НЕожиданный план

ГЛАВА 18

БРУК

Я взяла свой сотовый со столика рядом с кроватью, и у меня кровь застыла в жилах. Какого черта Чейз написал мне смс? Я с ним не связывалась.

— Это так странно, — пробормотала я, больше себе, чем Корбину.

— Что такое? — спросил Корбин, не отрывая глаз от своего ноутбука.

С тех пор как я вышла из душа, он казался напряженным, может быть, даже немного отстраненным. Я не знала, оказался ли его звонок из-за болезни нервным или что-то еще. Но если это было так, то ему не нужно было оставаться дома из-за меня. Мне было совершенно комфортно оставаться одной. Не говоря уже о том, что я никогда не просила его пожертвовать рабочим днем, чтобы посидеть со мной, так что на самом деле у него не было причин вести себя так холодно по отношению ко мне.

— Чейз прислал мне сообщение. — Я повернулась и уперлась коленом в матрас, чтобы видеть его. Просто потому, что он не хотел смотреть на меня, когда говорил, это не означало, что я чувствовала то же самое. — Я ничего не слышала от него с прошлой недели, когда ответила на его сообщение, которое, как мы теперь знаем, он отправил в пьяном угаре.

— Чего он хотел? — Он посмотрел в мою сторону достаточно долго, чтобы указать на сотовый в моей руке. — Я имею в виду, в его последнем сообщении.

Я перечитала это про себя еще раз.

— Он сказал, что получил мое сообщение и спросил, все ли со мной в порядке. Но я не понимаю. Я так и не оставляла ему сообщения. Так как же он узнал, что я в больнице?

— Это хороший вопрос. Ты уверена, что не писала ему? Может быть, ты и написала, но не помнишь из-за травмы головы. — Тем не менее, внимание Корбина оставалось прикованным к открытому экрану компьютера перед ним, хотя казалось, что на самом деле он ничего на нем не делал, кроме как пялился на него.

Я начала стесняться того, что на мне перед ним не было ничего, кроме полотенца. Я хотела быть сексуальной — ну, настолько сексуальной, насколько это возможно с подбитым глазом — но, возможно, вместо этого его отпугнул мой вид.

Я прижала полотенце поближе к груди и сказала:

— Я не была настолько не в себе. Я бы запомнила, писала я кому-нибудь смс или нет. И я вообще не помню, чтобы контактировала с ним каким-либо образом, в какой-либо форме. Я не страдаю потерей памяти.

— Ну, должно же быть какое-то объяснение, — задумчиво произнес Корбин.

Внезапно меня осенило.

— О, держу пари, я знаю, что произошло. В школе спросили меня о моих контактах в экстренных ситуациях. Держу пари, они позвонили ему, потому что я так и не вычеркнула его из списка. Мне нужно изменить это как можно скорее.

— И в этом причина? — Наконец Корбин повернулся ко мне с таким ликующим видом, словно я вручила ему самый большой подарок с бантом сверху.

— Это единственное, что имеет смысл. — Я пожала плечами и вернулась к своему телефону, чтобы связаться с Лурдес, женщиной по соседству, которая присматривала за Филлис вместо меня. В конце концов, это и было главной причиной того, для чего я с самого начала схватила свой сотовый.

Я быстро набрала сообщение и отправила его, не утруждая себя ожиданием ответа, прежде чем снова повернуться лицом к Корбину. Я была так счастлива, что у него, казалось, улучшилось настроение.

— Ты голоден? Если ты позволишь мне надеть что-нибудь из твоей одежды, я смогу приготовить нам завтрак.

Он закрыл свой ноутбук и сбросил покрывало с ног, прежде чем направиться в свою гардеробную. Когда он вернулся через несколько мгновений, то протянул мне сложенную пару боксеров и футболку, которую, вероятно, снял с вешалки, и сел рядом со мной.

— Послушай, мне жаль, что я был не в духе. Давай я приготовлю нам завтрак, пока ты одеваешься. Хорошо?

