Уилл
Читать книгу "Уилл"
Он шевелит бровями, так как это делают дети, но он делает это по любому поводу.
— О да, я уверен, что так и было.
— Я просто проспал, вот и все.
— Мхм. Долгая ночь?
— Отстань, пожалуйста. Мне нужно работать.
Он смешно хмурит брови на своей самодовольной роже.
— В таком виде?
Я смотрю на себя. Я надел рабочие ботинки, что спасет хорошие туфли, но на мне мои любимые джинсы и дорогая футболка. Это катастрофа, и он знает, насколько сильно я расстроюсь, если испорчу их. Но мне придется смириться с этим, у меня нет времени, чтобы вернуться домой и переодеться. Поэтому я делаю вид, что все в порядке и пожимаю плечами.
— Почему бы и нет?
У него почти получилось подавить ухмылку, что потребовало от него огромных усилий. Я впечатлен.
— Тогда хорошо. Помоги мне с этими мешками.
Я смотрю на пыльные мешки. Ублюдок. Этот день отстой.
Когда я нахожу время, чтобы взглянуть на сообщения, приход которых я почувствовал, когда пытался заставить работать свою задницу осторожно, не испортив одежду, мой желудок опускается.
М: У меня есть вопрос…
М: Почему ты колебался, перед тем как поцеловать меня?
М: Мы слишком торопимся?
Блядь. Почему она это сказала? Конечно, мы не слишком торопимся! Если вы спросите меня, мы никогда не сможем двигаться достаточно быстро. Я хочу кричать, рассказать всему миру, что я влюблен в самую невероятную и идеальную девушку в мире! Кроме того, она девушка, которую я любил с тех пор, как впервые понял, что на самом деле означает это слово.
У: Нет, совсем нет, по-моему, мы не можем двигаться достаточно быстро.
И затем я смотрю на набранное сообщение и начинаю тереть свое лицо. Может быть, я не должен говорить это.
Вдруг, у меня получается преодолеть сомнения.
Рассказ о том, что я чувствую, может сжечь меня, а я не могу обжечься еще раз. Однажды я рассказал ей, что чувствую, и потом все кончилось. Я знаю, что был ряд причин для расставания, но на самом деле меня никогда не поражало чувство, что я ее напугал, и все остальное стало результатом этого. Вот я и сказал это. Я ревновал, я чувствовал себя брошенным, но я уже обнажал душу, и мне показалось, что она чувствует тоже самое.
Я удаляю сообщение. Разбитое сердце — не единственная причина, по которой я колебался. Тем не менее, я обращаю внимание на первый вопрос, опуская все остальное.
У: Я не был уверен, могу ли.
М: Почему?
Чувствую, как лицо краснеет просто от этого разговора.
М: Уилл, у тебя возникли сомнения насчет нас? Пожалуйста, будь честным со мной, если да.
У: Нет, Боже, нет! Я просто не знал, можно ли проявить инициативу, вот и все.
Достаточно много времени проходит, прежде чем она набирает текст.
М: Я смущена.
Проклятье, слишком неловко выражать это словами.
М: Потому что ты не хотел взять контроль надо мной?
О, Иисус, мне нужно выложить все, прежде чем она начнет сомневаться.
У: Потому что у меня не было разрешения.
Я знаю, что я красный как рак от смущения. Спасибо, блядь, что она не видит меня. Может быть это лучший способ поговорить об этом.
М: Ох!
У: Не то, чтобы мне было нужно разрешение. Я просто не был уверен. Играли мы или нет, понимаешь?
Агрх, Боже. Это трудно. Именно поэтому я пытался сохранить это в тайне.
М: Ты всегда можешь поцеловать меня, Уилл.
У: Ок.
Дерьмо, это прозвучало пренебрежительно.
У: Спасибо.
Как же жалко это звучит.
М: Если я не заткну тебе рот.
Мне нужно сесть. Тяжело упершись на единственный твердый предмет возле себя, на стену, я с усилием сглатываю. Во рту сухо, и член прикладывает все усилия для того, чтобы след джинсов навсегда отпечатался на нем. Я просто смотрю на ее сообщение, и не знаю, как ответить, не выглядя при этом, как подросток.
М: То есть, мне показалось, что тебе понравилось, когда я накормила тебя своими трусиками, но ты должен сказать, если это не твое.
Я чуть не роняю телефон, пока набираю сообщение.
У: Нет, нет, нет, мне понравилось. Понравилось!
Я смотрю на экран в трясущихся руках и задыхаюсь. Угу, ты справился. Ничего кроме «отчаянного подростка» в такой реакции нет. Идиот.
М: Лол! ОК. Мы действительно должны поговорить об этом, ладно? Узнать ограничения.
Мои внутренности скручиваются, и ее слова об ограничениях будто переключают передачи. Блядь. На самом деле, так обычно говорить о таких вещах потрясающе. Внезапно почувствовав смелость, я отвечаю.
У: Я не могу придумать ни одного.
М: У всех есть ограничения, Уилл.
У: Думаю, тебе придется проверить все, чтобы узнать.
Не могу поверить, что пишу всю эту чушь! Я держал это в секрете так долго, что меня охватывает паника каждый раз, когда я вижу слова на экране, будто я случайно рассказал свой секрет всему миру.
М: Мне нужна подсказка.
Так трогательно видеть ее такой робкой. Но я знаю, что она сможет разобраться с этим.
У: Мне понравилось все, что я читал до сих пор.
М: Боже, я забыла, что ты читал мои книги.
У: Почему для тебя это проблема?
М: Это немного смущает.
У: Ты не должна смущаться, ты потрясающий писатель.
