До Гарри

Голос усмехнулся.

— Ты оставила его в моей квартире прошлой ночью.

У меня был пробел в этой истории.

— Твоя квартира? — переспросила я. — Прошлой ночью меня не было ни в какой квартире…

— Да, — прошептала Лаванда. — Ты была.

Я нахмурилась.

— Ты уверена?

— Да, — пробормотала она. — Я, ты, Дэвин и горячий парень, которого ты подцепила, пришли к нему после закрытия клуба, чтобы выпить еще.

Я подумала о вчерашнем вечере и начала вспоминать, о чем говорила Лаванда.

— Черт, — пробормотала я и убрала телефон от рта. — Напомни, как его звали?

Лаванда посмотрела в сторону Кейла и сказала: — Дженсен.

Я практически чувствовала взгляды мужчин за столом, и я чувствовала разочарование, исходящее волнами от моей матери. Я проигнорировала их всех и сосредоточилась на разговоре с парнем по телефону.

— Могу я вернуть телефон, Дженсен? — вежливо спросила я.

Он снова усмехнулся.

— Конечно, я поэтому и позвонил Лаванде с твоего телефона, потому что у меня не было ее номера, чтобы я мог вернуть его тебе.

Это было… мило с его стороны.

— Назови свой адрес, и я… Просто отправь свою информацию на телефон Лаванды, и я получу ее позже.

Когда я снова почувствую себя человеком.

— Хорошо, детка, — прощебетал Дженсен.

Я съежилась.

— Ладно, пока.

— Пока.

Я повесила трубку и вернула Лаванде телефон. Она посмотрела на всех в комнате, а затем на меня, как будто думала, что они убьют меня, что заставило меня рассмеяться.

— Ты думаешь, это смешно? — прорычал Локлан. — Вчера вечером ты была с парнем, пьяная в стельку, ничего не помнишь, а теперь смеешься?

Я закрыла рот и просто пожала плечами, потому что не знала, что еще делать.

— Это действия грязной потаскухи, — нахмурился он. — Что, черт возьми, с тобой не так?

— Приятель, — Кейл сверкнул глазами. — Не смей так с ней разговаривать!

Я обменялась удивленным взглядом с Лавандой, потому что Кейл выглядел так, будто был готов наброситься на моего брата за то, что он сказал мне, но мое внимание было отвлечено, когда Лейтон взревел: — Локлан!

Локлан посмотрел на нашего брата.

— Ты потворствуешь этому дерьму?

— Нет, — прорычал Лейтон, — но я не собираюсь отчитывать ее при всех. Не будь придурком и держи свои комментарии при себе. Она больше не чертов ребенок.

Сожаление отразилось на лице Локлана, когда Лейтон, как обычно, достучался до него. Однако он был слишком упрям, чтобы извиниться передо мной, и, хотя я ценила поддержку брата, все равно чувствовала себя униженной. Извинившись, я встала из-за стола и поспешила в свою комнату. Я попыталась закрыть за собой дверь, но Лаванда быстро последовала за мной и остановила.

— Я в порядке, — прошептала я.

Она не сказала ни слова, только обняла меня, когда у меня потекли слезы.

— Он не это имел в виду, — сказала она и крепко сжала меня. — Это было просто не то, что брат когда-либо хотел бы знать. Он был зол, вот и все.

Я кивнула. Я не винила Локлана за то, что он говорил обо мне ужасные вещи. Я тоже думала так о себе.

— Не похоже, чтобы он врал, — пробормотала я.

Лаванда отстранилась и сердито посмотрела на меня.

— Ты не грязная и не чертова потаскуха. Ты меня поняла?

— Но…

— Никаких «но», — резко оборвала она меня. — Никто не идеален. Ты совершила несколько ошибок, но это не делает тебя плохим человеком.

Я сглотнула.

— Спасибо, Лав.

— Я серьезно, — настаивала она. — Услышь меня ясно.

Я вздохнула.

— Да, но те ошибки, о которых ты упомянула, я больше не хочу повторять.

— Тогда мы отрежем источник этих ошибок, — твердо кивнула она.

Я подняла брови.

— И что это за источник?