Я кивнула и занялась надеванием одежды, которую он мне дал. В конце концов я отказалась от попыток удержать боксеры на месте и решила вместо этого надеть только футболку.

***

Мои глаза резко распахнулись, и я запаниковала, на мгновение забыв, где нахожусь. Затем я почувствовала, как теплая поверхность под моей щекой шевельнулась, и вспомнила… Корбин. Каким-то образом он убедил меня провести с ним еще одну ночь, хотя двадцать четыре часа уже прошли.

Я прижалась к его рубашке, решив в полной мере насладиться его восхитительным запахом, пока он спал. Мы провели вместе удивительный день. Мы смотрели бесчисленное множество фильмов, ели, пока не насытились, и разговаривали, пока наши голоса не охрипли. Но он не сделал ни единого сексуального намека и вообще ничего не пытался сделать. Я была во френдзоне и понятия не имела почему. Я была уверена, что он попытается что-нибудь предпринять, когда мы ляжем спать, но ничего не произошло.

Рубашка под моей ладонью была мягкой и удобной. Я уже пристрастилась к его груди и никогда не хотела уходить. Что было нелепо, потому что я провела с ним всего две с половиной ночи. Как я могла уже быть разрушена до такой степени, что сама мысль о том, чтобы проводить ночи в одиночестве, пугала меня?

Моя рука опустилась ниже, к поясу его боксеров, и мое дыхание слегка участилось. Я чуть было не отстранилась и почти струсила. Почти. Но я знала, чего хочу больше всего на свете, и не собиралась позволять моей трусости удерживать меня. Моя рука слегка задрожала, а затем двинулась ниже, пока я не достигла того, к чему стремилась.

Совершенно твердый член.

Мурашки пробежали по моим бедрам, и я мгновенно почувствовала, как между ног скапливается влага. И все из-за осознания того, что у него был стояк. Насколько я знала, это был рефлекс и ничего больше. Какой парень не страдал от эрекции во время сна? Но это не имело значения. По какой-то причине Корбин произвел на меня другое впечатление. Все, что он делал, даже если это была простая рефлекторная реакция, было чертовски сексуально.

Я задержала дыхание, когда просунула руку глубже в его боксеры, и я не начинала дышать снова, пока мои указательный и большой пальцы не обхватили его член. Он был настолько одарен, что мои пальцы даже не могли обхватить его по всей ширине. Это должно было меня отпугнуть, но этого не произошло. Я собиралась сделать ему минет, даже если бы это убило меня. Я предполагала, что лучшее время для практики — это когда он спит. Таким образом, если я облажаюсь, то смогу сказать, что это был сон.

Да, любой бы в это поверил.

Разговаривать во сне? Только не я. Лунатизм? Никогда. Фелляция во сне? Все время.

Я медленно попыталась стянуть с него боксеры, но толком ничего не смогла разглядеть, потому что было раннее утро и еще немного темно, и последнее, что я хотела сделать, это разбудить его. Потом я вспомнила — спереди было отверстие. Я осторожно расстегнула пуговицу, не потревожив его, а затем освободила его толстый, тяжелый член.

Я не была уверена, как ему удавалось оставаться спящим все это время, но он это делал.

И я не собиралась жаловаться.

Я забралась под одеяло и перелезла через его ногу, чтобы устроиться между его бедрами, прежде чем приступить к своей миссии. Я сглотнула. Затем глубоко вздохнула. И снова сглотнула.

Я осторожно обхватила пальцами его толстый, тяжелый и твердый, как камень, ствол — или, лучше сказать, попыталась это сделать. Затем я осторожно лизнула его кончик. Это было неплохо. Поэтому я снова лизнула его, но на этот раз обвела языком головку его члена, а затем зажала ее между своими губами. Я покачала головой вверх-вниз, прежде чем вынуть его изо рта, что вызвало хлопок. Я мгновенно перестала дышать и посмотрела на Корбина, уверенная, что это разбудило бы его.

