Уилл

Он сжимает меня немного сильнее, как бы благодаря.

— Кто ты? — Внезапно спрашиваю я, отрывая его руки от себя, так чтобы он не мог прижать меня снова.

— Я просто Уилл, — отвечает он, пожав плечами. Он пытается схватить меня.

— Черт тебя дери! — Я снова скидываю его руки. — Ты не ПРОСТО. Почему ты это делаешь? Не смей оправдываться. Ты Уилл. Лучше, чем Спенсер. Лучше по всем параметрам. Ты мой Уилл. Ты это понял? Мой.

Легкий наклон головы и неловкая улыбка, подсказывает мне, насколько он закрыт для этой идеи. Как он запрограммировал себя верить, что он всегда будет на втором месте.

Легкий румянец на его щеках говорит, что мои слова попали в цель. Теперь мне просто нужно заставить его поверить.

— Итак, я снова спрошу, кто ты?

— Я, Уилл, — говорит он, поднимая плечи.

— Чей Уилл? — Подсказываю я.

— Твой Уилл. — Он улыбается.

— Мой, — шепчу я, стягивая шарф со своей шеи и накидывая его на него. Я позволяю ему снова обнять меня, его взгляд прикован к моим губам. Я заставляю его подождать, почувствовать напряжение между нами, прежде чем тяну за шарф, привлекая его для горячего поцелуя. Я чувствую, как он расслабляется и отпускаю шарф, который я использовала, чтобы держать его рядом с собой. Наклоняясь, чтобы углубить поцелуй, я подталкиваю его к стене, и моя рука инстинктивно поднимается и хватает его за горло. Его стон заглушил мой, так как это невозможно контролировать, барьер преодолен.

Его руки падают с моих бедер, и он уступает своему желанию.

Подчиниться.

И это наталкивает меня на мысль.

Я немного жестче хватаю его за горло, подтверждая свои права, прежде чем ослабить хватку и скользнуть рукой на его грудь. Я отступаю и изучаю его, желая увидеть его глаза стеклянными от удовольствия. Это моя награда за то, что дала ему то, что ему было нужно. Я не разочарована.

— Подожди, — говорю я ему, отступая на несколько шагов со своей сумкой и копаясь в ней.

— Что ты делаешь? — Его голос хриплый и полный нужды.

— Увидишь, — отвечаю я, наконец, найдя то, что мне было нужно, и возвращаясь к нему.

Он смотрит на мою руку и хмурится.

— Что ты собираешься с этим делать? — спрашивает он, кивая на губную помаду.

Я снимаю колпачок с помады и улыбаюсь, подталкивая его назад к шершавой стене. Когда он пристально наблюдает за мной, я выбираю место, где я хочу поставить свой знак. Слева на его груди, прямо на сердце.

— Я обозначаю свою территорию. Разве это не то, чего ты хочешь? Чувствовать себя, принадлежащим мне?

Он кивает, не отрывая глаз от помады в моей руке.

«Её#» вывожу я на его груди мягким малиновым воском.

— Ну, вот. — Я закрываю помаду колпачком и делаю несколько шагов назад, чтобы выбрать лучший ракурс для кадра. — Посмотри на меня, — говорю я ему, настраивая фокус.

— Для чего это?

— Аватар для твоего профиля в Твиттере. — Отвечаю я, отвлекаясь на фильтры и пытаясь добиться совершенства в этом кадре.

— Мэгс, я говорил тебе, — говорит он с раздражением. — Это не имеет смысла. Я не знаю, что мне делать, что говорить, черт, я даже не могу придумать имя, поэтому решил, что это не для меня. Я не настолько заинтересован.

— Я сказала, посмотри на меня, — требую я с легким металлом в голосе. Неохотно он поступает так, как ему говорят, и смотрит в объектив. Его волосы идеально взъерошены, и в его взгляде есть намек на вызов. Он не делает это специально. Он делает так, потому что это то, чего я хочу. Я вижу, это наслаждение для него, и я вижу его там, на своем экране. Я делаю снимок и улыбаюсь результату.

Уилл даже не просит посмотреть, он просто качает головой и идет ко мне.

— Спасибо тебе, — говорит он, обхватывая мое лицо руками.

— За что?

