку.

— Ты мудак, ты знаешь это? — он, конечно, игнорирует меня.

Город проплывает за окном, и мне интересно, как долго он продержит меня у себя. Сколько ещё мне нужно времени, чтобы придумать способ уничтожить его? Мы едем через весь город, и машина замедляет ход, останавливаясь перед рестораном, снаружи которого слоняются группы бизнесменов.

Водитель открывает дверь, и мы оба выходим, направляясь в ресторан. Молодой администратор встречает нас в дверях с напряжённой улыбкой. Не говоря ни слова, она проводит нас в отдельную комнату в задней части здания. Ронан останавливается в дверях и качает головой, говоря ей что-то по-русски. Она застывает и бледнеет, прежде чем развернуться на каблуках и повести нас в главный ресторан. Он буквально вселяет в людей страх Божий, и я не буду притворяться, что наблюдать за этим неинтересно.

Администратор раскладывает меню на столике у окна. Ронан отодвигает мой стул, и она ошеломлённо смотрит на меня. Думаю, он не часто приглашает женщин на ланч… Он что-то ей говорит, и она поспешно уходит. Нахмурившись, я сажусь на своё место, и он пододвигает стул, прежде чем сесть напротив меня. Кладёт салфетку на колени и одаривает меня ослепительной улыбкой. В ответ мой желудок слегка сжимается. К чёрту его и его лицо, достойное модели.

— Почему мы здесь? Ты с кем-то встречаешься? — спрашиваю я, но тут всего два стула.

Он бросает взгляд на часы.

— Уже полдень.

— И? Ты не нападаешь с пассивно-агрессивными угрозами до пяти?

— Сейчас время обеда. — Он замолкает. — Мы обедаем.

Я морщу нос.

— Мы обедаем… в ресторане… типа свидание?