Спорим, влюбишься?

Глава 3

Перевела в очередной раз дыхание и принялась выполнять сказанное Мишей. В конце концов, все это делают. Чем я хуже? Всему можно научиться.

— Возьмись за него. Да, вот так. Теперь сожми кончик. Не двумя пальцами, а обхвати всей ладонью. Сжимай. Крепче, он не кусается. А теперь погладь его.

— Кого? — перевожу взгляд на ухмыляющегося Медведева.

— В смысле расправь кончик пододеяльника другой рукой и суй в дырку конец одеяла, который находится у тебя в другой ладони. Да, да, вот так. Глубже. В смысле дальше. Сильнее. Быстрее работай рукой. Молодец.

— Теперь так со всеми концами?

— Точно.

Если еще недавно мне было холодно, то теперь я вся горю. И еле дышу. Что за адский труд? Сколько за это платил папа домработницам? И почему я раньше не думала о том, как это трудно? Миша продолжает что-то комментировать и тут до меня доходит.

— Но у меня не настолько длинные руки. И рост сто пятьдесят пять сантиметров, как я расправлю его? Пододеяльник будет касаться пола.

— Как и все с таким ростом и столь короткими руками. Давай живее, Маш. Я спать хочу.

Адский труд продолжался еще несколько минут. Справилась я только благодаря тому, что хотела утереть нос Мише. Следом пошли и наволочки. И все, накипело. Он даже не скрывает того, что ему доставляет удовольствие моя неловкость.

— Ну вот ты и кончила. С почином, просто Мария.

— Я думала, ты хороший, а ты — свинья. Насмехаешься надо мной только за то, что я не умею этого делать. Только меня так растили, я не выбирала такой путь. А ты… у тебя был выбор. Знаешь в чем наша с тобой разница?

— Ты хорошая, а я плохой?

— Если бы ты, например, оказался в незнакомом тебе обществе, среди снобов, я бы тебе подсказала, как себя вести, чтобы над тобой не насмехались. Выбрала бы подходящий костюм и сделала бы все, чтобы ты не испытывал дискомфорта, раз уж пришлось, а ты… ты…

— Вот тут самое время матюгнуться на меня. Хочешь научу? — ничего не отвечаю. Молча усаживаюсь на диван. — Ладно, Маш, извини. У меня нет цели тебя обидеть. Но пока мы находимся в одном обществе, я просто не смогу не подтрунивать над тобой. Дело скорее во мне, а не в тебе. Хотя, нет, — усмехается в голос. — Все же в нас. Такие девушки как ты это редкость.

— Из уст другого человека это выглядело бы как комплимент. А из твоих, как оскорбление.

— Ну что поделать, — небрежно пожимает плечами. — В моем возрасте люди уже не меняются.

Хотелось выдать какую-нибудь колкость, но не смогла, ибо в коморке раздался оглушающий звук моего урчащего желудка. От стыда лицо моментально покрылось краской. Я принялась кашлять, дабы хоть как-то заглушить рев, продолжающий издаваться из моего желудка. Провалиться… как же мне хочется провалиться от стыда сквозь землю.

— Ты точно не голодна, Машенька?

— Точно.

— А что за звук был? Глисты? — паразит!

— Возможно, это хеликобактер прогрызает стенки моего желудка. Ничего страшного.

— Точно, как же я не подумал. Сиди тихо и не рыпайся, я сейчас что-нибудь сварганю.

— Не стоит. На ночь есть вредно.

— Здесь нет тетки с плеткой, которая треснет тебя за то, что ты не выпрямила свою спину и съела на ночь глядя крошку от батона.

Смотрю на него и совершенно не понимаю, что сказать в ответ на его слова. Ну почему от слов этого человека так обидно? Ну что я за рохля такая?

Перевела дыхание и, нацепив на лицо улыбку, произнесла вполне спокойно и доброжелательно:

— Если у тебя есть кефир или какой-нибудь овощной салат, я поужинаю. Спасибо.

— Спасибо в карман не положишь.

Толком не успела привести себя в порядок. Только волосы успела расчесать, прежде чем Миша вернулся в комнату с подносом в руках. Молча наблюдаю за тем, как он достает из банки что-то мне незнакомое и раскладывает по тарелкам. Если их вообще так можно назвать, учитывая, что по бокам большие сколы. Мысленно даю себе установку заткнуться. А затем я забываю о внешнем виде посуды, когда Миша распаковывает вареную колбасу.

За всю свою жизнь я ни разу не видела ее собственными глазами, не говоря уже о том, чтобы есть. И вот сейчас почему-то выделяется слюна, смотря на то, какими кусищами ее режет Медведев. Пододвигает столик к дивану, сам же садится напротив меня на стул. Протягивает мне тарелку с непонятной, совершенно не аппетитной едой.

— А что это за блюдо?

— Не нравится? — улыбаясь, произносит Миша, отправляя в рот кусок колбасы. Ах, с каким удовольствием он его сминает.

— Просто интересно, что за блюдо. Как называется?

— Это грузинское блюдо — жричодали.

— Никогда не слышала о таком. А, впрочем, я из грузинской кухни ела разве что хинкали.

Снова не могу уловить эмоции на лице Миши. Смотрит на меня ну очень странно. Становится неловко, от чего я быстро хватаю вилку и отправляю в рот содержимое тарелки. На удивление, это оказывается вкусно. Непонятным месивом оказалось что-то типа лечо из болгарского перца, помидоров и баклажан. Просто нарезанные странным образом.

