Рождественский пирог

— А теперь примерь брюки — единственное, что я решилась купить не сразу. Не была уверена, что подойдет. — Джесси кинула мне брюки, и я послушно их натянула.

— А они не слишком обтягивают? — засомневалась я.

— Нисколько. Так, теперь примерь вечернее платье, и прежде чем ты начнешь возмущаться, что оно слишком шикарное, должна тебе сказать: так и задумано. Ты будешь в нем сногсшибательна! — С этими словами она достала из пакета что-то темно-зеленое и блестящее.

Платье было необыкновенно красиво и напоминало переливающуюся змеиную чешую.

— Господи, Джесси, да оно, наверное, стоит миллион!

— Не-а, остатки прошлогодней коллекции Лакруа. Тут главное носить его с абсолютной уверенностью в своей красоте. В этом весь секрет успеха. Так, а что с туфлями? Я к этому платью ничего не смогла подобрать. У тебя найдется что-нибудь подходящее?

Я неуверенно кивнула. Где-то в закромах шифоньера завалялась пара шпилек. Джесси застегнула на мне платье, развернула лицом к зеркалу и критически оглядела.

— Подожди-ка, у меня, кажется, есть то, что нужно, — сказала она и исчезла.

Через минуту она появилась снова и накинула мне на плечи серебристый палантин.

— Во, самое то!

Да, платье было замечательное — сидело как влитое, где надо, облегало, где надо, свободно ниспадало. Я чувствовала себя кинодивой. Может, и правда прическа изменила меня?

Джесси дополнила ворох покупок непонятной вещью в японском стиле из своего гардероба («на плечиках жуть какая-то, но на теле смотрится прекрасно») и еще целой кучей всевозможных шарфиков, поясов, сумочек и украшений. Меня укомплектовали по полной программе.

— А это, Поппи, мой подарок на Рождество, — сказала Джесси, протягивая мне пакет.

— Что ты! — испугалась я. — Не надо, ты и так много для меня сделала.

— Открывай! — скомандовала Джесси.

Пакет был забит косметикой. Там было все: пудра для тела со светоотражающими частицами, блеск для губ, румяна… Честно говоря, я понятия не имела, для чего предназначается половина этих баночек и коробочек.

— Не волнуйся, это не так дорого, как кажется. Попробуй все сначала дома, потренируйся. В таком деле нужна практика.

Я опять ее поблагодарила.

— Да мне самой понравилось! Это как в передачах, где полностью преображают… ой, извини, я совсем не то хотела сказать. Ну, ты понимаешь… — Джесси замялась, решив, что обидела меня.

Я заверила, что нисколько не обиделась. Конечно, я прекрасно понимала, что она имела в виду. Я, знаете ли, типичный потребитель ширпотреба. Я бы никогда в жизни не потратила столько денег на одежду и уж тем более не стала бы покупать вещи в тех магазинах, где отоварилась Джесси.

Напоследок она одолжила мне свой кожаный пиджак (стильно и практично), в нем я и пошла домой, волоча целую тонну одежды.

Когда мы прощались, Джесси повторила:

— Помни, главное — уверенность! Позвони мне потом, расскажи, как все прошло.

К моему изумлению, в метро мужчина уступил мне место. Я было решила, что меня и впрямь превратили в какое-то чудесное создание, но тут заметила, что кавалер изрядно пьян. Вот и все чудеса.

Тролль жила совсем недалеко от меня, так что я забрала у нее Джики по дороге домой. А вот ее реакция меня действительно приятно удивила — она меня не узнала!

— Елки-палки, Поппи! Ты прям как знаменитость из телевизора.

Я поблагодарила ее за комплимент и поплыла дальше. Мой грандиозный выход, надо сказать, был немного подпорчен — споткнулась о камень на мостовой и едва не уронила все покупки и Джики. Но тут же с достоинством выпрямилась и успешно добралась до дома.

В квартире я выпустила Джики из корзины, и он тотчас взобрался мне на плечи. Удивившись отсутствию волос и незнакомому запаху, он с возмущением застрекотал. Однако уже спустя минуту Джики меня простил. Во всяком случае, мне так показалось, поскольку он сожрал неимоверное количество оладий с изюмом и медом. С Джики, висящим на шее, я разложила свои новые одежки и решила провести сеанс самовнушения.

— Так. Я самая обаятельная и привлекательная. Я уверена в себе. Я отлично проведу время. Буду улыбаться. Не буду кукситься и бояться. Хорошо. Эй, Джики, прекрати! Только не у меня на шее!

Проныра ускакал прочь с довольным видом. Может, я и не буду так уж по нему скучать.

Последний день перед закрытием магазина выдался просто сумасшедшим. Я даже продала ту книгу про обезьян, которую Дэйви дал мне почитать. Ее купила какая-то нервная американка — заявила, что ее племянник увлекается зоологией и будет просто в восторге от книжки. Мы с Троллем при первой же возможности ныряли под прилавок, глотали вино и лакомились пирожками.

