Спорим, влюбишься?

Глава 17

Пожалуй, больше, чем поток нецензурной лексики, я не люблю пьяных людей. Хоть и не так часто, но мне перепадала «честь» быть свидетелем папиных посиделок с зеленым змеем. И хорошего там ничего не было. А уж если на пару был кто-то из других мужчин, то и подавно. Стоит ли от Миши ожидать чего-то хорошего? Вряд ли. Дурной хмель, он и в Африке дурной. И судя по тому, что Медведев, усевшись на край кровати, с улыбкой на губах начинает хлопать по своему бедру, видимо, зазывая меня туда присесть, хорошим тут тоже не пахнет.

Даже если я сейчас выпалю ему всю свою заготовленную речь, Миша не вспомнит об этом утром. К тому же, он полуголый. Как вообще можно о чем-то с ним сейчас говорить?

— Маш, ну давай уже включим убыстренный… ммм… нет. Как это правильно сказать? Ускоренный режим? Да, точно, ускоренный. Чего ты так зависла? Не бойся, я все сам.

— Что сам?

— Ты зачем ко мне приходила? — лукаво интересуется Миша, склонив голову на бок.

— Я же сказала: пришла поговорить по делу, но все же лучше завтра. Ты сейчас не в том состоянии, чтобы адекватно воспринимать мои слова.

— По такому же делу, как ты мне чакры раскрывала? — насмешливо бросает Миша, встав с кровати.

Да ну к черту все это, дергаюсь с места, дабы открыть дверь, но Медведев, несмотря на свое состояние, оказывается быстрее и ловчее меня. Вот теперь, будучи прижатой к стене, с расставленными по бокам от моей головы Мишиными руками, мне становится реально не по себе.

Огорошить… надо его огорошить, как и Архангельского. Но рыбы у меня нет, а против ста, а скорее всего даже больше килограмм, я физически без подручных средств Мишу не огорошу. Как он там говорил, хитрость и бег? Хитрость…

— А я сегодня девственности лишилась, — ляпаю первое, что пришло на ум.

— У тебя их больше, чем у кошки жизней. Какой именно, просто Мария? Конкретизируй.

— Метрополитеновской. Я ездила в метро. Долго.

— Ммм… и как оно?

— Нормально. Только пахло не очень хорошо, особенно, когда я по эскалатору поднималась.

— Это скорее всего дохлые крысы.

Крысы?! Он сейчас серьезно или это говорит в нем алкогольный дурман?

— Ясно. Миш?

— Оу?

— Можно я просто выйду из твоей комнаты?

— Можно, — улыбаясь, произносит он, медленно убирая одну руку. Спокойно, Маша, без резких движений. — Но не сейчас, — как ни в чем не бывало продолжает он, заправляя мне за ухо волосы. Вновь возвращает руку в исходное положение.

— Миш, ну отпусти меня, пожалуйста, — кладу руку на его предплечье и давлю что есть сил, пытаясь убрать эту махину. Ну я точно дура. Медведев, наверное, думает, что я ему массаж делаю.

— Не хочу.

И только спустя несколько секунд до меня дошло, что выбираться отсюда надо юркнув вниз, а не пытаться сдвинуть его руку. Закрываю глаза, считаю до трех и пытаюсь проделать задуманное. Только и в этот раз Миша оказывается быстрее меня. Перехватывает меня за талию и возвращает к стене. Вот чего он добивается?

Так, ладно, без паники. Открываю глаза и поднимаю взгляд на Мишу. А там такое веселье в глазах, что становится еще больше не по себе. Он совершенно точно забавляется происходящим.

— У тебя что-то случилось? — приняла очередную попытку договориться или хотя бы перевести тему в другое русло. Но это чертовски сложно, учитывая, что он в одном полотенце.

— Конечно, случилось. Кое-что на букву «ж».

— Помню, когда мы с тобой встретились, ты сказал своему начальнику, что ты в этой полной «ж».

— Надо же, какая у тебя хорошая память, — иронично бросает Миша. — А как ты думаешь, что это за «ж» такая?

— Думаю, что «ж» — это полная жемчужина. Отпусти меня, пожалуйста.

— А то что? Папе расскажешь? — в голос усмехается Миша. — Когда заходишь в комнату к голому мужику, имей в виду, что тебя тоже могут раздеть, Машенька. А вообще, я тут подумал и решил: давай лишим тебя девственности?

— Какой именно?

— Классической.

— Это в тебе сейчас говорит зло, то есть алкоголь. На утро тебе будет стыдно. Отпусти меня, и я клянусь, что не плюну тебе в яичницу, не насыплю крошек в кровать и помолюсь за твою грешную душу. И вообще, сделаю тебе хорошо.

— Ну вот и начинай делать мне хорошо.

— Подожди, — упираюсь ладошкой в его грудь. — Ну это ведь не я к тебе зашла в комнату. Ты меня сюда затащил.

— А ты зачем на меня пялилась в приоткрытую дверь?

— Я не пялилась.

— Неужели? — театрально удивляется Медведев, проведя кончиком пальца по моему плечу. Перевожу взгляд на собственное тело и до меня наконец дошло, что он спускает лямку моей сорочки вниз.

— Ты чего? — перехватываю его руку.

— Что?

— Зачем ты это делаешь?!

— А ты как думаешь?

— Не надо. Ты же хороший, а не… вот это вот все, — одергиваю его ладонь и возвращаю на место лямку.

— Хороший, — повторяет за мной и начинает громко смеяться. — Ну вот, как ты могла такой стать? Ты что-то подкуриваешь в тайне от всех?

— Ну хватит. Пусти.

