Спорим, влюбишься?

Глава 13

Несмотря на недавний очередной позор, я на каком-то интуитивном уровне почувствовала, что что-то в поведении Миши относительно меня изменилось в лучшую сторону. Он не груб и даже не хмур. Более того, не ушел в свою комнату, дожидаться ужина, а остался в гостиной.

Благодаря кухне-гостиной, с кухонной зоны мне удается изредка поглядывать на Мишу. И то, что я вижу, меня несомненно радует. Во-первых, он не работает, а делает вид, иначе как объяснить то, что его взгляд устремлен не на экран ноутбука, а на клавиатуру. При этом его пальцы ее не касаются. Только одна напряженная ладонь сжимает мышку, словно та кистевой эспандер. Во-вторых, когда я концентрируюсь на терке картофеля и не смотрю на Мишу, он совершенно точно прожигает во мне дыру. Один раз резко перевела взгляд от тарелки на его мощную фигуру и окончательно убедилась, что это не мое разгулявшееся воображение.

Не могу объяснить себе, почему мне так радостно от того, что я, в каком-то смысле, ему интересна. Наверное, это чисто женское. Как сказала одна из героинь недавно прочитанного мною романа «желание нравиться любому мужчине у нас в крови». Хотя, это все же спорно, ибо у меня желания понравиться моему, к счастью, несостоявшемуся супругу, не было.

— Как продвигается твоя работа? — ну надо же, еще и заговорить со мной решил просто так. Не иначе, как его молнией ударило.

— Хорошо. Только это занимает много времени, я мало что успеваю для себя.

— Добро пожаловать в реальную жизнь, — усмехнувшись, произнес Миша, потерев свой подбородок. Только сейчас поняла, что со времени, как я оказалась с ним, его растительность на лице стала еще больше. Ну вот зачем она ему сдалась? Прибавляет, как минимум, лет пять. — Когда получишь первые заработанные деньги, тогда немного полегчает. На что их, кстати, потратишь?

— Еще чего, свои я буду исключительно копить. А тратить твои, — ничуть не смутившись, выдаю ему правду. — Ну я за это оставлю тебе браслет. Точнее не тебе, а твоей Наташе. И цепочку еще с кулоном.

— А дальше что? — вполне дружелюбно произносит он.

— В каком смысле?

— Накопишь, и?

— И уйду из твоей квартиры в самостоятельное плавание.

— Замуж за меня уже не хочешь?

— А ты предлагаешь?! — от неожиданности картофелина выскользнула из руки и упала на пол.

— Нет, конечно, — вот же гад. Поднимаю с пола картофель и промываю его под водой. — Просто любопытно, что реально творится в твоей голове, — еще бы я сама знала, что в ней творится.

Молча продолжаю тереть картофель на терке, мысленно прокручивая выученный ранее рецепт. Все же удивительно, как так получается. Делаю блюдо первый раз, но совершенно отсутствует ощущение, что это трудно. С «ленивым хачапури» было такое же ощущение подвоха. Но если прошлое блюдо мне не удалось попробовать, то уж с этим я постараюсь. Еще бы знать, каким было хачапури на вкус. Возможно, внутри не пропеклось, поэтому Миша промолчал, дабы меня не обижать.

Это что я сейчас его защищаю? Бред какой-то. Если бы блюдо было сырым, пересоленым или просто невкусным, Медведев обязательно сказал бы мне об этом, да еще так гаденько, напомнив о моей несостоятельности. Из всего этого делаю вывод, что хачапури был вкусным. От этого простого осознания, вновь заулыбалась как умалишенная.

— Тебе чем-нибудь помочь? — Господи, ну почему мне так приятно, когда Миша сам со мной заговаривает? Только вот то, что сердце при этом бабахает — не нравится. Делаю глубокий вдох и спокойно перевожу взгляд на Медведева.

— Ну, если тебе не трудно, порежь, пожалуйста, на маленькие кубики лук.

— Хорошо, — едва улыбнувшись, произнес он.

Теперь мы находимся друг от друга на расстоянии вытянутой руки. Я продолжаю тереть картофель, Медведев вполне себе профессионально нарезает лук.

— Ты меня удивляешь, — неожиданно произносит Миша. — Второй раз и снова выпечка. Это достаточно трудно для любого человека, почему именно выпечка? — дорогой миокард, пожалуйста, бейся чуть помедленнее, а то даже в ушах отбивает. Глубокий вдох и медленный выдох.

— Наверное, я подсознательно выбираю то, что всегда хотелось, но либо не ела, либо в очень малом количестве.

— Скорее всего так и есть. Дальше что? — указывает взглядом на порезанный лук.

— Порезать бекон и обжарить с луком. Но не надо, я сама, — хоть мне и хочется, чтобы Миша постоял рядом и говорил со мной, блюдо я хочу приготовить сама. — Если тебе не трудно, помой, пожалуйста, миску. Она в раковине. И доску тоже.

