И только пепел внутри…

Глава 13

Замерзшие до костей пальцы сжал в кулаки, обдал теплым дыханием и спрятал в карманы осенней куртки.

Конец ноября.

Зима становилась всё более ощутимей, согреть руки, просто дыхнув на них, уже не получалось. От пританцовывания на месте теплее тоже не становилось. Но Мультику было плевать и на мороз, и на поздний час, и на то, что вся его шерсть покрыта снегом, который мне после возвращения домой еще предстоит отмыть. Он хотел посрать и побегать, этим он усиленно и занимался.

Чертов хаски! Почему из всех пород мне досталась самая дурная, не сидящая на месте и пытающаяся выть днями и ночами?

– Мульт! – рявкнул, заметив, как он начал жевать какую-то дрянь, вырытую из припорошенной снегом земли. – Выплюнь, идиот!

Словно поняв, что от него требуется, раскрыл пасть шире, позволяя куску чего-то грязного выпасть. Попятился и, мотнув бестолковой головой, снова начал кружить по периметру площадки.

Чтобы уследить за ним приходилось крутиться на месте, сжимая в руке поводок, которым еще ни разу не приходилось пользоваться. Этот идиот, всё равно, далеко от меня не отходил. Даже если мы уходили гулять в соседний двор, и я мог пойти домой, не позвав его с собой. Его хвост колечком всегда маячил где-то рядом. Торчал из лужи или колючего куста.

– Домой! – огласил своё решение, так как мелкая дрожь перерастала в крупную, и зуб на зуб переставал попадать.

Уже почти полночь. Катя давно спит, и только я и Мультик шляемся по двору, ожидая, когда один из нас от души просрётся.

Решительно направился к подъезду, зная, что пёс меня услышал и, заметив мои телодвижения, ринется за мной.

И точно. Шерстяное колечко промелькнуло над кучей опавших листьев и почти сшибло меня с ног на подходе к двери подъезда.

– Дядя Паша! – внезапный детский вопль за спиной заставил мою руку зависнуть над дверной ручкой. – Дядя Паша! – повторился крик и Мульт неумело залаял.

Обернулся на хруст свежевыпавшего снега под подошвами чьих-то ботинок и увидел бегущего ко мне Сёму, сына Софии.

Мальчик был в распахнутой куртке, в ботинках, которые не были застегнуты, и в пижаме.

Уже почти полночь? Что он делает на улице, да ещё и один?

– Дядя Паша! – продолжал он бежать, едва не падая на скользком снегу.

– Что случилось? Ты почему на улице один?

– Там мама… – задыхался и жестикулировал мальчишка, указывая в сторону своего дома. – Там в туалете… Она в воде… Сломалась… и утонула.

– Что?!

Меня словно в ванную со льдом бросили. Острые грани оцарапали кожу и проскребли по костям, но боли не вызвали. Нет.

Оцепенение, ступор и оглушительный хлопок в мыслях, после которого не слышно ничего. Даже того, что продолжал наговаривать мальчишка, всё так ж активно тряся руками.

– Мама там в воде! – пытался докричаться до меня Сёма.

Сгрёб в охапку пацана и пса. Вместе с ними добежал до двери подъезда соседнего дома, из которого выбежал Сёма.

– Ключ с собой? – остановился, когда осознал, что массивная металлическая дверь закрыта на магнитный замок.

– Да, – мелко дернулся в моей руке Сёма и приложил «таблетку» к замку.

Истеричный писк о том, что дверь можно открыть стал для меня подобен выстрелу стартового пистолета. Рукой, которой прижимал к себе пса, потянул на себя дверное полотно и вбежал в подъезд.

Второй этаж, восьмая квартира, которая оказалась не заперта. Приоткрытая дверь так и зазывала заглянуть внутрь и вместе с тем вызывала неподдельное чувство страха, сосущее под ложечкой.

Внутри квартиры меня может ждать трагедия, если я не успею. А что, если я уже опоздал?

Отбросил эти мысли вместе с мальчишкой и псом у самого порога. Дальше им идти не обязательно. Сёме не нужно видеть ещё раз то, что вынудило его бежать в пижаме в морозную ночь.

