Плато Дьявола

19

В первом павильоне Нора заглянула в лабораторию. Было семь часов вечера, солнце садилось, и в полутемном помещении лаборатории стояла тишина. Все разошлись по своим трейлерам, чтобы подготовиться к ужину, — все, кроме одного человека. В круге света в дальнем углу стоял Таппан. Он склонился над рабочим столом.

Услышав, как вошла Нора, Таппан выпрямился.

— Нора! — Его голос эхом разнесся по пустому пространству. — Спасибо, что согласились встретиться со мной в этот поздний час. Будьте добры, закройте дверь.

Она заперла дверь на задвижку. Было любопытно, что ей хочет показать Таппан. Почти весь день он просидел в лаборатории с Грегом Бэнксом, а потом ученый вышел и, не проронив ни слова, скрылся в своем трейлере.

— Подойдите к столу. Хочу, чтобы вы на это взглянули.

Таппан был одет в черную рубашку без воротника и джинсы. Нора сразу почувствовала, что он едва сдерживает рвущуюся наружу энергию.

Нора обошла стол, на котором были разложены бумаги.

— Вы уже их видели, да?

— Конечно. Это результаты масс-спектрометрии.

— Хорошо. У меня для вас задачка. — Таппан взял верхний лист со стопки и положил его перед Норой. — Взгляните.

Она посмотрела на вертикальную столбиковую диаграмму и увидела десятки столбцов разной высоты, обозначавшие разные атомные массы.

— Никаких странностей не замечаете?

Нора пригляделась и обнаружила, что справа в конце диаграммы столбец слишком высок.

— Здесь ошибка, — указала Нора на него.

— Ошибка?

— Такой большой атомной массы не может быть.

— Не может быть? А если я вам скажу, что Бэнкс провел масс-спектрометрию не меньше пяти раз, с пятью разными образцами, и получил один и тот же результат?

Нора покачала головой:

— Я не химик, поэтому могу чего-то не знать, но у всех известных элементов масса намного меньше.

— Вот именно: у известных. Грег Бэнкс полагает, что мы имеем дело со сверхтяжелым элементом, которого раньше никто не видел.

Нора вопросительно взглянула на Таппана.

— Весь день я провел здесь, пока Грег пытался определить по спектрам молекулярную структуру. Он говорит, это похоже на оксиды редких металлов — иттрия и палладия с катионами водорода. Вот только вместо палладия неизвестный сверхтяжелый элемент.

— Боюсь, мои познания в химии не мешало бы взбодрить, — вздохнула Нора.

Таппан пригладил ладонью волосы и продолжил:

— Атомный номер урана — девяносто два. Это значит, что в его ядре девяносто два протона. У водорода один, у гелия два и так далее. Но все элементы, идущие после урана, не могут быть созданы в природе — только в лаборатории. Чем больше их атомный номер, тем они становятся тяжелее — и нестабильнее, вот почему все эти элементы короткоживущие. Атомы просто разлетаются в разные стороны. Среди таких элементов америций, берклий, эйнштейний, московий и прочие, до номера сто восемнадцать, оганесона. Открытие последнего элемента подтвердили только в две тысячи втором году, и он существует одну пятисотую долю секунды, а потом распадается.

Таппан принялся мерить широкими шагами лабораторию.

— Но вот что странно: физики полагают, что если продолжить периодическую таблицу, где-то в районе сто двадцатого элемента существует «остров стабильности» — группа элементов, которые не распадаются мгновенно. Они существуют долгое время — возможно, миллионы лет.

Таппан остановился перед Норой. От него волнами расходилось радостное оживление.

— Вы решили, что в том столбце ошибка? Ничего подобного. Это сверхтяжелый элемент. Если точнее, элемент номер сто двадцать шесть, ведь в его ядре сто двадцать шесть протонов. А еще сто восемьдесят четыре нейтрона. Оба эти числа, сто восемьдесят четыре нейтрона и сто двадцать шесть протонов, физики называют магическими числами, потому что они полностью заполняют электронные оболочки. Вот почему элемент номер сто двадцать шесть обладает такой удивительной стабильностью.

Нора слушала как завороженная.

— А важнее всего вот что: хотя нам известно, что теоретически сто двадцать шестой элемент может существовать, мы не способны его получить. Это слишком сложно. Наши ускорители недостаточно мощны, и у нас нет нужных ингредиентов. Технологически эта задача за пределами возможностей человеческой науки.

Таппан выдержал паузу.