Смотря на его мощную спину, почему-то в голове возникает мысль о его девушке. Интересно, какая эта Наташа. Толстая или худая. Такого, как он, наверное, только мощная девушка выдержит. В постели-то явно такой как Миша худышку раздавит. Господи, о чем я вообще думаю?

— Миша? — первой не выдерживаю я.

— Что?

— А твоя девушка стройная или полная? — ну вот зачем я это спрашиваю?!

— Стройная. А что?

— Да так, просто интересно, как с такими габаритами, как у тебя, ты еще ее не раздавил.

— А она обычно сверху, — как ни в чем не бывало произносит Миша, повернувшись ко мне лицом. Мои же щеки от его ответа полыхают как пожар. Ну, собственно, сама напросилась.

— Понятно. Слушай, а зачем тебе такая борода? — пытаюсь быстро перевести тему. — Выглядишь как грозный дядька, к тому же, еще и старше своих лет.

— Чтобы пугать таких тепличных цветочков как ты.

— Не испугаешь. Ты хоть и дважды меня уже ударил, все равно не злой, глаза никуда не денешь. Я же вижу, что они добрые. Вот если бы они у тебя были выколоты, тогда, да, я бы не поняла, что ты добрый, — перевела взгляд на задумчивого Мишу и сама не поняла почему улыбнулась. Он мне попу отбил, а до этого руку. Напугал, накричал и вообще. Вот зачем я улыбаюсь как дура? — Ай, — вскрикнула, выронив картофель. Вместо него я ободрала собственные пальцы. Черт, больно! Еще и кровит.

— А это знаешь почему, Маша?

— Потому что у меня руки из одного места?! — грубо бросаю я, смотря на то, как Медведев тянется за аптечкой.

— Потому что надо смотреть не по сторонам, а на терку.

— Буду иметь в виду. Кстати, ты любишь человеческую кожу?

— Обожаю.

— Ну тогда у меня для тебя хорошая новость. Сегодня ты будешь моим первым.

— Чего?! — поворачивается с аптечкой в руках.

— Первым, кто съест частичку меня. Вот что.

— Всегда мечтал съесть тебя.

— Ну, сегодня прям день исполнения твоих желаний, — с удовольствием произношу я, облизнув палец. — Ммм… вкусная кровушка. Сладкая.

Вновь уловила его недобрый взгляд. Снова нахмурил брови. Может, я его недооцениваю, и он способен на какой-нибудь реально плохой поступок? Вместо словесной гадости, Миша достает из аптечки антисептическую салфетку и протирает мой палец.

— Дважды ударил. Откуда дважды? По заднице отлупил, и?

— А руку мне кто отбил, когда я тебе штаны протирала от кофе?

— Натирала.

— А разница?

— Большая, — прикрепляет пластырь. — Извини, я не хотел. Задницу — хотел. В смысле отбить, дабы до тебя дошло. Все, готовь здесь сама. Я пойду.

— Куда?

— В спальню.

Поговорила? Ну что ж, хорошего понемногу. И то есть прогресс.

Желая произвести впечатление на Мишу, я достала найденную ранее в шкафу скатерть, и застелила ею стол. И хоть салфеток под тон скатерти не нашлось, я не слишком расстроилась. Главное, что в квартире у Миши есть приличная посуда, правда ни разу неиспользованная.

Достала из духовки дрочёну и мысленно поблагодарила Боженьку за то, что руки у меня все-таки растут из нужного места. Взглянула на сервированный стол и, несмотря на ноющий палец, настроение поднялось еще больше. Медведева звать не пришлось, он появился сам. И, судя по лицу, снова угрюмый.

— Что-то не так? — все-таки зуб ему выбить надо. Или хотя бы глаз вилкой выколоть.

— Ничего. На хрена тут тарелка на тарелке? — спокойно. Ну что взять с колхозника? Перевела взгляд на тарелку с хлебом. Этой «деревне» этого будет мало.

— Так сервируют столы, если ты не знаешь.

— Я не в ресторане. Откуда ты вообще взяла это все? И три куска хлеба мне мало.

— Из шкафа, — кладу перед ним пакет с хлебом. Жри, медведина.

И все-таки Медведев — свинья. Уплетает за обе щеки запеканку, напрочь позабыв о рядом лежащей упаковке хлеба. Даже с тарелки взял всего один кусочек. Невооруженным взглядом видно, что ему вкусно. Да и я сама, попробовав блюдо, в состоянии объективно оценить свой труд. Моя дрочёна получилась на десять из десяти. Неужели так трудно сказать приятное человеку? Хочется ляпнуть какую-нибудь гадость, дабы обидеть его и нарушить затянувшееся молчание.

— Спасибо за ужин, — резко встает из-за стола, нарочно задевая лежащий столовый нож, которым, конечно же, не воспользовался.

Ну подожди, Мишенька, завтра ты останешься в дураках, зубом твоим клянусь. Передним.

Ps листаем дальше