— Алкоголь, — сказала она.

Я моргнула.

— Да, пьянство никогда не приносило ничего хорошего.

— Ты используешь его, чтобы утопить свои печали, но мы найдем для тебя новый способ сделать это. — Лаванда поцеловала меня в щеку и снова обняла. — Мы вместе во всем разберемся. Я здесь, с тобой и помогу тебе подняться, если ты упадешь.

— Я люблю тебя, Лав, — сказала я и крепко обняла ее.

Лаванда сжала меня в ответ.

— Я тоже тебя люблю, даже если ты заноза в моей заднице.

Я рассмеялась, и вот так просто она сняла напряжение. Она была права: в конце концов я найду новый способ справиться с Кейлом, и на этот раз это будет не просто облегчение боли на несколько часов.

— Хочешь, я пойду с тобой? — спросила Лаванда, высаживая меня возле жилого комплекса, в котором, как я смутно помнила, находилась прошлой ночью.

Я покачала головой.

— Я просто возьму свой телефон и поеду домой. Я не собираюсь торчать здесь, чтобы поболтать. У меня слишком сильное похмелье, чтобы говорить в полную силу.

Лаванда фыркнула.

— Хорошо, я позвоню тебе после работы.

Мы обе работали неполный рабочий день в кафе моей бабушки, чтобы избежать погружения в студенческие ссуды до крайней необходимости. Мы уже были в долгах, и нам не нужно было, чтобы наши случайные траты были для нас проблемой, поэтому мы устроились на работу, чтобы дать нам немного дополнительных денег.

— Люблю тебя, — крикнула она.

Я вздрогнула от ее крика и пробормотала: — Я тоже тебя люблю.

Я закрыла дверцу машины Лаванды и помахала ей, когда она отъехала. Когда она скрылась из виду, я повернулась лицом к жилому комплексу и, не раздумывая, поднялась по ступенькам и стала искать имена рядом с номерами квартир. Заметив имя Дженсена, я нажала кнопку. Прошло несколько секунд, прежде чем усталый голос произнес по интеркому:

— Алло?

Я прочистила горло.

— Привет, это Лэйн Эдвардс. Я здесь, чтобы забрать свой телефон у Дженсена.

— Да, я Дженсен, поднимайся. — Голос внезапно оживился. — Я на третьем этаже, в квартире три-ноль-три.

Как только дверь в многоквартирный дом открылась, у меня возникло дурное предчувствие, но я стряхнула его и вошла внутрь. Я должна была забрать свой телефон, а это означало, что я должна была войти внутрь, чтобы сделать это.

Смирись с этим.

Я поднялась по лестнице на третий этаж вместо лифта, он был очень маленьким и издавал странный шум, когда открывались двери. Я представила себе, как застреваю в нем, и только эта мысль заставила меня подняться по лестнице здания за три секунды.

Поднявшись на третий этаж и найдя квартиру три-ноль-три, я постучала в дверь и стала ждать. Дверь открылась довольно быстро, и парень, открывший ее, улыбнулся мне так, словно был очень рад меня видеть. Я внутренне съежилась, потому что знала почему.

У меня были вспышки воспоминаний моего тела, двигающегося вместе с ним в ранние утренние часы, и это заставляло меня чувствовать тошноту от самой себя.

— Привет, — сказала я, заставляя себя улыбнуться. — Могу я забрать свой телефон очень быстро? Я опаздываю на работу.

Сегодня у меня не было смены, но Дженсену и не нужно было этого знать.

Он кивнул и жестом пригласил меня в квартиру.

— Да, конечно, — улыбнулся он. — Заходи. Я принесу его тебе.

Секунду или две я колебалась, но вопреки здравому смыслу вошла в квартиру Дженсена и позволила ему закрыть за собой дверь.

— Хочешь чашечку чая? — спросил он, идя по коридору, который, как я знала, вел в его спальню.

Я вздрогнула.

— Нет, спасибо.

Мне просто нужен мой телефон, чтобы я могла уйти.

— Вот и мы, — объявил Дженсен минуту или две спустя.

