Спорим, влюбишься?

* * *

Краем глаза наблюдаю за Машей. И с каждым секундой ее лицо становится все мрачнее и мрачнее.

— Что опять? — не выдерживаю, останавливаясь на светофоре.

— Здесь пишут, что проявление признаков сильной аллергической реакции на клопов являются не только их укусы, но и частички их экскрементов. То есть меня не просто покусали клопы, но на меня и… накакали?

— Ну, возможно, они просто тебя куснули и убежали. Побоялись делать это на такую принцессу, как ты. Хотя, нет, думаю, они все же сделали это грязное дело, судя по масштабу аллергии.

— Почему я сейчас так тебя ненавижу?

— Скорее всего, потому что на меня клопы не насрали. В смысле не покусали.

— Ненавижу, — буркнула Маша и отвернулась к окну.

— Это хорошо.

— Что здесь хорошего?

— Когда подрастешь, тогда поймешь.

Терпеть не могу смешивать работу и личную жизнь. И вот сейчас я чувствую себя крайне паршиво из-за то, что повелся на капризы Берсеньевой и привел ее в дом начальника. Об этом вообще никто не должен был знать. Теперь же я чувствую на себе заинтересованные взгляды начальника. Я привык беседовать с ним исключительно о его жизни.

— Что-то хотите спросить, Петр Васильевич?

— Конечно, хочу. Ты, зая моя, что-то себе однозначно роешь.

— Яму?

— Хуже. Сразу могилу. Я тебя не раскопаю, нынче морозы обещают и снова снег. Я не понимаю, почему ты не отдал ее в отцовские руки.

— Жалко стало. Человек не будет просто так прыгать со второго этажа.

— Жалко? Серьезно?

— Да, жалко. Она как ребенок.

— Кстати, о детях и не только. Я тут справочки навел. Ты знаешь, что старший сын Берсеньева умер от лейкоза, средний от несчастного случая, а жену заказали?

— Про среднего сына не знал. Сути это не меняет.

— Ты же понимаешь, что вот эта девчонка…

— Понимаю.

— Так отдай ее ему, пока не поздно.

— Нет. Мне ее жалко.

— Дурак. А вообще она страшненькая, так еще и вонючая.

— Вообще-то она красивая, это все из-за аллергии.

— Так она ребенок или красивая, а, Мишка? — за четыре года тесного общения с этим человеком, я прекрасно его изучил. И вот сейчас открыто попался на его провокацию со «страшненькой». Дурак.

— Одно другому не мешает. И она не вонючая. Просто я ее луком намазал, чтобы зуд унять. Точнее она сама себя мазала.

— Рыцарь, блин. Значит она просто ребенок?

— Да.

— Еще один удочеритель, — закатывает глаза. — Ну и что ты будешь делать с ней дальше?

— Ничего. Аллергия пройдет, и я ее отпущу. Точнее дам ей денег на первое время и отпущу. Может, помогу куда-нибудь поселить.

— Тебя, если что, сжигать, если я труп твой найду или в гробу похоронить?

— Второе. И памятник поставьте, пожалуйста. Ну и фото покрасивее выберете.

— Что-нибудь еще?

— Остальное я в завещании напишу, не буду сразу вас пугать.

— А впрочем, знаешь что, это все даже очень интересненько, — радостно потирает руки.

— У меня к вам еще просьба. Может, у вашей жены есть какая-нибудь ненужная одежда?

— Вся ненужная, колобочек ни во что не влезает. Только выберу я тебе что-нибудь пострашнее, что меня бесит, но на нее налезает. Окей?

— Да мне все равно.

— Ну и договорились.