Аккорд

Глава 3

Jessia — I’m not Pretty

Джессика.

Гребаный ад!

Вскидываю голову к потолку и издаю стон отчаяния, когда вижу огромное пятно из-под кофе, который я только что пролила на свою шелковую блузку.

О, эта блондинка на кухне, которая вцепилась пальцами в ткань и потряхивает ее, надеясь, что пятно чудесным образом сдует ветер, — это я, Джессика Шоу.

И я победитель по жизни.

Нет, не из-за кофе. Черт с этой блузкой.

Копните глубже.

— Да что за день сегодня такой! — отчаянно кричу я.

— Мамочка, ты переживаешь, что тебе не удастся заполучить эту акулу?

— Акулу? — вскидываю бровь.

— Да, я слышала, как ты только что разговаривала с Эбби и обсуждала какую-то акулу, — поясняет моя шестилетняя дочь, Элизабет.

Усмехаюсь. Нужно быть аккуратнее в выражениях при ней.

— Да, милая.

— А где она будет жить? — продолжает заваливать вопросами любознательный человек. — Наверное, нужно купить для нее большой аквариум. Мамочка, можно мы поставим его ко мне в комнату? Ну пожалуйста, пожалуйста, пожа-а-а-а-л-у-у-у-у-йста-а-а-а-а!

Ставлю кружку с кофе в раковину и опускаюсь на колени, обхватываю ладонями маленькое личико Лизи, зеленые глаза которой сейчас жалостливо смотрят на меня, и, широко улыбаясь, произношу:

— Гномик, мы не будем покупать акулу.

— Но ты же сама сказала! — обиженно дует губы и морщится гномик.

Тянусь к ней и оставляю поцелуй на ее маленьком носике.

— Ты все не так поняла. Мы с Эбби говорили об акуле шоу-бизнеса.

— Шоу.. чего?

— Об одной знаменитости, милая.

— А почему она акула?

И как мне объяснить ребенку, что этот парень настолько богат и знаменит, что я смогу год не работать, если возьмусь за эту вечеринку?

— Тук-тук, — восклицает Рик, появившийся на пороге моей квартиры. — Ты готова ехать на тренировку, милая?

Рик — мудила.

Редкостный ублюдок, за которого я по своей собственной глупости вышла замуж.

А, ну еще потому, что залетела.

Как вы поняли, умом я не отличаюсь.

Мы начали встречаться, когда учились в школе. Потом он уехал в университет, а мне оставалось доучиться всего два года, и я бы поступила в тот же университет, что и он. Но после окончания школы я забеременела, и мы поженились. А потом я узнала, что мой муж перетрахал половину штата Массачусетс, пока я играла роль его идеальной примерной женушки, и мое терпение лопнуло.

Наш брак и так продлился слишком долго. Целых шесть лет! Это на год дольше средней продолжительности жизни ежа и на целых четыре года — осьминога. Не спрашивайте, откуда у меня такие познания. Когда ты мать шестилетки, то ты знаешь слишком много ненужной информации.

В общем, слава всем Богам, этот урод стал моим бывшим мужем.

К слову, мужем он был конченным, но хотя бы отец из него вышел неплохой. В Лизи он души не чает. Хоть что-то.

— Папочка! — кричит Лизи и бежит в его объятия.

— Джесс, — кивает мне говнюк.

— Рик, — сдержанно отвечаю я.

— У тебя тут.. — показывает кивком головы на кофе на моей блузке. И я едва сдерживаюсь, чтобы не вмазать ему.

А я, мать его, не заметила, что у меня на груди огромное пятно!

Спасибо, что сказал, кретин.

Кидаю на него взгляд «поцелуй меня в задницу» и подхожу к Лизи. Протягиваю ей рюкзак с коньками и гимнастическим костюмом для занятий фигурным катанием с Эбигейл и целую в макушку.

— Эбби обещала позаниматься с тобой немного дольше, а потом она привезет тебя домой. Я как раз уже должна буду освободиться.

— Кла-а-а-а-сс! — протягивает Элизабет. — Спасибо, мамочка! Обожаю Эбби!

