Простить и поверить

Дима приподнимается на руках и внимательно на нее смотрит. Вертевшийся на языке вопрос кажется слишком глупым и слишком важным одновременно, и словно бы сам решает, что для него сейчас самое время.

— Даже когда ненавидела?

Лена кивает и так крепко сжимает руки на его плечах, словно все еще боится потерять.

— Потому и ненавидела, Дим, — признается она. — Был бы ты мне безразличен — выкинула бы из головы, и дело с концом. Выкинуть тебя из сердца не получилось.

Он снова глубоко вздыхает и покрывает короткими поцелуями ее лицо.

— Я сволочь, Ленка, что не искал тебя все эти годы! — с нескрываемым раскаянием говорит он. — Мне ведь это даже в голову не приходило! Смирился, думал, что пройдет!..

— А оно не прошло, — шепчет тем же горьким тоном Лена и зачем-то гладит Диму по волосам, словно успокаивает. Он мотает головой.

— Нет, не прошло…

И, наверное, никогда не пройдет. Если двенадцать лет после почти детских поцелуев лишь одной Черемухой дышали, то нынешней их любви должно хватить на несколько жизней. И Диме нужно лишь придумать, как удержать свою Ленку до той поры, когда у него будет право сказать ей об этом прямо. Предложить себя хотя бы на одну жизнь, зная, что сумеет дать любимой все, чего она заслуживает, и не рассчитывать на случай и на рай в шалаше. А на горизонте, кажется, уже маячила Москва и любимая Ленкой работа. И времени оставалось все меньше.

Дима рефлекторно прижал Лену к себе и услышал ее сонный хрипловатый голос:

— Корнилов, чего тебе не спится? У тебя сегодня выходной.

Он непроизвольно взглянул на часы и усмехнулся.

— Еще нет, — те показывали двадцать пять минут девятого. — Еще полчаса рабочего времени.

Ленка обхватила его руку и укрылась ею, словно одеялом. Открыть глаза она и не подумала.

— Я твоя начальница, и я тебя отпускаю, — зевнула она и быстро поцеловала его в ладонь. — Иди домой, к любимой, обними ее, и займитесь… чем-нибудь полезным… Ну или поспите хотя бы… пару часов…

Пару часов… Ну да, кажется, больше у них поспать сегодняшней ночью и не получилось. Вот только Дима при всем желании не мог позволить себе проваляться все утро в кровати. Надо было вставать и кормить сына. Тот, конечно, в свои одиннадцать был вполне самостоятелен и не умер бы без отца с голоду, но Диме неожиданно захотелось приготовить завтрак и для Лены. Черт его знает, придется ли еще когда побаловать ее собственными кулинарными способностями, но сегодняшний день должен быть идеальным во всех отношениях, а потому Дима, позволив себе еще несколько минут поблаженствовать в Черемухином тепле и дождавшись, когда она снова глубоко и ровно задышит, осторожно выбрался из постели, натянул джинсы и футболку и передислоцировался на кухню.

Кирюха, как он и предполагал, уже встал, вскипятил чайник и сварганил себе пару бутербродов из того, что было в холодильнике, — его неприхотливый ребенок.

— Приятного аппетита! — улыбнулся Дима и тоже открыл холодильник, прикидывая, реально ли совместить понятие «романтический завтрак» с тем, что лежало сейчас на полках. Алой розы в тонкой вазе там точно не было.

— Спасибо, — поблагодарил с набитым ртом его вежливый сын. Потом дожевал кусок бутерброда и добавил: — Хорошо, что ты встал, пап. Надо поговорить.

Дима оторвался от созерцания внутренностей холодильника и перевел взгляд на сына. Вид у того был необъяснимо серьезный и как будто даже обвинительный. У Димы заскребло где-то у загривка: так, и что еще случилось?

— Если ты о соревнованиях… — предположил он, искренне надеясь, что угадал. Через неделю у Кирюхи региональный турнир по гонкам квадрокоптеров, а свой аппарат он вчера грохнул, когда спасал Лену и ее отца от Дуденко. Благо, школа была рядом, а Кирюхе пришла в голову светлая идея похвастаться перед друзьями новой камерой. В нее и увидел развернувшуюся битву, и не пожалел своего боевого товарища, загнав его прямо в тыл недоделанному террористу.

