Сладких снов

— Я умная и быстрая, но это не важно, потому что я знаю, где мы держим дробовик, — ответила она. — Даже пьяные в стельку, мужчины перестают драться, если на них направить дробовик. — Она показала на противоположную стену, где на дереве были отчетливо видны отметины. — Картечь. Моя. Здесь всем известно, что я знаю не только, где лежит дробовик, но и как им пользоваться, и, если кто-нибудь станет буянить в моем баре, я это сделаю.

Я снова кивнула, задумавшись, почему меня не пугает количество безумных вещей, что она мне говорила, и я стою здесь, слушая ее, вместо того чтобы сказать: «Спасибо... но, думаю, мне лучше уйти».

Вместо этого я сказала:

— Хорошо.

— Отлично, — ответила она, и тут открылась дверь.

Мы обе повернулись, чтобы посмотреть, кто вошел, и когда я увидела, то перестала дышать.

Это был вчерашний парень с «Харлеем». Хоть я и не видела его лица, я поняла, что это он. И оказалась права. Он был поразительным.

Высокий, возможно, даже выше, чем мне показалось на стоянке гостиницы, или он просто казался больше в помещении бара, поскольку у него были такие широкие плечи. Но его бедра были стройными, а ноги длинными и явно мощными, это было видно даже через джинсы. Его темные волосы блестели даже в тусклом свете бара. Они были густыми, и было ясно, что он их помыл и оставил лежать как придется, потому что пробор был неровным и естественным. Он откинул волосы назад, но они все равно обрамляли виски и немного вились за ушами и на шее. Его глаза казались темными, я не могла определить цвет, но из уголков разбегались морщинки от солнца, что добавляло ему привлекательности. Его лоб был тяжелым, нос был не идеальным, но прямым, с небольшой горбинкой на переносице, что делало его только интереснее, скулы были четко очерченными, а подбородок сильным. Его кожа загорела таким образом, что я поняла: он получил этот загар, не бездельничая у бассейна. Сегодня он был в потертых джинсах, черных мотоботах и выцветшей серо-голубой футболке Хенли с длинными рукавами.

Он был прекрасен.

— Привей, Тейт, — крикнула Кристал, и я на деревянных ногах повернулась к ней.

Ладно, может Кристал и была права, когда сказала, что я еще не видела Тейта (хотя я видела, просто не знала этого и думала, что его зовут Джексон). И если это Тейт, то я совершенно точно хочу с ним переспать. Определенно.

Хотя такой мужчина, который может получить такую девушку, как Нита, даже не посмотрит на меня, а он мог бы — у него уже есть Нита, но, черт возьми, он мог бы — заполучить любую.

Я повернулась обратно к Тейту и обнаружила, что ошиблась. Он стоял близко, около барной стойки в том месте, где она заканчивалась. Я увидела, что глаза у него темно-карие и смотрят прямо на меня.

— Это кто? — спросил он глубоким и слегка хриплым голосом. Он не отводил от меня глаз и, как и Кристал, выглядел так, словно у него плохое настроение.

— Это Лорен, наша новая официантка, — ответила Кристал.

Я открыла было рот, чтобы поздороваться, но он заговорил первым.

— Лорен? — спросил он язвительно. Откровенно язвительно. И выражение его лица изменилось с похожего на плохое настроение на явное и полное презрение.

Мое тело инстинктивно напряглось.

— Да, Лорен, она... — начала Кристал, но он ее не дослушал.

— Поговорим, — прорычал он и, повернувшись, направился в коридор.

Кристал повернулась ко мне.

— Проверь холодильники. — Она показала на ряд холодильников со стеклянными дверцами у дальней стены бара. — Посмотри, чего нужно доложить, и сходи в кладовую. Новые бутылки ставь назад, а старые передвинь вперед.

Она вручила мне свою связку ключей и пошла в коридор следом за Тейтом.

Я помедлила секунду, потому что восстанавливалась после странной сцены и думала, почему же я не нравлюсь всем этим людям с первого же взгляда. Кристал наняла меня, и это хорошо, но она была не слишком дружелюбна, даже во время обучения. А Тейт, что ж...