— За то, что знаешь, что мне нужно, даже если я этого не понимаю.

— Для этого я здесь, — отвечаю я, позволяя ему поцеловать меня. Тот факт, что я полностью угадала, не имеет значения, если он думает, что я права. Это, конечно, заставляет меня чувствовать себя счастливее, знать, что он согласен. Это дает мне уверенность двигаться дальше.

— Но не привыкай к этому, — предупреждаю я его, ткнув пальцем в грудь. — Мне нужен мужчина, который знает, чего он стоит.

— Хорошо, — соглашается он.

Я решаю, что пришло время начать настаивать на большем. Я знаю, это в нем, это возможно даже поможет ему.

— Хорошо, кто?

Медленная улыбка расползается по его лицу, когда он понимает к чему я клоню.

— Хорошо, Богиня.

Я не могу контролировать свою довольную ухмылку, когда вытаскиваю его рубашку из-за пояса и помогаю ему одеться, осторожно натягивая ее на его грудь. Я слегка касаюсь его.

— Не смывай ее. Хочу, чтобы моя метка была на тебе весь день.

— Хорошо, — шепчет он.

— Хороший мальчик. Теперь иди и переоденься. Увидимся позже.

Он выглядит разочарованным. Он, очевидно, надеялся, что я вернусь с ним и помогу унять тот зуд, который у него был с тех пор, как ему пришлось все закончить этим утром, но думаю, что ему будет полезно немного подумать о том, что я сказала. Он наклоняется и легко целует меня в губы, и я шлепаю его по заднице, чтобы отправить в путь.

Беру сумку и возвращаюсь внутрь, не оглядываясь назад, и мой телефон гудит в моей руке от пришедшего сообщения.

У: Мэгс?

М: Да, Уилл?

У: У меня есть важный вопрос, и мне нужно чтобы ты ответила так, как ты думаешь.

М: Ладно…?

У: Куда он хочет засунуть апельсин?

Мой смех вырывается на кухне, пугая одну из девушек, которая спокойно работает. Когда я успокаиваюсь достаточно, чтобы ответить, я вижу, что он печатает снова.

У: Серьезно, если ты думаешь, что я не хочу знать, просто скажи. Несколько лет я имел дело со «слишком много информации», я не могу вспомнить. Я просто озадачен. Это кажется слишком странным, даже для него.

Он смешной. Я могу успокоить его, но играть с ним гораздо веселее.

М: Если тебе повезет, я покажу тебе позже.

У: Это отвратительно.

М: * Хихикает. *

Я кладу свой телефон в сумку, и слышу, как он заводит машину.

— Что смешного? — Спрашивает Джаз, идя с двумя пустыми тарелками.

— Ничего. — Хихикаю я. — Просто переписывалась с Уиллом. Спенсер вернулся на работу?

— Ага, он взял твой обед с собой. Я думала, ты вернешься к Уиллу, чтобы наказать его.

— Нет, мы разговаривали снаружи. Он просто вышел.

— Все в порядке?

— Ага, — я сдерживаю разочарование.

Джаз хмурится, разрываясь между желанием помочь своему лучшему другу и необходимостью вернуться к работе.

— Почему бы тебе не помочь мне сделать партию Темного и Ненасытного? Мы можем поговорить об этом.

— Джаз, не волнуйся, ты занята, мне не нужно…

— Мне нужно. — Перебивает она. — Мне нужно знать, что с тобой происходит. Мне нужно дать тебе совет. Мне нравится это место, и я так счастлива, что ты подтолкнула меня к этому. Но я не хочу, чтобы ты училась справляться со своими проблемами без моей помощи. Я хочу, чтобы ты тоже нуждалась во мне. Я хочу быть твоей опорой, которая поддерживает тебя.

Я хохочу.

— Ладно, ладно, можешь перестать драматизировать. Я приду и помогу тебе, поделюсь своими проблемами. Просто пообещай мне чай и шоколад.

— Могу. — Улыбается она.

Я следую за ней в специально построенную для шоколада кухню, над которой Спенсер неустанно трудился, чтобы вернуть Джаз. Поскольку мы демонстрируем клиентам как работаем, я воздерживаюсь от прыжков на стойку, чтобы наблюдать за ее работой, что, возможно, раньше было моей привычкой. Вместо этого я снимаю фартук с крючка и надеваю его, прежде чем вымыть руки.