— Но вот он перед нами. Очевидно, кто-то сумел его получить. А теперь я спрашиваю вас, Нора: кто?

— Инопланетяне, — помедлив, наполовину в шутку, наполовину всерьез ответила она.

Таппан долго смотрел на нее, потом улыбнулся, и на щеках заиграли ямочки.

— Вы это сказали, не я.

Нора попыталась уложить услышанное в голове. В сочетании с обнаруженными в ходе раскопок микротектитами сделанное открытие не оставляло сомнений: на плато и в самом деле упал высокотехнологичный внеземной корабль.

Она часто задышала, сердце забилось быстрее. Сомнений почти не оставалось, и все же она поймала себя на том, что отчаянно за них цепляется. Нора вдруг осознала, что какая-то часть ее разума просто не готова принять выводы, пусть даже очевидные, которые так сильно изменят ее восприятие мира.

Но в замешательство Нору привело не только невероятное открытие. Отчасти сказывалось то, как близко к ней стоял Таппан. Учащенное сердцебиение, покалывание в руках и в ногах, запах разгоряченного мужского тела… Нора давно не испытывала ничего подобного.

Но Таппан не замечал производимого им эффекта: похоже, он был слишком поглощен открытием и ничего вокруг не видел.

Сделав глубокий вдох, Нора отступила на шаг.

— И это еще не все, — продолжил Таппан. — Есть даже более важное обстоятельство. Помните, я говорил про соединение иттрия, палладия и гидрона? Это практически сверхпроводник, способный работать при комнатной температуре.

— Но это невозможно.

— Значит, вы понимаете, к чему я веду! Материал, при комнатной температуре проводящий электричество без сопротивления! Мы пытаемся изготовить такой пятьдесят лет. Это будет революция во всех сферах, от вычислительной техники до передачи энергии. Но в найденном нами соединении вместо палладия сто двадцать шестой элемент, и похоже, что в результате получился материал, обладающий сверхпроводимостью при комнатной температуре, — священный Грааль в материаловедении.

Таппан шагнул вперед и взял ее за плечи:

— Нора, мы своего добились. Мы искали доказательство — и вот оно, перед нами. Мы обнаружили сплав, который мог быть создан только с использованием технологий, намного превосходящих наши. Инопланетных технологий.

Несмотря на руки Таппана, лежавшие на ее плечах, Нора попыталась сосредоточиться. Сенсационные выводы требуют железных доказательств, сказала она себе, а если человек очень хочет во что-то поверить, велика опасность ошибиться.

Нора не произносила ни слова. Через некоторое время Таппан опустил руки.

— Нора, вы молчите. Что вы обо всем этом думаете?

— Я… — Она запнулась.

Сияющее лицо Таппана, блеск в его серых глазах, смотрящих на нее в упор, — все это очень отвлекало.

— Я впечатлена, — наконец слабым голосом выговорила Нора.

Таппан рассмеялся:

— Впечатлены? И только?

— Дайте мне время собраться с мыслями.

— Ну конечно, конечно! Боже мой, наверное, я кажусь вам фанатиком. — Таппан махнул рукой. — Но вы же осознаете, что это значит, верно?

Нора молчала.

— Вы от природы скептик. Я понимаю. Но как я уже сказал, мы провели пять независимых исследований пяти образцов. И во всех обнаружились следы одного и того же сверхтяжелого элемента. С таким отношением массы к заряду он единственный.

— Из каких слоев эти образцы? — наконец спросила Нора.

— Они взяты в начале борозды — оттуда, где объект на высокой скорости врезался в землю. Это следы объекта, пропахавшего песок.

Снова повисла пауза. Таппан стал собирать графики.

— Запру их в сейфе. Пусть информация пока остается в секрете.

— Погодите. Вы не расскажете про элемент команде? — спросила Нора.

С лица Таппана исчезла улыбка:

— Пока нет.

— Почему?

Таппан снова заулыбался:

— Потому что, Нора, сначала я надеюсь убедить вас! Вы скептик, которого я хочу обратить в свою веру. — он вдруг бросил взгляд на часы. — О боже, мой час мартини давно прошел. Не желаете присоединиться? Такое событие нужно отпраздновать.

Безобидное приглашение Таппана заставило Нору покраснеть, ведь в голову ей вдруг пришли отнюдь не безобидные мысли. Оставалось надеяться, что Таппан ничего не заметит.

— Нет, спасибо, я сегодня устала.

— Ничего удивительного. Пока я удовлетворюсь ответом «может быть». Но даю слово, скоро я услышу от вас «да».