Но он все еще спал.

Поэтому, я продолжила.

Я попыталась взять в рот всю его длину, но это было невозможно. Хотя это не помешало мне попробовать. В какой-то момент меня затошнило, чего я больше всего боялась, когда бралась за это дело, хотя это было не так страшно, как я думала. Я не умерла от этого. И, как ни странно, из-за этого я почувствовала себя немного более возбужденной. Чувствуя себя немного более наглой, я начала опускаться все ниже и ниже, беря в рот все больше и больше его члена, одновременно учась преодолевать рвотный рефлекс. Как только я освоилась с этим, мне стало гораздо легче, чем мне казалось.

Кроме того, мне это показалось гораздо более приятным.

Я выпустила его изо рта, чтобы посмотреть на него, поражаясь тому, чего я достигла. Но мое мысленное похлопывание по спине резко оборвалось, когда он простонал:

— Господи, Бридж. Ты убиваешь меня. — Я подскочила и сбросила одеяло с головы. Там, нежась в лучах раннего утреннего солнца, я обнаружила Корбина, смотрящего на меня с сильным желанием, горящим в его глазах. Я так увлеклась этим, что даже не подумала посмотреть, спит ли он еще. С другой стороны, я слышала его мелодичные стоны и то, как он едва заметно двигал бедрами, когда я сосала его. Но вместо того, чтобы предупредить меня о том, что он проснулся, они усилили мое возбуждение и подтолкнули меня вперед.

— Бридж, ты в порядке? — спросил он, скорее выдыхая слова, чем произнося их вслух. Смех в его тоне не ускользнул от меня. И если бы я не была так подавлена, то, вероятно, тоже нашла бы это смешным. Я имею в виду, он только что поймал меня на том, что я делаю ему минет во сне.

Я натянула одеяло обратно на голову и съежилась между его ног.

— Нет. Я умерла.

— Какого черта ты остановилась?

— Потому что ты проснулся.

Он засмеялся, просовывая свои руки под мои и подтягивая меня к себе.

— Я должен был проспать все это? Бридж… Я не знаю, с какими парнями ты была, но если кто-то и может проспать то, что ты делала, то он слишком много дрочил и потерял жизненно важные ощущения там, где это важнее всего.

Я прижала подбородок к груди и закрыла лицо руками.

— Давай, детка. Поговори со мной. — Он обхватил своими толстыми пальцами мои запястья и отвел мои руки в сторону, заставляя меня посмотреть на него. — Я не понимаю. Почему ты смущена? Пожалуйста, объясни мне.

— Это… ну просто… — Мне либо пришлось бы произнести слово «рвота», либо меня бы просто вырвало, что только усугубило бы ситуацию. Итак, я сделала глубокий вдох и решилась на это. — Я никогда раньше этого не делала. Я имею в виду, что у меня был опыт, но только один раз. И это было очень давно. И я ненавидела его. Но я захотела попробовать еще раз, чтобы посмотреть, смогу ли я вообще. Или понравилось бы мне это вообще.

— Какого хрена? Ты что, издеваешься надо мной? — Его глаза расширились от недоверия, и после того, как он смотрел на меня, казалось, семьдесят семь лет, он сказал:

— Это невозможно. Не может быть, чтобы ты никогда не делала этого раньше.

— Ты просто так это говоришь.

Он запустил пальцы в мои волосы, чтобы убрать свисающие пряди с моего лица.

— Послушай, Бридж. Это было невероятно удивительно. Настолько удивительно, что мне пришлось сдержаться, чтобы не кончить. Ты много раз подводила меня так близко, но я не хотел, чтобы ты останавливалась, поэтому сдерживался.

— Правда? — Я изучала его лицо, чтобы понять, смогу ли я распознать ложь, но не смогла. Все, что я нашла — это искренность.

— Правда. — Он притянул меня ближе, а затем прошептал: — Иди сюда.