Восстановлению квадрокоптер не подлежал. А лишних денег на покупку нового в обозримом будущем у Димы не предвиделось.

— Нет, не о соревнованиях, пап, — не порадовал сын и указал рукой на табуретку. — Сядь, пожалуйста, так нам будет проще все обсудить.

Совершенно раздавленный необходимостью подобных приготовлений, Дима плюхнулся на табуретку и закинул ногу на ногу. Защитился, ага.

— Ты жениться, что ли, собрался и с невестой собираешься меня познакомить? — ершисто поинтересовался он, но Кир даже не подумал возмутиться.

— Почти, — сообщил он и просверлил отца своими темными глазищами. Интересно, Димин взгляд производил такое же впечатление? — Какие у тебя намерения по отношению к Елене Владимировне? — выдал следом Кир, заставив Диму закашляться от неожиданности. Вот нормально! Кажется, такой вопрос должен был задавать ему Ленкин отец, а никак не собственный сын.

— В смысле? — только и сумел выговорить он. Однако Кир и глазом не моргнул.

— В самом прямом. Когда мы в прошлый раз говорили с тобой об этом, ты ссылался на то, что ничего не знаешь о ее чувствах к тебе. Теперь этот вопрос выяснен, поэтому я и спрашиваю: что ты намерен делать дальше?

Как на допросе у следователя. Хотя тогда у Димы еще был шанс соврать. С Кирюхой такое не проходило.

— Это единственное, что ты запомнил из моих объяснений? — покачал головой он, и Кир покачал головой следом.

— Я все запомнил, пап, — сообщил он. Положил надкусанный бутерброд на тарелку и словно бы надвинулся на Диму. — И про ее интересы, и про твои комплексы. А еще запомнил, что ты не хочешь ее отпускать. Вот и спрашиваю тебя, каким образом ты собираешься ее удерживать. Зная тебя, могу предположить, что плана у тебя никакого нет.

Да, Кир его знал. Да, плана не было.

Да, это било по больному, а Кирюху явно ждала отличная карьера где-нибудь по прокурорской линии.

— Можно подумать, у тебя есть! — недовольно брякнул Дима, маскируя за вызовом собственное смятение, но Кир снова не принял вызов. Вместо этого заявил:

— Есть, — и поставил, достав из кармана, перед отцом красную бархатную коробочку. Дима ошалело уставился сначала на нее, а потом на сына. Тот обреченно пожал плечами и открыл коробочку. Внутри блестело одним камнем тонкое золотое кольцо. Дима схватился за голову.

— Где ты его взял, поросенок?! — только и выдохнул он. — Седым меня сделаешь раньше срока: я же еще от Моккавейских не выдохнул!

Кирюха поморщился.

— Не украл, не беспокойся, — сообщил он, хотя уж в воровстве Дима сына точно не подозревал. Этот по папенькиному пути не пойдет. У него мозги в том месте, в котором и следует. — Владимир Васильевич мне вчера деньги дал, чтобы я новый квадрокоптер себе купил…

— А ты вместо этого решил кольцо его дочери купить? — обреченно закончил за него Дима. Кирюха точно однажды сведет его с ума. И как теперь объяснять, что все это совсем не ко времени?

— Знал бы ты, чего мне это стоило! — нахмурился Кир и сердито посмотрел на коробочку. — Нигде продавать кольцо не хотели: думали, что я деньги у родителей украл! Ну да, ну да: украл — и пошел кольцо покупать! В одиннадцать лет! Придурки! Пришлось мужчину какого-то просить, чтобы он купил. Хорошо хоть нормальный человек попался: не украл деньги, и даже сдачу вернул!..

Дима слушал, совершенно потеряв дар речи. Теперь он понял, конечно, куда Кирюха вчера вечером пропал, когда они матрас для него в торговом центре оформляли, но что делать дальше, совершенно не представлял.