Я посмотрела в его сторону и с облегчением выдохнула, когда увидела, что он действительно держит мой телефон в руке. Я потянулась за ним, когда он приблизился ко мне, но нахмурилась, когда он поднял его в воздух, вне моей досягаемости.

— Мне нужно на работу, Дженсен — дай мне мой телефон, — сказала я категорично.

— Ты можешь пропустить работу? — спросил он с надеждой.

Он что, шутит?

Я фыркнула.

— Нет, не могу, извини.

Он нахмурил брови.

— Но тебе было весело прошлой ночью.

Уверена, что да, но это не означало, что я останусь здесь на второй раунд.

Я почувствовала, как мои щеки вспыхнули.

— Я помню только обрывки вчерашнего вечера. Я была очень пьяна.

Он шагнул ко мне, улыбка играла на его губах.

— Я с радостью напомню тебе то, чего ты не можешь вспомнить.

В моей голове зазвучали тревожные колокольчики.

— Нет, спасибо, — сказала я и посмотрела на входную дверь.

Дженсен посмеялся надо мной, как будто мы играли в кошки-мышки, и я определенно застряла в роли мыши.

— Да ладно тебе, — поддразнил он. — Я хочу услышать, как ты закричишь, когда я заставлю тебя кончить снова.

Я сглотнула желчь, мне не нравилось слышать, как кто-то, кого я едва знала, говорит обо мне таким образом.

— Я ухожу, — твердо сказала я.

Он двигался быстро, и, прежде чем я успела добраться до двери, он заблокировал ее своим телом.

— Дженсен, — сказала я предупреждающим тоном, хотя страх просачивался в мои поры. — Я хотела бы уйти, пожалуйста.

Он поднял бровь и сказал: — Почему ты такая застенчивая? Ты не была такой прошлой ночью, когда мой член был у тебя во рту. — Он подмигнул. — Кстати, лучший минет, который я когда-либо получал.

Мой желудок сжался, когда я попыталась протиснуться мимо него.

— Оставь себе этот чертов телефон, — выплюнула я. — Я ухожу.

Я побежала к входной двери, но Дженсен грубо толкнул меня за плечи. Я с громким стуком приземлилась на пол и вскрикнула от боли, но страх заставил мое тело мгновенно принять стоячее положение.

Дженсен набросился на меня прежде, чем я успела полностью встать, и повалил на пол, как груду обвалившихся кирпичей.

— Отстань от меня! — взревела я и взмахнула рукой, встретив свой кулак с его лицом.

Лицо Дженсена дернулось вправо, и он громко выругался.

— Гребаная сука! — крикнул он и запустил руку мне в волосы, прижимая мой рот к своему. — Поцелуй меня, — прорычал он и прижался губами к моим. — Как прошлой ночью.

Я отреагировала и укусила его, заставив оторвать от меня рот и зарычать: — Чертова сука!

Я заметила движение его руки слишком поздно, но почувствовала, как она коснулась моего лица. Я вскрикнула, и белые точки заполонили мое зрение, когда вспыхнула боль. Я подняла руки, чтобы защитить лицо, потому что укус привел Дженсена в бешенство, и он начал наносить удар за ударом.

Я пыталась защищаться, но ударов было слишком много.

Металлический привкус атаковал мои вкусовые рецепторы, и рот наполнился кровью.

Я попыталась закричать, но раздалось лишь отвратительное бульканье, когда кровь хлынула из носа и потекла по горлу. Тут я заметила, что Дженсен перестал меня бить, но только потому, что он велел мне что-то сделать.

— Раздвинь ноги, или я порежу тебя, — прорычал он.

Порежет меня?

У меня закружилась голова, а его голос звучал так, словно доносился со всех сторон. Я посмотрела на него и ясно, как день, увидела, как он навис надо мной, его дыхание участилось, а на лбу выступил пот. Это смутило меня, потому что мое лицо, руки и грудь пульсировали, как будто он все еще бил меня.

Боль была невыносимой.

— Пожалуйста, — пролепетала я. — Пожалуйста… не надо.

Он покачал головой.

— Теперь уже слишком поздно для этого. Все, что тебе нужно было сделать, это поцеловать меня! Ты заставила меня ударить тебя, ты заставила меня!