Не оставляй меня, Малыш!

23

Ее хватило на неделю. Каждое утро она неимоверным усилием заставляла себя открыть глаза, стаскивала с постели свое тело, вдруг потерявшее привычную гибкость и легкость и ставшее чужим и деревянным. Прилежно улыбалась домашним, принимала душ, готовила завтрак, убирала в квартире.

Ровно в двенадцать Ася выходила излому и стараясь ни о чем не думать, шла к остановке. Всю дорогу в автобусе она тупо глядела в окно, автоматически фиксируя взглядом голые деревья, заснеженные крыши киосков, разноцветные вывески и даже номера домов.

На репетициях ей становилось немного легче, но как только время близилось к пяти, начинало противно сосать под ложечкой.

В пять Ася отпускала девчонок, аккуратно складывала магнитофонные кассеты, убирала их в шкаф, туда же прятала журнал групповых занятий — и все это медленно, еле-еле, стараясь по возможности оттянуть тот момент, когда дел больше не останется и нужно будет выходить на улицу.

И все-таки этот момент наставал. Тогда каждый шаг в сторону, противоположную Анадырской улице, превращался в боль, настолько острую и невыносимую, что Асе казалось, она ступает по горячим углям.

Она шла, напряженно вглядываясь в темноту, каждую секунду надеясь различить в ней знакомый силуэт, пока ДК не оставался далеко за спиной и не становилось ясно, что надеяться не на что.

В шесть Ася уже была дома. В дверях ее встречала довольная Нинюся и прямо с порога принималась за подробные описания Степкиных шалостей. Ася делала вид, что внимательно слушает, а сама украдкой прикидывала, сколько времени осталось до спасительного сна.

Через семь дней она почувствовала, что сходит с ума. Из жизни ушли все краски, кроме одной, беспросветно серой, как ноябрьское небо. Просыпаться по утрам расхотелось вовсе — казалось, еще день, два — и никакие силы не заставят покинуть постель, одеться, умыться, сказать кому-нибудь хоть слово.

Все свободное от работы время Ася сидела в спальне, в оцепенении глядя на лежащий на трюмо сотовый. Телефон молчал, а она упрямо ждала звонка, ждала голоса, единственного, неповторимого, с едва заметной хрипотцой, чтобы позвал ее в трубку. «Настя!»

Напрасно Ася пыталась доказать себе, что у их отношений нет будущего, что Алексей иной, чем она сама, а потому не в состоянии ни понять, ни оценить ее чувства к нему, что он привык жить так, как живет, и переделать его на свой лад невозможно.

Разум твердил одно, а сердце подсказываю другое. Сердце разрывалось от любви и нежности, призывая безоговорочно простить все обиды. Сил сопротивляться этому настойчивому призыву оставалось всё меньше и меньше.

Иногда в спальню заглядывала Нинюся, смотрела на Асю с подозрением, интересовалась, отчего она такая грустная и все ли в порядке на работе. Ася врала, что у нее болит голова.

Старуха исчезала и присылала вместо себя Степку с таблеткой цитрамона и стаканом воды. Ася воду выливала, таблетку прятала в ящик трюмо и снова сидела, гипнотизируя взглядом телефон.

Поздно вечером приходил Сергей, спрашивал у Аси, как дела, рассеянно целовал ее в щеку, наспех ужинал и до ночи садился за компьютер. Асе казалось, что он совсем перестал её замечать, занятый какими-то своими, неведомыми ей делами.

В субботу утром позвонила Кристина.

— Чем занимаешься, подруга?

— Ничем, — вяло отозвалась Ася.

— Айда в спортзал, там сегодня свободно с трех до пяти. Фигуру подправим.

Спортивный зал Дворца был оснащен довольно сносными тренажерами. Желающие могли пользоваться ими в те редкие моменты, когда в плотном графике занятий возникало «окно».

Кристина, больше всего на свете обожавшая сладкое и не выдерживающая ни одной строгой диеты, поддерживала форму исключительно за счет физических нагрузок, а потому исправно посещала тренировки, таская с собой за компанию и Асю.