— Лучше б украл! — от души выдохнул он. — Тогда нам с тобой не пришлось бы ссориться.

Кирюха хлопнул своими глазищами: теперь по-детски наивными и непонимающими.

— Зачем нам ссориться, пап?

Дима вздохнул.

— Затем, что бы бежишь впереди паровоза, — невесело усмехнулся он. — И не считаешь нужным меня услышать. Я понимаю, что в твоем возрасте все кажется простым и понятным…

— А в твоем возрасте честность выглядит как-то иначе, пап? — не стал дослушивать его Кир, и теперь уже Дима прищурился.

— Честность? — уточнил он, предполагая, что сын неточно выразился. Но Кир уверенно кивнул.

— Ты спишь с женщиной в одной постели, а жениться не хочешь? — осуждающе проговорил его правильный сын. — Это не слишком-то порядочно, пап. Я был о тебе лучшего мнения.

— Да я!.. — начал было Дима, но осекся. Выдохнул, посмотрел на кольцо. А ведь Кирюха прав. Опять прав, черт бы его побрал! Он в прошлый раз не понял, почему отец не сражался за любимую девушку, а Дима считал придуманные оправдания существенными. И сейчас повторял ту же самую ошибку, ставя во главу угла собственные домыслы, а не долг. А ведь именно он был единственно правильным выбором.

Тем более когда совпадал с самым заветным Диминым желанием.

Ну тогда и решено!

Он улыбнулся, ощущая на душе невероятное облегчение, и встрепал Кирюхины прилизанные волосы.

— То есть возможности отказаться ты мне не оставляешь? — спросил весело. Кир, однако, глянул на него еще с прежней подозрительностью.

— Нет, пап, — ответил он со всей серьезностью. — Не в этом случае.

Дима кивнул и встал.

— Согласен! Ну тогда дожевывай свой бутерброд, а я пока сгоняю за цветами — и пойдем делать предложение.

Кирюха изумленно захлопал глазами.

— Вместе, что ли?

— Разумеется, вместе, — подтвердил Дима и уже из коридора, завязывая кроссовки, добавил: — А ты хотел спихнуть все самое сложное на меня? Нет уж: вместе заварили кашу, вместе и расхлебывать будем.

Из кухни высунулась встревоженная Кирюхина физиономия.

— А если я помешаю, пап? — так и не заразившись отцовским бесшабашным весельем, серьезно спросил он. Дима покачал головой и, поднявшись, прижал на мгновение его к себе.

— Боюсь, что без тебя Ленка меня точно пошлет, — вполголоса проговорил он. Кир глянул на него с недоверием, но Дима и не думал прикалываться. В отношениях с Черемухой сын стал его талисманом, и именно на этот талисман он возлагал самые большие свои надежды. Только бы он правильно все понимал. И правильно свою Ленку сегодня услышал.

— Доброе утро! — раздалось из соседней двери, и в проеме показалась сама Лена — полностью одетая, прибранная, только что не накрашенная — самая красивая девчонка на свете. Диме тут же невыносимо захотелось ее поцеловать. — Дим, ты уходишь? Что-то случилось?

В ее голосе послышалась тревога, и после вчерашних событий он не мог ее осуждать. Привлек все-таки к себе, успокаивая, и легко коснулся губами ее губ.

— Скоро вернусь, — пообещал он. — А пока Кирюха тебя развлечет. У него это очень хорошо получается.

Сын одарил его обещавшим отмщение взглядом и исчез в кухонных недрах, позволив Диме с Леной поцеловаться как следует. И она, конечно, воспользовалась бы случаем, чтобы выяснить-таки причину его неожиданной отлучки, но у Димки был такой веселый и таинственный вид, словно он хотел устроить сюрприз и был невероятно доволен своей задумкой, что она не решилась портить ему настроение. В конце концов, если он не ушел вчера после оскорблений ее отца, значит, пришла пора перестать бояться всяких неприятностей. Димка сумеет их отвести. И сохранить все то, что им с таким трудом удалось построить.