Широкими шагами надвигался туда, откуда доносился шум воды.

Что же ты наделала, дура?

Распахнул дверь и замер, не в силах даже моргнуть.

Одежда Софии промокла насквозь, с темных волос стекала вода, ударяясь о кафельную плитку пола. Красивое лицо с широко распахнутыми глазами смотрело на меня в немом оцепенении.

Она не тонула, но была близка к этому.

– Паша? – скинула она с себя морок и быстро заморгала.

– Мама, я позвал на помощь! – крикнул за моей спиной мальчишка.

– Ты выходил на улицу? Один?! – злилась девушка, удерживая в руках ведро, которым ловила воду с, очевидно, сорванного крана раковины. – Сёма?!

– Я только за дядей Пашей сходил, – чуть затравлено ответил пацан и предпочел ретироваться с места, к которому его пригвоздили материнские глаза цвета охры.

Наконец, и у меня прошёл столбняк. Скинул ботинки и куртку прямо на пол за порогом ванной комнаты. В один шаг приблизился к Софии и бегло оценил масштаб «трагедии». Нужно перекрыть поток воды, попросту повернув главный вентиль. Только где он?

Упал на колени, чувствуя, что тоже начинаю промокать от брызгов, щедро разбрасываемых краном и рикошетом отлетающих от всех поверхностей в помещении.

Только под ванной нашёл нужный мне рычаг и шум воды, что бил остервенелым потоком в пластиковое ведро в руках девушки, прекратился.

– Чёрт! – выдохнула София шумно, пока я выбирался из-под ванной. – Первый раз такое. Хорошо, что холодная, а то я бы уже сварилась.

Выпрямился рядом с ней, чувствуя, как мокрая футболка прилипла к торсу, а спортивные штаны впитали влагу, что была на полу, и готовы были свалиться.

Девушка пыталась отдышаться. Её трясло, то ли от того, что она промокла до нитки, то ли от того, что только что выплеснула огромную порцию адреналина.

Крупные капли воды стекали по её лбу, застревали в тонких бровях и падали с длинных ресниц.

– Тебе, наверное, нужно полотенце? – торопливо опустила взгляд и излишне суетливыми движениями достала несколько махровых полотен из ящика за своей спиной. – Вот, держи.

– Тебе нужнее, – расправил одно из полотенец и закинул ей на плечи и голову.

Во-первых, для того, чтобы она уже согрелась и перестала трястись. А во-вторых, для того, чтобы мне больше не было видно, что её белая майка стала абсолютно прозрачной и не скрывала ни очертания груди, ни торчащих сосков, ни даже цвета ареолы.

– А ты как здесь оказался? – спросила София, не решаясь поднять на меня взгляд.

– Я… кхм, – тряхнул головой, заставляя себя не пялиться. Меня тоже трясло, но не от холода, а от пережитого… чего? Страха? Наверное. Её сын буквально выстрелил мне в лоб парой фраз, подобранных в шокирующем ключе. – Я гулял с псом, уже почти зашёл в подъезд и услышал, как меня позвал Сёма.

Отступил к ванной, стянул с себя футболку и приступил к её выжиманию.

– Я сказала, что нужно вызвать спасателей и попросила его принести мне телефон, а он вместо этого куда-то убежал, – тихо хохотнула девушка за моей спиной. – Не думала, что он приступит лично к поиску спасателей.

– Хорошо, что успел, – ответил я, понимая, что нужно как-то поддерживать разговор. В узком помещении неловко обоим и не будет лишним разбавить это подвешенное состояние малозначимой болтовней. – Если есть инструменты, то я могу временно подлатать кран, но завтра, всё равно, нужно будет вызвать сантехника.

Положил футболку на край ванны и обтер мокрые руки о штаны.

– Да, спасибо. Я завтра утром кого-нибудь вызову, – протараторила София. Мне на плечи легла мягкая ткань, сопровождаемая теплом ладоней. – Вот, держи. Ты тоже промок.