— Что ты купила в подарок Дэйви? — спросила Тролль, презрительно принимая пятидесятифунтовую банкноту от покупателя, который, в свою очередь, очень оскорбился, когда на сдачу за «Остров сокровищ» ему сунули всего пять фунтов.

— Это особенное издание, — извиняясь, пояснила я. — И здесь прекрасные иллюстрации.

Потом повернулась к Троллю и простонала:

— Ничего! Я вообще не купила им ни одного подарка. У меня сегодня после работы есть пара часов, а завтра с утра надо будет бежать на поезд.

— Ты сама эти пирожки стряпала? — Тролль кивнула на полупустой пакет.

— Конечно, а что? Невкусно? — забеспокоилась я.

— Да ты что! Обалденные! А ты им напеки подарков.

Она недовольно отвернулась, чтобы упаковать авторучку за триста фунтов. Ну, «упаковать», конечно, громко сказано. Так, обернуть ее в серебристую бумажку и заклеить скотчем.

Я тем временем раздумывала, гений она или просто злыдня, пытающаяся выставить меня полной дурой. Пожалуй, гений, потому что денег у меня не было, выбора тоже, и единственное, в чем я не сомневалась, так это в своем умении печь пирожки с мясом.

В половине шестого, перед закрытием магазина, я, как и велел Дэйви, вручила Троллю ее премиальные. И просто опешила, когда она разрыдалась и обняла меня. Неужели мир сошел с ума в преддверии Рождества? Я выпроводила ее из магазина, пожелала веселых праздников и ощутила себя благодетельницей, снабдившей семью бедняков рождественским гусем.

Последовав совету Тролля, я отправилась в ближайший супермаркет и накупила продуктов, чтобы приготовить подарок для семейства Стентонов, не забыв прихватить кучу оберточной бумаги, бантов и коробочек. Путь домой оказался тернистым. На улице было холодно, автобус набит пассажирами, дружно отпускавшими комментарии по поводу Джики.

Печь рождественский пирог было уже поздно (во всяком случае, традиционный рождественский пирог[3]), но состряпать простой кекс с сухофруктами и бренди, который мог сойти за подарок, еще успею. Самому Дэйви можно подарить баночку фаршированного острого перца в масле (он эти перчики обожает и вечно таскает их у меня из холодильника).

Эдвард и Джокаста, хм… Наверное, коробка шоколадных конфет домашнего приготовления, украшенных орехами и кофейными зернышками. Алекс с американской подружкой? Тут вполне подойдут пирожки с мясом и песочное печенье — американцы вроде бы любят печенье. Так, остается Табита. Господи, что же ей приготовить? Точно! Персидские сласти с розовой водой и фисташками. У них еще такое экзотическое название, в переводе с арабского что-то вроде «Падишах упал в обморок от восторга». Хотя у него могла быть просто аллергия на фисташки.

К полуночи я едва держалась на ногах от усталости.

Вся кухня была залита растаявшим шоколадом, засыпана молотыми орехами, сухофруктами и мукой. Как и я, и, что хуже всего, как и Джики. Мы с ним немного поссорились из-за апельсиновой цедры, и теперь он сидел на пороге кухни, возмущенно визжал и облизывал свою засахарившуюся шкурку. Выглядел он как нашкодивший мальчишка.

— Ну, погоди, дружок, доберемся с тобой до обезьянника. Вот тогда вспомнишь обо мне, — предупредила я Джики, но мигом смягчилась, стоило ему запрыгнуть мне на шею и прижаться.

Маленькая ручка потянулась, чтобы ухватить еще орехов, и я сдалась. В конце концов, он же обезьяна. Я дала ему орехов и засунула в корзину. Уборку я решила отложить до утра. Вытащив кекс из духовки, положила его остывать на решетке, вдыхая восхитительный аромат свежей выпечки.

Завтра сочельник. Нужно будет только убраться на кухне, сложить вещи и к одиннадцати приехать на вокзал Пэддингтон. Я зевнула, потянулась и позволила себе съесть одну конфетку. Вкус у нее был странноватый, почему-то отдавал чили. Неужели я положила конфеты на ту же доску, на которой резала перцы? Вот черт!

Ладно, будем считать, что я изобрела новый сорт шоколада.

Я пошла в ванную и чистила зубы до тех пор, пока десны не заболели. Новый шоколад получился довольно своеобразный, но вроде у перуанцев принято добавлять в шоколад острые пряности? Решено: скажу, что приготовила конфеты по старинному южноамериканскому рецепту, сохранившемуся со времен ацтеков.

Перед сном я заглянула в пакет с косметикой, который подарила мне Джесси. Не забыть по дороге на вокзал заскочить и к ней — угостить конфетами. Теми, которые без чили, конечно. Хм, а что делают с блеском для щек? Утром надо поэкспериментировать. Я внимательно осмотрела свое отражение в зеркале, привыкая к новому облику. Те же голубые глаза, тот же великоватый рот с полными губами, но все равно лицо будто не мое. Странно как-то. Может, Рассел и прав: с новой прической становишься другим человеком. Я попыталась ослепительно улыбнуться. А потом изобразить сексуальный прищур. Да, над этим еще работать и работать.