— Я знаю, гномик. Будь умницей! Я тебя люблю! — кричу им вслед, когда они выходят за дверь.

Бросаю взгляд на часы, которые уже показывают без пятнадцати пять, и, громко выругавшись, бегу в гардеробную, чтобы переодеться. Кофе попал не только на блузку, но и на лифчик, черт. В спешке раздеваюсь, бросив вещи на пол, и надеваю темно-синюю шифоновую блузку без рукавов. Выбегаю из квартиры, хотя бегом это сложно назвать, скорее плетусь, как улитка, учитывая высоту моих каблуков, и ловлю такси.

За окном автомобиля проносится шумный Лос-Анджелес, многочисленные стеклянные здания которого светятся в лучах яркого солнца. Так непривычно видеть осенний город таким — теплым и светлым. Осень в Бостоне всегда была мрачной и тусклой, а здесь, в городе грехов, все настолько наполнено светом, что кажется, — на календаре лето, а не начало ноября. Не знаю, буду ли я восторгаться всем этим зимой, когда вместо снега на елях буду лицезреть лишь бесконечно тянущиеся вдоль дорог веерные пальмы, но пока.. пока это вдохновляет меня.

Кстати, нужно задуматься о покупке машины, раз теперь я дохрена сильная и независимая. В Бостоне я водила служебную машину Рика, потому что он постоянно был в разъездах, и она была ему не нужна. Ему вообще ничего не нужно было, разве что присунуть куда-нибудь свой маленький член. К черту его. Я подала на развод еще до переезда, но суд постановил совместную опеку над Элизабет, так что мне пришлось тащиться через всю страну в Лос-Анджелес за своим бывшим мужем, неожиданно получившим здесь работу. После переезда прошло еще мало времени, поэтому у меня даже не было времени подумать о том, как это неудобно — передвигаться на такси.

Преодолев бешеный трафик Лос-Анджелеса и съехав с Оушн-авеню, мы подъезжаем к берегу океана, на котором располагается один из самых популярных среди местных знаменитостей ресторан. «Авеню» знаменит не столько своей изысканной европейской кухней, сколько проведением афтер-пати таких премий, как Грэмми и Оскар. Небольшое здание с панорамным остеклением затаилось меж высоких пальм, верхушки которых сейчас качаются из стороны в сторону на легком ветерке, и невысоких кустарников, шелестящих своей ярко-зеленой листвой. Быстро осматриваю себя в зеркальце и наношу на губы малиновый блеск, а затем, расплатившись с водителем, выбегаю на улицу. На часах уже девятнадцать минут шестого, а это значит, что я ужасно непунктуальна, и мне повезет, если этот парень простит меня за это. По дорожке из шоколадной плитки я подбегаю к ступенькам и поднимаюсь по ним к двойным широким дверям, украшенным стеклянной мозаикой, переливающейся в лучах уходящего за горизонт солнца.

Девушка за стойкой встречает меня оценивающим взглядом и интересуется, ожидают ли меня. Услышав, что у меня встреча с Тиджеем Морганом, она вскидывает брови и поджимает губы, а затем велит мне следовать за ней.

Господи, сдался мне твой альфа-самец. Мне и бесплатно не надо такого самовлюбленного придурка.

Хотя девушка моего брата, Эбби, считает этого Моргана хорошим парнем. А эта дамочка редко ошибается.

Может, он и не такой мудак, каким его представляют в интернете? Ведь вся эта всемирная паутина полна слухов и продажных статей, чтобы знаменитости словили свой, так называемый, хайп.

В целом мне наплевать, хороший он парень или нет, главное, чтобы ему понравилось мое портфолио. Крепче прижимаю папку со всеми своими проектами и рекомендациями и следую за девушкой.

Мы проходим через просторный зал с интерьером в стиле фьюжн и направляемся к столику у окна, через которое можно полюбоваться открывавшимся видом на голубой океан, ослепляющий своими мерцающими от солнечных бликов волнами. Небольшой квадратный столик из дерева цвета «орех» освещается низко-висящим светильником с бежевым абажуром. Справа от него стоит низкое дерево, ветви которого сияют огоньками белых гирлянд.