Я списала это чувство на отсутствие у меня опыта общения с байкерами. Может быть, они представляют собой тесно сплоченную группу и сначала нужно доказать им, что ты чего-то стоишь. Я смогу. Я не работала официанткой с тех пор, как подавала коктейли в кабаре во время летних каникул в колледже, но не может быть сложным вспомнить заново. Я усердный работник. На своей памяти за всю трудовую жизнь я всего один раз брала больничный, когда заболела гриппом. Я ненавижу опаздывать и никогда так не делаю. На самом деле обычно я прихожу раньше. «Как только они узнают меня получше, — сказала я себе, — я им понравлюсь».

Я шла по коридору, дверь в кабинет была закрыта. Я уже почти прошла мимо, к кладовой, когда услышала громкий голос Тейта.

— Господи, Крис, может, стоит поговорить со мной, прежде чем нанимать какую-то бестолковую, старую, толстую сучку из загородного особняка в наш долбаный бар?

Я остановилась, и мне даже пришлось опереться рукой на стену, чтобы удержаться на ногах.

Бестолковая, старая, толстая сучка из загородного особняка.

Слова этого красивого мужчины звучали у меня в голове, причиняя такие сильные страдания, которые, я знала, никогда-никогда не излечатся.

Потом я вздрогнула всем телом и побежала к кладовой, с четвертой попытки нашла ключ, вошла, щелкнула выключателем и закрыла за собой дверь.

Потом я прислонилась к ней лбом.

Ладно, мне сорок два года, конечно, не юная девочка. Ладно, я далеко не стройная, и мое тело просто не может быть стройным и никогда не будет, даже если я постараюсь (хотя мне не мешало бы сбросить несколько килограмм, или даже больше чем несколько). Но я не бестолковая. И я жила за городом, но мне никогда там не нравилось, я просто уговаривала себя ради Брэда, потому что любила его. Но это было не мое, и как только мне представилась возможность, я уехала.

И сорок два — это не восемьдесят пять. Мне еще больше двадцати лет до пенсии. Вряд ли меня можно назвать старой.

Не всем же быть такими великолепными, как он. Не каждый обладает фантастическими чертами лица, как он. Не у каждого густые, великолепные волосы, как у него. Не у каждого такое красивое тело, как у него. Большую часть (может быть, за исключением тела, потому что это требует работы) он унаследовал от своих родителей! Ему просто повезло! Не все такие везучие, особенно я.

Вот козел!

— Да пошел он, — прошептала я и сжала губы, потому что не любила ругаться. Потом, бесконтрольно, прошептала: — И Кристал тоже пошла.

Я развернулась и уставилась на полки, заставленные бутылками со спиртным, ящиками с пивом и вином. Вдоль стен стояли бочонки, коробки с чипсами и огромные упаковки туалетной бумаги. И тут я поняла, что не определила, что именно мне нужно, прежде чем пришла сюда.

Плевать.

Плевать!

Это моя жизнь, и я хочу сама управлять ею. И я хотела жить в этом месте. Я колесила по дорогам, по большим и маленьким городам в поисках того, что мне нужно, и после четырех с половиной месяцев только это место, единственное, показалось мне правильным. И бар «У Баббы» казался мне правильным тоже, несмотря на то, что он не был большим и люди тут не были добрыми, он все равно казался мне правильным.

И мне наплевать, если я им не нравлюсь. Наплевать, если они не думают, что я одна из них. Наплевать, что мои джинсы стоят в два раза больше, чем их, а футболка дизайнерская, и они видели это, знали это, и им это не нравилось.

Да пошли они. Оба.

Я вышла из кладовой и вернулась в бар. Отыскав лист бумаги, я записала, что мне нужно, и вернулась в кладовую, чтобы найти это на полках. После третьей ходки я присела на корточки и стала переставлять бутылки «Будвайзера» и «Курз светлого», когда услышала, что они вернулись.

Я медленно вдохнула, подняла голову и уперлась взглядом прямо в Тейта. Когда наши глаза встретились, его лицо резко изменилось, он поморщился и слегка дернул головой.

Он понял, что я его слышала, и по крайней мере имел хоть немного совести, судя по реакции.

Я поставила в холодильник последние бутылки, встала, закрыла холодильник и подошла к ним со словами:

— Еще одна ходка, и я закончу. Я записала, что взяла, и отмечу это на планшете. А потом протру столы.

И я прошла мимо них в коридор к кладовой.

Да пошли они.

Оба.

Меня ждет работа.