Обычно Ася любила такие походы: ей нравилось двигаться, было приятно ощущать, как мышцы наливаются силой. К тому же в перерывах между упражнениями можно было поболтать с Кристиной о том о сем, а после выпить вдвоем по чашке кофе в маленьком кафетерии неподалеку от ДК.

Сейчас, однако, предложение подруги не вызвало у нее ни малейшего энтузиазма. Покидать уютное кресло, тащиться бог знает куда, ломаться до седьмого пота — все это представлялось Асе совершенно невозможным в том состоянии, в котором она пребывала.

— Нет, я, наверное, не пойду, — проговорила она, машинально трогая пальцами кнопки мобильника.

— Чего так? Лень-матушка одолела? — язвительно поинтересовалась Кристина.

— Кажется, да.

— Креститься надо, когда кажется. Аська, ну будь человеком, мне одной качаться не в кайф, я без тебя не привыкла.

— Привыкнешь.

— Ась! — умоляюще произнесла Кристина. — Пожалуйста!

«А черт с ним, — неожиданно решила Ася, — чем сидеть и киснуть, лучше спортом позаниматься — самая подходящая разрядка для больных нервов».

— Ладно, пойдем, — согласилась она.

— Ты прелесть! — обрадовалась Кристина. — Ровно через час возле вахты. Кофе пить потом идем?

— Идем.

— Замечательно. Бай-бай, до встречи.

— Пока-пока.

Ася повесила трубку и вдруг почувствовала азарт и желание немедленно выйти из дома на свежий воздух. Она спешно начала собираться.

— Мам! — в дверях возник Степка. — А когда мы пойдем на каток? Нинюся говорит, послезавтра весна начинается.

— Завтра пойдем, милый, — заверила его Ася, — я обещаю.

— Точно? — Степка недоверчиво поднял брови.

— Совершенно точно. Я сейчас схожу с тетей Кристей в спортзал, как следует потренируюсь, завтра буду сильная-сильная. И мы сможем долго кататься.

— Семь часов? — в восторге произнес Степка.

— Ну, это уж чересчур, — Ася улыбнулась, — но часа натри, думаю, меня хватит.

— Здорово! — Степка от избытка чувств хлопнул в ладоши и ускакал.

Ася подхватила сумку со спортивной одеждой и вышла в прихожую.

Тут же дорогу ей преградила Нинюся.

— Ты куда это?

Ася готова была поклясться, что старуха с некоторых пор следит за каждым ее шагом, ревностно добиваясь того, чтобы она как можно меньше выходила из лому.

— Я в ДК. Кристина позвала в спортзал на тренажеры.

— В субботу? — Нинюсины губы сжались в гонкую ниточку.

— Мы всегда ходим в спортзал по выходным, забыла?

Старуха вместо ответа покачала головой и, ничего больше не говоря, ушла на кухню.

Ася заглянула в гостиную.

Сергей против обыкновения не сидел за компьютером, а смотрел телевизор.

— Сережа, я уйду часа на три с половиной, может, чуть больше. Не возражаешь?

— Снова работа? — Он нажал на пульт, приглушив звук.

— Нет. Хотим с Кристей немного размяться, давно не тренировалась.

— Что ж, дело нужное. — Сергей кивнул и окинул ее рассеянным взглядом, тем самым, которым смотрел на нее все последнее время. Почему-то Асе вдруг показалось. что он хочет что-то ей сказать. Хочет, но не решается или раздумывает.

— Сереж, — тихонько позвала она.

— А?

— Ты… — Ей вдруг стало ужасно неловко. Что это? Она будто бы пытается сама напроситься на откровенный разговор, почти готова признаться мужу во всех своих грехах и ко всему прочему, кажется, рассчитывает на поддержку с его стороны.

Ася замолчала на полуслове. Сергей сделал вид, что ничего не заметил и, прибавив звук, снова уставился в экран.

— До вечера. — Она аккуратно прикрыла дверь в комнату.