За одним из стульев, спиной ко мне, сидит парень с каштановыми растрепанными волосами. На нем черная футболка, из-под которой виднеются цветные татуировки, тянущиеся вдоль шеи. Он сидит, облокотившись на стол, и я замечаю, что его мускулистые руки тоже покрыты рисунками.

— Прошу простить за опоздание, никак не привыкну к местному трафику, — широко улыбаясь, произношу я.

Господи, если я получу этот проект, то клянусь начать посещать церковную службу по воскресеньям.

Парень поднимает свою голову и удивленно смотрит на меня своими темными зелеными глазами. Мой рот приоткрывается, а сердце начинает бешено колотиться в груди.

Святые угодники!

Нет, нет, нет!

Господи, забудь, слышишь!? К черту воскресную службу!

Это же мираж?

Несколько раз моргаю, надеясь, что этот парень, как Камило Мадригаль в мультфильме «Энканто», вот-вот сменит образ на другого человека, но ничего не происходит.

Это и в самом деле тот парень, с которым я дважды переспала этой ночью.

Как меня угораздило из тысячи мужиков в клубе выбрать его?

Я же говорила, что я победитель по жизни.

Это ж как я была пьяна, раз даже не узнала в этом сексуальном брюнете Тиджея Моргана!?

— Я, пожалуй, пойду, — едва слышно произношу я, все еще пытаясь осознать то, что это происходит со мной.

— Эй, эй. Погоди. — Тиджей поднимается со стула и хватает меня за руку. — Ты серьезно готова вот так просто уйти? И все из-за того, что прошлой ночью мы обменялись парочкой оргазмов?

— Ты можешь говорить тише? — шепчу я, озираясь по сторонам.

— Ты предпочитаешь не говорить об оргазмах в целом или только о тех оргазмах, до которых тебя довел я? — еще громче говорит придурок.

Урод!

Пристально смотрю в его изумрудные глаза, проклиная саму себя, что не могу лишь одним своим взглядом превратить этого альфача в пепел, а затем вырываю из его хватки руку.

— Знаешь, я, кажется, поняла, кого ты мне напоминаешь.

— Джастина Бибера?

— Осла из «Шрека».

— Ты только что назвала меня ослом?

— Именно.

— Что ж, тогда получается, вчера ты совершила акт зоофилии? Причем дважды, — кретин усмехается. — И даже не против повторить.

Наклоняю голову, пытаясь понять, куда он смотрит и почему усмехается, и вижу, что в спешке забыла надеть под прозрачную блузку лифчик. И сейчас мои соски торжественно приветствуют его сквозь тонкую ткань.

Святые небеса.

Почему я вообще стою и выслушиваю весь этот бред, выливающийся из его сексуального рта? И, главное, какого черта Эбби сказала мне, что Тиджей хороший парень? Когда она говорила мне об этом, то у нее был приступ шизофрении, или как?

Наверное, я слишком долго копаюсь в своих мыслях, потому что Тиджей шумно выдыхает и произносит:

— Послушай, это был просто секс. Чертовски хороший секс. Но если тебе от этого станет легче, то давай сделаем вид, что между нами ничего не было прошлой ночью. Идет?

Невозможно сделать вид, что между нами ничего не было прошлой ночью, потому что трахается этот парень настолько искусно, что даже если я получу амнезию, не смогу забыть движений его члена внутри себя. Это было.. грубо, жестко, неистово, словно в последний раз. Меня никогда так не трахали. И при этом это было так.. чувственно. А как пристально он смотрел на меня своими зелеными глазами, проникая в меня полностью, высасывая душу и забирая к себе в коллекцию, насчитывающую души множества таких же сошедших с ума от его чар идиоток.

Господи, что со мной не так?

Тело покрывается предательскими мурашками, пульс в бешеном ритме стучит где-то в висках, а дыхание.. дыхание становится чертовски частым. Черт возьми, мне следует взять себя в руки. Я..