Развод. Цена нелюбви

Глава 37

«Детка, солнышко, куда ты делась? Ирочка, это не весело. Маме страшно».

Я еще совсем крошка. Сижу под столом, прижав к груди скомканные колготки. Надеюсь, что мама не найдет меня и не отведет снова на «пятидневку» в детский сад. Нянечка недавно сказала, что если бы было можно. То мама бы оставила меня там на всю неделю. Но это же неправда?

–Вот ты где, непослушная девочка,– мамино лицо появляется прямо передо мной. Она хмурится. Я снова ее разочаровала.– Ира, маме надо на работу, а ты…

– А ты где работаешь? – спрашиваю в сотый раз, чтобы услышать давно известный ответ.

– Бухгалтером в крупной коммерческой фирме.

– И что. Бухгалтера работают по ночам?

*****

Стеклянный лифт возносит меня под самые облака. Странные воспоминания, но от чего-то именно сейчас они обрушиваются на меня. Воспоминания детства обычно самые счастливые, а я вдруг осознаю, что не помню радости от них. Хотя, у меня было все. И мама… Она любила меня, ну я так всегда думала. И наверное я все таки прожила свое детство не совсем плохо. По крайней мере я помню парк, облака сладкой ваты и мамин сарафан – яркий, как оперение райской птицы. Цокот ее каблучков по асфальту и ощущение нужности.

– Все будет хорошо,– шепчу я. Не знаю, что сейчас чувствует мой малыш, и слышит ли он меня, но я точно знаю, что выращу его счастливым, и отдам ему всю свою любовь.

Лифт останавливается плавно, но меня будто придавливает к зеркальному полу какая-то сила, хочет удержать в этой прозрачной капсуле. Я с трудом переставляю одеревеневшие конечности. Мне нужно в кабинет свекра, точнее во владения отца. Шаг, второй, третий.

– Ну наконец то, Ирочка, дочка, я заждалась. Разве можно так маму пугать?– раздается в пространстве родной голос. Мама возникает передо мной, словно из ниоткуда. Моя мама. Нахмурившаяся. Я снова ее разочаровала?

– Как ты здесь оказалась? – шепчу я. Мне от чего-то страшно. Мама красивая, яркая, кажется мне в этом коридоре чужеродной.

– Витюша позвонил. В истерике. Дочка, что с тобой происходит. Вместо того чтобы сохранить семью, ты бегаешь по улице… О боже. В одних носках. Ты кроме себя думаешь о ком нибудь? О ребенке своем, например. Схватишь воспаление легких, а антибиотики для плода…

– Мама, прошу тебя… Ты внука своего называешь плодом, – морщусь. Усталость наваливается на меня словно тяжелое душное одеяло.– Уходи. Я не вернусь к Половцевым.

– Потому что твой фантазер папуля нарассказывал тебе сказок, о том, что ты наследная пынцесса? – мама улыбается одними губами. Глаза ее остаются похожими на две яркие синие льдинки.– Девочка, этот концерн без крепкой руки и знаний бизнеса не выстоит. А Игорь давно растерял все навыки. Тюрьма еще никого не делала умнее.

– Ты оклеветала отца, подложила меня под подонка. Мама. Сейчас ты пришла меня уговаривать предать все, во что я верю? Снова?

– Я пришла сказать, что мы с тобой вполне справимся здесь сами. Нам не нужен никто. Мы мать и дочь – эти связи нерушимы,– белые зубы матери сверкают. А мне дурно. Тошнит так, что кажется еще немног и я выерну выпитый чай прямо под ноги любящей родительницы.

– Ты предлагаешь мне стать такой как ты,– я кривлюсь в улыбке, больше похожей на оскал.

– А чем я плоха? Тебя не бросила, вырастила, устроила твою жизнь. Неплохо устроила, кстати. Если бы ты не начала выкрутасничать, все бы было отлично. Я предлагаю тебе настоящую жизнь. И даю возможность правильно расставить приоритеты.

– Мама, Муж мне изменил. Ты врала всю жизнь. Что хорошего в таком существовании?

– А что дурного. Ты жила, как сыр в масле каталась. Ваяла своих уродцев. А измена… Ну, так это издержки роскошной жизни. Твой отец мне изменял, получил за это по заслугам.

– А ты ему мстила с Половцевым? Прекрасная семейная пара, – я смеюсь, потому что пытаюсь скрыть нервное напряжение.– И мне ты такую жизнь уготовала. А если я не хочу? Я не хочу так? Я любить хочу, и любимой быть,– кричу, больше не в силах сдерживать гнев. – Только ты меня лишила этой радости. Ты так и не ответила, зачем ты здесь? Я правильно расставлю свои жизненные приоритеты. Ты не имеешь права ни на что здесь.

– Я пришла, чтобы забрать то, что мое по праву. Лешка дурак протянул резину, думал, что у нас еще есть время все сделать правильно. Идиот чертов. И где он теперь?

– Мама, ты… Что ты задумала?

– Ничего нового, детка. Ты наследница, твой малыш – бриллиант в короне. Мент не помеха больше. Остался один раздражающий фактор.

– Отец? Мама, ты с ума сошла? Ты же не такая. Я люблю тебя всю жизнь, сколько себя помню. И я знаю тебя. Ты не такая…

– Ты шла куда? В кабинет отца? Давай, вперед, доченька. Я тоже тебя люблю, – вздрагиваю. Мне в плечо впивается игла. В глазах вертится калейдоскоп.– Но хочу я большего.

– Что ты мне ввела? Мама… Что за препарат?

– Все будет хорошо, дочка. Иди в кабинет. У меня есть антидот, он в надежном месте. Просто твой отец должен сделать правильный выбор. Я ненадолго.

– Мама, мой ребенок…

– Ну, бывают неизбежные жертвы, ты то должна это знать.

Я не помню, как дохожу до кабинета. Весь мир пляшет и искажается перед глазами. Набираю комбинацию цифр, сказанных мне отцом. Тяжелый интерьер кабинета кажется мне гротескным. Кресло, стоящее возле панорамного окна начинает поворачиваться. Словно в замедленной съемке. Мне не страшно, даже интересно. В горле замирает стон, когда я вижу галлюцинацию, вызванную ядом.

– Ты. Я скучала. Я так много тебе не сказала. Северцев, мой…– выдыхаю я счастливо. Северцев подхватывает меня на руки возле самого пола. Странно, разве фантомы так могут? Или я уже…?

– Ира, смотри на меня. Ты меня слышишь? Черт, твою мать. Иришка, пожалуйста, родная, милая, любимая.

Я проваливаюсь в облачную мягкость, больше не чувствуя прикосновения любимых рук.

– Врача, быстро. Мать вашу, вы где были? Ира… Слушай меня, смотри на меня. Черт, чай…