М: Ты предвзят.
У: Эй, одна из них обо мне, мне позволено быть предвзятым! Это тоже будет цикл романов?
Это была долгая пауза и я уже начал думать, что оттолкнул свою удачу.
М: Я думала написать отдельный роман, но может быть у этой истории будет продолжение.
Боже, я надеюсь на это.
— Это Мэгс? — Кричит Спенсер через всю комнату, в которой я нахожусь.
— Блядь. — Я едва не выпрыгиваю из штанов. Пытаюсь убрать телефон и выглядеть занятым, но безрезультатно.
— Скажи ей, что она забыла свои трусики на террасе вчера вечером, пока трахала тебе мозги.
Он уходит, прежде чем я понимаю, о чем он говорил.
Что…?
Вот дерьмо! Я выскакиваю в открытую дверь и иду к месту на террасе, где мы оставили одежду, пытаясь вспомнить, оставляла ли Мэгс что-нибудь здесь. Я знаю, что она раздевала меня, но я нашел все, что она сняла. Я надел все. Разделась ли она? Нет, я не снимал с нее одежду. Он блефует.
Я обхожу здание, пытаясь найти Спенсера, уперев руки в бока, в поисках разбросанных вещей на террасе.
Дерьмо, мать вашу, дрянь!
Несколько парней расходятся, посмеиваясь, когда я подхожу ближе. Спенсер не двигается. Я вижу, на что он смотрит. О, черт! Это шарф, которым она завязывала мне глаза! Она не развязала его. Она просто сняла его и бросила здесь. Совершенно ясно, как он использовался. Это круг размером с голову. Завязанный узлом. Убейте меня.
— Это прекрасная, прекрасная вещь.
— Что? — Я хмурюсь, глядя на него и попутно удивляясь, что же в этом прекрасного.
— Ты вышел из-под контроля, — говорит он, не отрывая глаз от куска ткани, который завладел его вниманием.
— Я что? — Огрызаюсь я, что играет ему на руку.
— Ты становишься нетипично небрежным, Уильям. Ты сам на себя не похож. Ты уходишь рано, приходишь поздно, занимаешься грязной работой в своей любимой одежде, что, кстати, вероятно, должно убивать тебя, а теперь это. — Его рука возвращает мое внимание к оскорбительному предмету. — Это просто красиво, вот и все. Спасибо.
Я наклоняюсь и хватаю шарф, для того чтобы Мэгс не пришлось краснеть. Для меня уже слишком поздно.
Разглядывая его, я нахожу способ противостоять ему. Я знаю, для чего мы его использовали, но он-то этого не знает. Мэгс могла стянуть им волосы, это все, что он знает. Поэтому я прихожу в себя и смеюсь, немного нервознее, чем хотелось бы.
— Это же шарф, ты кретин.
Он долго смотрит на него, и медленная улыбка говорит мне, что попытка не удалась.
— Действительно, — он кивает. — Действительно. Но… — Он кладет одну из своих лап мне на плечо и сжимает с усилием где-то между неуместной привязанностью и вулканической хваткой смерти и смеется. — То, как быстро ты сюда прибежал, говорит о том, что это наверняка было что-то неприличное, так что, это того стоило.
— Ты просто мудак.
— Согласен, — он поворачивается ко мне и усмехается. — Только на этот раз не мой член развлекает местное население. Просто позволь мне насладится этим. — Произнеся это, он трескает меня по спине, выбивая из меня весь дух, вытаскивает шарф из моих рук, и уходит. — Пошли обедать? — кричит он через плечо.
Я издаю стон, но следую за ним. Пообедать было бы неплохо. Я и чашки чая не выпил с самого утра, а мне еще нужно заехать домой и переодеться.
Спенсер останавливается возле кухонной двери и открывает ее, наклоняясь.
— Мээээгссс! — ревет он.
— Да-а? — я слышу ее ответ из дома.
— Мы собираемся увидеться с Джаз и пообедать, ты поедешь с нами?
Мои глаза увеличиваются от удивления, и я с подозрением слежу за ним. Кто этот парень? Может, я вбил в него вежливость, когда ударил его? Я не жалуюсь, я смогу провести время с Мэгс.
— Уже иду! — кричит она, и он покорно ждет, приоткрыв дверь.
— Привет, — она улыбается, появившись в дверях.
— Привет, — отвечаю я с натянутой улыбкой. Не то чтобы, что-то не так, просто я не хочу светиться как идиот, перед Спенсером. Но, конечно же, в ее взгляде в одно мгновение появляются сомнения. С чего ей сомневаться? Я проделал фантастическую работу, подавая смешанные сигналы, правда? Спенсер прав, я теряю голову.
— Ты оставила там, где издевалась над моим братом прошлой ночью, — небрежно произносит Спенсер, вручая ей шарф.
Я съеживаюсь. Почему он должен быть… моим родственником?
Мэгс, по-видимому, по-другому воспринимает эту проблему.
— О, спасибо, я искала его. Обидно было бы его потерять, это часть набора. Белый кляп и наручники, как ты понимаешь, будут плохо сочетаться с черной повязкой для глаз, — говорит она невозмутимо.
Моя челюсть падает… Я не могу поверить.
Когда я рискую взглянуть на Спенсера, то нахожу его в том же состоянии. Чтоб я сдох! Она заткнула мистера Есть-Ответ-На-Все! Может ли она быть еще невероятнее?
— Так мы идем? — Она нарушает тишину, развязывая узел и искусно оборачивая шарф вокруг шеи. Как будто ничего не произошло! Она еще сильнее утверждает себя как силу, с которой нужно считаться.