Нет, говорить ничего нельзя. Никому. Нужно со всем справиться самой, преодолеть эту жгучую боль, заставить себя забыть все, что было, вернуться к нормальной жизни. Человек она, в конце концов, или кто?

Всю дорогу до Дворца Ася накручивала себя подобным образом, и к моменту встречи с Кристиной настроение у нее было самым что ни на есть воинственным и решительным.

— О! — Кристина глянула на Асино лицо с нескрываемым удивлением. — Выглядишь ничего. А голос по телефону совсем другой был.

— Какой это? — Ася невозмутимо пожала плечами.

— Убитый, будто тебя три часа ногами об пол валяли.

«Меня и валяли, — горько усмехнулась про себя Ася, — и не три часа, а гораздо дольше».. А вслух сказала: — Глупости, просто я сегодня переспала. Голова гудит.

— Что-то она у тебя часто гудит в последнее время, — едко заметила Кристина, — может, стоит сходить к врачу?

Ася спокойно выдержала пристальный взгляд подруги и покачала головой:

— Врач тут не поможет. Это у меня от матери по наследству — мигрень.

— Бедняжка, — Кристина вздохнула с нарочитым сочувствием, — сейчас-то, надеюсь, ты в норме?

— Да, все прошло.

— Ну пошли тогда. А то через два часа дзюдоисты долбаные припрутся, и придется выметаться.

Девушки переоделись и вошли в зал. Кристина тут же оседлала велотренажер. Больше всего ей нравилось работать над своими ногами, хотя они у нее и так были исключительной красоты: длинные, стройные, с сильными и гладкими икрами.

Ася выполнила несколько упражнений на разминку и медленно прошлась между тренажерами, раздумывая, с чего бы начать тренировку.

— Аська, — крикнула вдруг Кристина, с остервенением накручивая педали.

— Что?

— А ну-ка повернись! Повернись, говорю.

Ася обернулась и с недоумением поглядела на подругу.

— Мать моя женщина! — Кристина, ни на секунду не прерывая движения ног, обхватила руками голову. — Ты на кого, подруга, похожа! От тебя же кожа да кости остались. Ты на репетициях в свитере, я и не замечала.

Ася растерянно молчала, разглядывая крашеный дощатый пол у себя под ногами.

— Да тебе не на тренировку нужно, а в институт питания. — Тон Кристины утратил свою язвительность, вес голосе слышалась искренняя тревога. — Ты же килограмм десять сбросила, если не больше. В ушах не звенит?

— Нет. — Ася понуро побрела к бегущей дорожке.

— Может, это щитовидка? — не унималась Кристина, соскакивая с тренажера. — Я слышала, от неё или полнеют или, наоборот, худеют. — Она догнала Асю, обняла се за талию. Та попыталась освободиться.

— Кристя, отстань, со мной все в порядке. Просто… аппетит плохой последнее время.

— В порядке! — Кристина сердито хмыкнула. — Черта с два! Думаешь, я не вижу, что с тобой творится?

— А что со мной творится? — Ася сделала шаг по направлению к тренажеру и вдруг остановилась, чувствуя себя совершенно опустошенной, выжатой, словно лимон. Всю ее решимость и браваду точно ветром сдуло, горло сдавил спазм.

— Ася! — Кристина настойчиво потормошила ее за плечо. — Ась, ты что? Аська!

Ася, не отвечая, опустилась на горку матов. По лицу ее потекли слезы. Она плакала тихо и безутешно, почти не всхлипывая и не произнося ни слова в ответ на тревожные Кристины расспросы.

— Асенька, ну перестань. Скажи мне, что случилось — ведь не может же так быть безо всякой причины. Скажи, не бойся, я… никому тебя не выдам. — Кристина смотрела на Асю с испугом и жалостью и время от времени пыталась вытереть слезы с ее щек. — Ну же, скажи!

— Н-не могу, — с усилием выдавила Ася и помотала головой.

— Почему?

— Н-не почему…

— Господи, — шёпотом проговорила Кристина, — ты и вправду дошла до ручки. — Она задумчиво поглядела в сторону, слегка нахмурив тоненькие, старательно подведенные бровки.