— То есть ты сюда приперлась в ночнушке просто со мной поговорить? — совершенно другим тоном произносит Миша.

— Третий раз говорю — да!

— Это могло бы проканать, не будь у нас с тобой маленького эпизода с «а можно его потрогать?». Трогай, Машенька, не волосяной покров. Разрешаю.

Я ожидала чего угодно, но точно не того, что через какое-то мгновение Миша, подхватив меня под попу, закинет к себе на плечо.

Пара неспешных движений и вот я уже лежу на его кровати, а Медведев нависает надо мной. Нетрезвый человек разве способен на такие выкрутасы? Перехватив мои запястья, Миша задирает их над моей головой.

— Ты дурак, что ли?! — не выдержав, вскрикиваю.

— А ты сомневалась в этом? Хотя, нет, я не дурак. Он самый просто приютил бы тебя на ночь, а потом бы дал пинка под зад, а идиот, кем я и являюсь, оставил жить у себя.

Впервые вообще не знаю, что сказать в ответ. Вижу, как Миша наклоняется к моим губам от чего я моментально уворачиваюсь. Мазнув губами по щеке, он, ничуть не смутившись, проводит носом по моей коже. Ведет к уху и касается своей бородой моей шеи.

— Изумительно пахнешь, зараза такая.

— Это, наверное, запах лука от шавермы. Я в ларьке купила, когда в магазин ходила. Не удержалась.

На мой комментарий Миша усмехается в голос. Сейчас я готова нести любую чушь, лишь бы вернуть на место привычного Медведева. Не нравится мне это. Я лежу распластанная под ним в одной сорочке, он вообще в одном полотенце. Я — то еще дерево в отношении интима, но даже такая как я не только интуитивно чувствует, но и просто понимает, чем это может закончиться.

— Мария Заразовна, давно хотел спросить, а ты вообще имеешь представление о том, что такое реальный секс?

— Вполне. На языке современного мира это… когда дружок входит в кошку.

— В киску, — усмехается в голос. — Это все?

— Что все?

— Вошел и?

— Я не хочу об этом говорить.

— Не хочешь, потому что не знаешь или стыдно?

— Зачем ты это делаешь?

— Не знаешь. Надо было с тобой кино для взрослых глянуть, но уже как-то поздняк метаться. Слушай, я хренею от того, как ты краснеешь от простых вопросов. Ты реально… какая-то нереальная. Как из мультика. Таких не бывает. Не может быть.

— Миш, отпусти меня, пожалуйста.

— Ну что ты все заладила отпусти, да отпусти? Маш, ответь еще на один вопрос: ты знаешь, что такое прелюдия?

— Акт физической близости непосредственно перед… соитием.

— Блин, вот же умора, — хохочет в голос Миша, а затем резко меняется в лице. — Жаль.

— Что?

— Жаль, что мне не только смешно рядом с тобой.

— Миш?

— Не ерзай, Мария Григеоргиева.

— Григорьевна.

— Да один хрен, — шепчет Миша, отпустив наконец мои руки.

Вот только вместо того, чтобы встать самому или перекинуться на бок, подарив мне долгожданную свободу, он, опираясь на одну руку, второй обхватив мою голову, наклоняется к моим губам. Сейчас я снова могу увернуться, но почему-то не хочу этого делать.

Запах его парфюма вперемешку с алкоголем наверняка должен вызвать во мне протест из-за последнего. Я не должна испытывать ничего приятного, особенно учитывая в каком уязвимом положении нахожусь. Но от чего-то не противно, наоборот.

— Зараза, — шепчет мне в губы и накрывает их своими.

От неожиданности теряюсь, упираясь ладонями в Мишину грудь, но не отталкиваю. Банальный интерес и, чего уж греха таить, симпатия к этому мужчине в данный момент главенствуют над разумом. Постепенно расслабляюсь, пытаясь уловить свои ощущения. Видимо, почувствовав это, Миша неторопливо проникает языком в мой рот. Сама не поняла, как мои руки оказались на его затылке, а я сама вполне охотно подстраиваюсь под движения его языка. Я и целуюсь! С ума сойти. Чувствую себя какой-то всемогущей и почему-то хочется улыбаться.

Отпрянув от меня, Миша смотрит на меня поплывшим взглядом. Улыбается. И почему-то в этом момент я ловлю себя на мысли, что передо мной тот самый хороший Медведев.

Закрываю глаза в ответ на собственное умозаключение и, сама того не осознавая, подставляю шею под Мишины губы. Вот уж не подумала, что это будет так приятно. И в общем-то, так и было до тех пор, пока я не ощутила, как рука Медведева поднимает вверх мою сорочку. Когда его пальцы коснулись внутренней стороны бедра, я резко напряглась.

— Не бойся, — шепчет в перерывах между поцелуями в шею.

Чувство неправильности происходящего гложет похлеще совести. И вообще, я же не девка какая-нибудь, которой можно пользоваться по своему усмотрению, а на утром об этом забыть. Не хочу так свой первый раз. И вообще… не хочу.

— Отпусти меня, — вполне четко произношу я, несмотря на отбивающее чечетку сердце. Кажется, в сотый раз произнесенная за один вечер мною фраза, наконец-то возымела должный эффект.

Сама не поняла, почему именно сейчас. Мишин слегка помутневший взгляд изменился. Не сказать, что стал привычным для меня, но определенно изменился. Как только я чувствую, что он ослабил хватку, я моментально отстраняюсь и спрыгиваю с кровати. Не оборачиваясь, выбегаю из комнаты и, кажется, впервые за последнюю минуты делаю жадный вдох.