Спорим, влюбишься?

* * *

Еду не забыла. Макияж не стерт и, судя по отражению в зеркале, я та еще красотка. Хотя и не похожа на себя.

Несмотря на то, что добиралась я на вполне комфортабельном автобусе, кажется, в нем в принципе отсутствует отопление. Поэтому вышла я на остановке уже прилично замерзшая. Встала возле крыльца нужного мне здания и замерла. Вот сейчас мой энтузиазм поубавился. А может быть, мой приход выглядит как навязчивость? Как я объясню Мише зачем сюда приехала? А как адрес узнала?

М-да… ну и ладно. Учитывая, что я замерзла, в здание все равно придется зайти. А там… что-нибудь сымпровизирую.

Не так я себе представляла охранное агентство. Во-первых, по моим ощущениям, оно должно быть больше, во-вторых, внутри творится какой-то хаос. Ощущение, что достань я сейчас какое-нибудь оружие, на меня никто не обратит внимание.

Встала как вкопанная перед девушкой, сидящей за стойкой. На меня ноль внимания, она о чем-то громко говорит по телефону, перебирая бумаги. Чувствую себя полной дурой. Наконец, она поднимает на меня взгляд, прикрывая ладонью телефон. Кивает в мою сторону.

— Здравствуйте, мне нужно к Михаилу.

— Вы Краснопольская? — киваю, сама не понимая зачем. — Проходите, — тычет пальцем на дверь.

Ну Краснопольская, так Краснопольская. В кабинете, скорее всего принадлежащему как раз Мише, никого не оказалось. Только хочу выйти обратно, как вижу удаляющуюся фигуру девушки, принявшей меня за эту самую Краснопольскую. «Прекрасное» охранное агентство, воруй что хочешь и выходи.

Ну и ладно. Осмотрела кабинет со всех сторон и не увидела ничегошеньки, что указывало бы на Мишу. Вот только пахнет здесь его парфюмом. Только я хотела сесть на диван, как за дверью послышался Мишин голос. Вот он сейчас удивится, увидев меня. Сердце заходится в очередном приступе тахикардии, когда ручка двери опускается вниз.

— Да, Григорий Александрович, можете подъезжать ко мне к трем часам.

А вот сейчас, услышав папино имя, мое сердце точно пропустило удар. Это как понимать?! Сама не осознала, как сиганула под стол.

— Не волнуйтесь, верну ее в целости и сохранности, — это что еще такое?! Хорошо, что моя пятая точка соприкасается с полом, иначе я бы сейчас рухнула. — Да, хорошо. До встречи.

Как там говорят, земля уходит из-под ног? Вот прямо сейчас уходит, когда я осознаю, что речь шла обо мне. Вот так, за моей спиной он сдал меня папе? За что?! Что я такого сделала?!

— Я просил тебя не идти за мной? — уже совершенно другим тоном произносит Миша, с грохотом закрывая дверь.

— Я тебя тоже много о чем просила и что?! — раздается женский голос совсем рядом со столом. — Думаешь, я буду это терпеть?

— Что это?

— Вот это все. К девке какой-то срываешься, оставляя меня хрен знает где. На звонки не отвечаешь. Пропадаешь на сколько тебе вздумается. Думаешь, со мной так можно?

— Думаю, да, учитывая, что нас всегда это устраивало. Я занят. Выйди, пожалуйста.

— Да ты всегда занят и что?! Думаешь, ко мне можно только заявляться, когда невтерпеж? А мне вот тоже невтерпеж. И что теперь делать? — убивать. Желательно медленно, чтобы скулил и задыхался.

— Я приеду вечером. А сейчас мне нужно разобраться с одной маленькой, но большой проблемой. А ты меня отвлекаешь, — что меня больше добивает? Что он называет меня проблемой, которую собственноручно сдаст папе через пару часов или что у него реально есть какая никакая, но девушка? Все. Меня добивает одновременно ВСЕ.

— А вот и нет. Сегодня рулю я. Понял?

— Что ты творишь?

— А на что это похоже, Михаил Александрович?

— Наташ, хватит.

О! Так это и есть Наташа номер два. Еще и отчество узнала. Какой «прелестный» день. Сразу столько открытий.

Машинально закрываю ладонями уши, когда осознаю, что сейчас будет. Если бы не звонок папе, я бы удовольствием вылезла из-под стола в самый разгар момента. Еще бы вдарила со всей силы Медведеву в его морду. Но нет, не дождется. Я против этой махины и вправду букашка. Уйти мне он после услышанного не даст. Молча возьмет за шкирку и доставит к папе. Облезешь, Мишенька. Я потерплю. Надо всего лишь немного потерпеть. Я привыкла это делать. Ничего страшного.

Какой чудесный день, какой чудесный день, какой чудесный день. Кажется, я сотни раз повторяю эту фразу. Сколько это длится? Ну почему так долго?! Зажимаю еще сильнее уши, но этот противный звук от стонущей девицы отчетливо въелся в подкорку. Она же стонет еле слышно, почему мне так громко?!

М-да… мечты сбываются и без Газпрома. Хотела скулежа, и чтобы кто-то задыхался — получай, Машенька. Правда, надо формулировать четче. Желания имеют свойства сбываться.

Я пропустила момент, когда это все закончилось и на место привычных звуков вернулись те, которые без ахов и вздохов. Фу, как же противно теперь слышать его голос.

Наконец все затихло. Досчитав до десяти, я вылезла из-под стола. Брезгливо глянула на рядом стоящий мусорный бак и все же подошла к выходу. Страшно, но выбираться отсюда придется.

Пожалуй, так я еще не бегала никогда. Если меня спросят, как я выбежала из этого мерзкого здания и поймала первую попавшуюся машину, я не смогу ответить даже под приставленным к горлу ножу.

Я вообще ничего не помню. На каком-то совершенном автомате я совершаю все действия. Забиваю рюкзак самыми необходимыми вещами, выбрасываю куртку в мусоропровод, чтобы были четко уверены в том, что я сбежала в ней и искали по камерам именно такую Машу.

Стопорюсь только на Соне. Впервые за последние полчаса я понимаю, что сама являюсь предательницей не меньше, чем Медведев. Но я не могу. Не могу ее сейчас взять с собой. Это моментально выдаст меня с головой.

— Прости меня, пожалуйста. Я попозже тебя заберу, обещаю. Честно-честно. Все будет хорошо.

И у меня все будет хорошо. Ну, подумаешь, сегодня проиграла маленькую битву, влюбившись в предателя. Пройдет. Если не сегодня, так завтра. Все у меня будет хорошо. Обязательно будет хорошо…

Конец