– Не страшно. Высохну, – плавно повернулся на месте, и покрылся мурашками, ощутив соприкосновения наших тел в комнате, что становилась всё меньше. Казалось, что стены надвигались на нас, будто заставляя прижиматься друг к другу.

– У тебя здесь… – подняла София руку, смахивая что-то с моей брови. – … капля.

Коснулась кончиками пальцев брови, вынуждая меня на мгновение прикрыть глаза. Разгладила жесткие волосы, собирая влагу и неторопливо отняла руку от моего лица.

Открыл глаза и встретился с золотом глаз, в которых ширилась тьма. Её зрачки плавно расширялись, подобно тому, как черная туча наползает на пшеничное поле. Длинные ресницы мелко подрагивали, но моргать она не собиралась.

– Ты дрожишь, – произнес я чуть сипло и стянул со своих плеч полотенце, которым она меня укрыла. Взял его обеими руками и завёл ей за спину так, словно вот-вот обниму её узкие плечи и притяну к себе.

– Вода холодная, – зачем-то сказала она очевидное, но так и продолжила смотреть мне в глаза.

Расправил полотенце за её спиной и неуверенными движениями промокнул плечи и острые ключицы, собирая с них крупные капли воды.

София не шевелилась. Словно застыла. Казалось, что я обтираю мраморную статую, а не живого, дышащего человека, чьё тепло кожи било в ладони даже через толщу ткани.

Но вот она шевельнулась и будто стала чуть ближе.

Намеренно избегал контакта взглядами. Не нужно было смотреть ей в глаза, чтобы понимать, что она неотрывно разглядывает моё лицо.

Что она в нём пытается найти кроме щетины и морщин?

Еще одно едва уловимое движение и она оказалась почти прижата ко мне. Тонкие руки пришли в движение, приближаясь к моему лицу. Теплые пальчики коснулись скул, невесомо пробежались по щетине и очертили контур сомкнутых губ.

– София… – едва я успел произнести имя, как её губы накрыли мои. Дрожащее тело вжалось мне в грудь. Необъяснимое щемящее чувство ударило по ребрам, не позволяя даже вдохнуть.

Мы застыли, будто ждали, что вот-вот что-то взорвётся, мир перевернётся с ног на голову или погаснет солнце, а вместе с ним и луна, что освещала чистый непорочный снег под окнами многоэтажек, которому уже завтра суждено превратиться в грязную кашу под колесами и ногами прохожих.

Дрожь льнущего ко мне тела стала более ощутимой. Грудь прижата к груди. Сердца бьются на перебой и нет никаких других звуков, кроме тех, что крошат наши рёбра изнутри.

Девушка усиленно тянулась ко мне. Разомкнула губы, даруя робкий поцелуй. Обвила руками шею и почти повисла на мне, не намереваясь прекращать начатое. Словно её выкинуло на берег океана, она почти мертва и ей нужно оказать помощь. Один маленький вдох. Её необходимо откачать, пока она ещё хоть как-то цепляется за этот мир тонкими руками.

Меня тоже нужно откачать. Уже очень давно. Мне тоже требуется глоток свежего воздуха, который, казалось, сокрыт в её губах и на кончике языка. Достаточно лишь открыть не только рот, но и объятия, чтобы впустить её в свой затхлый мир, в который она сможет внести свой нежный цветочный запах, а, возможно, найдёт то, чего не хватает её миру, что тоже лежал руинами под остывшим пеплом.

Полотенце выпало, руки плавно опустились ей на спину и, не выдержав, конвульсивно прижали её к торсу.

Я словно наблюдал со стороны за тем, чего мне раньше не доводилось ни видеть, ни ощущать. Мне хотелось быть вовлеченным в этот процесс, но я продолжал оставаться трусливым свидетелем действа, исход которого был непредсказуем.

Влажное тело с трепетом вжалось в моё. Ладони скользнула по спине, задрали майку и коснулись горячей кожи, обжигающей ладони. Углубил поцелуй, приподнял её над полом и усадил на выступ в стене: полка или стиральная машинка… неважно.