— Так что давай, расскажи мне о своих несчастьях, — Джаз ставит чайник, который она держит здесь исключительно для себя.

— Это не совсем беда.

— Так ничего и не вышло?

Я смотрю на нее, удивленная тем, что она сказала это.

— Да-а, почему? Все так выглядит?

Она наклоняет голову, изучая меня.

— Я не знаю. Я понимаю, я сбита с толку, но ты выглядела усталой, как будто у тебя тяжелый груз на плечах.

— Я просто осваиваюсь на совершенно новой территории, вот и все.

— О, да брось, ты можешь сделать это даже с закрытыми глазами. Ты все об этом знаешь, ты исследовала каждый его дюйм.

— Да-да, но это не готовит тебя к вступлению в первый раз во что-то подобное с кем то, кого ты…

— Кого ты что? — спрашивает она, наклоняясь, чтобы достать оборудование из шкафа. Когда я не отвечаю, она быстро поднимается, уронив тарелку на стол, с широко раскрытыми глазами. — Мэгс Голдсмит, ты влюблена?

— Шшш! — Я оглядываюсь вокруг, чтобы увидеть, кто из нашего поселка подслушивает, чтобы распускать сплетни, но, к моему облегчению, только немного глуховатая старушка, которая помогает в церкви с цветами, оказывается рядом со стойкой. И она кажется совершенно незаинтересованной.

— Так, да? — Требовательно спрашивает Джаз. Когда я не отвечаю, она продолжает. — О, Боже мой, ты влюблена!

Я не знаю, готова ли я признаться в этом. Я давно такого не чувствовала. В последний раз, когда я почувствовала нечто подобное, я была уверена в этом, а мое сердце было разбито, поэтому я не тороплюсь предполагать это снова.

— Я не знаю, что чувствую. Пока еще рано говорить об этом.

— Чушь. Дерьмо. Ты влюбленная кошечка. Признай это.

Боже, я ненавижу, когда она оказывается права.

— Что случилось с «Кто сказал, что все должно быть настолько серьезно?» Помнишь подобное? Ты сказала: «Может быть, это просто секс. Наслаждайтесь друг другом. У вас впереди целая жизнь.» Тебе напомнить?

— Это должно было заставить тебя сделать решительный шаг. Сейчас сезон открыт. Я называю это Л-Ю-Б-О-В-Н-А-Я влюююблеееннность. Единственное, что будет написано — это приглашения на твою свадьбу. — Она держит кухонное полотенце над головой как вуаль и хлопает ресницами.

— Просто заткнись! — Я нехотя смеюсь, выхватываю из ее рук полотенце и скручиваю его в шар.

— Заставь меня, — насмехается она. — Мэгс и Уильям — жених и невеста, тили-тили-тесто!

Я опускаю руки и наклоняюсь над прилавком.

— Ты как ребенок, и ты, похоже, чересчур вошла во вкус.

— О, и ты не получала удовольствия из-за моих страданий из-за Спенсера.

— Было несколько радостных мгновений, — признаю я.

— Что посеешь, то и пожнешь.

— Что это вообще значит?

— Я не знаю, так говорит мой отец, он довольно стар. Раньше веселилась ты, теперь повеселюсь я!

Я закатываю глаза.

— Ты получаешь удовольствие, ведь так?

— Да-а, — вдыхаю я, чувствуя, как тяжесть снова наваливается на мои плечи.

— Мэгс?

Я поднимаю взгляд и вижу, как веселье сменяется обеспокоенностью в ее взгляде.

— Нет, все нормально. Он просто пытается во многом разобраться, вот и все.

— О?

— Думаю, он чувствует, будто живет в тени Спенсера, и не понимает, что не все в жизни сводится к сравнению с ним.

— Ах.

— Ага.

— Он не должен сравнивать себя со Спенсером. Он воплощение всего, чем Спенсер быть не сможет.

— Я знаю. И ты, и я видим, как он хорош в некоторых сферах, а он видит во всем только провал.

— Боже. Я не знаю, нужно ли это менять. Двух Спенсеров этот мир не выдержит.