— А почему это грузинское блюдо? Если память мне не изменяет, лечо — это венгерское блюдо. Почти такое же я ела в Будапеште, только без баклажан.

— Наверное, потому что здесь есть баклажан.

— Наверное.

Жричодали… забавное название. Еще несколько секунд я поглощаю салат, а потом до меня доходит. Поднимаю взгляд на Медведева. А там неприкрытая насмешка.

— Ну наконец-то, тормоз. Туго тебе придется по жизни, Маша. Хотя, скоро папка все равно найдет. И будешь снова есть невкуснодали. Так что пока вкушай жричодали. И съешь колбасу, я никому не расскажу.

— Не найдет, — уверенно произношу я и тянусь к колбасе. Гулять так гулять. Отправляю ее в рот и все. Рецепторы взрываются. Кажется, ничего вкуснее я в своей жизни не ела. Обычное мясо — полная ерунда по сравнению с этим.

— Маш, ты вообще прожевывать не забывай.

— Это очень вкусно.

— Сто пятьдесят рублей за килограмм и будет тебе счастье в любое время года, — сколько?!

— Почему так мало?

— По акции. Хотя, ты не знаешь, что это такое.

— Значит я точно смогу прожить на деньги, которые получу от продажи украшений.

— Ты реально думаешь, что твой отец тебя не найдет?

— Реально.

— Маш, ты сбежала из дома только для того, чтобы не выходить замуж за какого-то старика? Кстати, сколько ему?

— Сорок. Он не то, что бы старик, просто для меня старый.

— Повторю вопрос, только для того, чтобы избежать этого «старика»? — демонстрирует кавычки.

— Нет, не только. Я давно хотела, но трусила. Да и как-то контроль был пожестче, а тут такой случай подвернулся.

— А для чего еще?

— Я хочу жить, как все обычные люди. Пользоваться компьютером и знать, что никто не просматривает после меня историю браузера. Пользоваться телефоном, зная, что никто меня не прослушивает. Хочу смотреть кино, которое выберу я. И книги! Как же я хочу прочитать любовные романы. Хочу ходить по обычным магазинам одна, без сопровождения. Хочу заниматься тем, что мне нравится, а не тем, что выбрал папа. Хочу сходить хоть раз на свидание, да… много таких «хочу».

— Тяжелый случай. И, кажется, безнадежный.

— Вот увидишь, через год ты меня не узнаешь. И папа меня не найдет.

— Как зовут твоего жениха?

— А зачем тебе?

— Хочу оценить степень катастрофы.

— Вячеслав Архангельский.

— Д-а-а, — протяжно произносит Миша, как только вбивает в телефоне имя моего несостоявшегося мужа. — Пишут, что ему тридцать девять.

— Не велика разница.

— И да, он прям очень мерзкий, — иронично произносит Миша, отодвигая телефон в сторону.

— Мерзкий, не потому что некрасивый. А потому что…

— Потому что что?

— Потому что я его не люблю. Я его не выбирала. Почему я должна спать с тем, кто мне неприятен? Я по любви хочу.

— Господи, ну как можно быть такой наивной?! Какая к черту любовь?!

— Обыкновенная.

— Я все могу понять, но как у такого человека как твой отец и при таком образе жизни, может быть такая дочь — нет. Что ты употребляешь, чтобы оставаться такой наивной мечтательницей?

— Ничего. Оно само как-то.

— Само, блин. Ну и какой план у просто Марии?

— А что, хочешь мне помочь?

— Да не дай Боже. Просто спущу тебя с небес на землю и переубежду… переубедю, ну ты поняла.

— Попытаешься меня переубедить. Но не переубедишь. Мой план должен сработать. Сначала я на несколько недель затихну, а дальше найду фиктивного мужа. Выйду замуж и все, Архангельскому не девственницей я не нужна, — улыбаюсь в тридцать два зуба.

— Машенька, я тебе сейчас такую вещь расскажу, но ты сильно не удивляйся. Чтобы лишиться этой самой девственности — замуж выходить не нужно. Достаточно просто сходить в какой-нибудь клуб и с твоей внешностью на тебя клюнет любой.

— Спасибо за комплимент, но мне это не подходит. Папа вернет эту девственность хирургическим путем. Ну не он, а врачи. Я знаю, что так делают. Я все предусмотрела. А вот, если я выйду замуж и, конечно же, об этом сообщу, тогда это сразу подразумевает консумацию брака.

— Чего?

— Плотские брачные отношения. Вступление в интимную связь.

— То есть секс.

— Да. Поэтому мне нужен фиктивный муж. Но не из агентства. А обычный мужчина. Как ты, например. Кстати, ты не хочешь быть моим мужем? Фиктивным, конечно. Ты меня как мужчина не привлекаешь.

— Всегда мечтал об этом. И вот в тридцать один мечта наконец-то может сбыться.

— Ммм… очень приятно, что я твоя мечта. Я понимаю, что ты шутишь. Я тоже пытаюсь. Просто не очень получается, да?

— А ты не шутишь.

— Да, не шучу. Жду твоего положительного ответа утром. Фамилия у тебя, конечно, не очень красивая, но придется взять.

— На тебя плохо влияет колбаса. Больше тебе не дам.

— А я сама куплю.

— Тебе, Машенька, пора баиньки.