Каменные человечки

15

Небо опустилось и висело едва ли не над головой. Сырой комковатый воздух казался несвежим и даже неприятным на вкус. Дэвид Клэрмонт чувствовал себя не в своей тарелке. Оставаться в доме, в комнате, где невозможно даже отдохнуть, он больше не мог. Поселившееся внутри беспокойство гнало куда-нибудь. Подальше от дома. Дэвид перевел рычаг коробки передач и выжал педаль газа. Десять минут спустя он повернул на парковочную стоянку фермерского магазина.

Неподалеку хлопнула дверца. Изящная молодая женщина в облегающих джинсах прошествовала мимо выстроившихся шеренгой ярко-красных садовых тракторов. Волосы незнакомка собрала в хвост, как делают обычно девчонки помладше, и этот хвост маняще покачивался при ходьбе. Дэвид последовал за ней к главному входу в ветхое здание.

Женщина уже исчезла в задней части магазина, где в открытых секциях лежали пиломатериалы, трубы, проволочные ограждения для скота и другие предназначенные для фермеров товары. Прогремевший над головой гром обещал скорый ливень, как и расплывчатое гало вокруг мутного солнечного диска за рваным облачным пологом.

Дэвид уже забыл, что приехал сюда с определенной целью – купить четыре галлона краски цвета «амбарный красный», – и теперь крутил головой, высматривая между секциями незнакомку. Что-то в ней притягивало его, и противиться этому притяжению он не мог, как если бы кто-то все решил за него.

Пройдя до середины узкого прохода, он увидел, что женщина пытается оттащить внушительную бухту проволоки, и с облегчением выдохнул.

Покачнувшись на каблуках, она выпрямилась, взглянула на него и улыбнулась.

– Послушайте, мистер, вы не могли бы мне помочь? Похоже, там что-то зацепилось. – На руках у нее были кожаные рабочие перчатки.

– С удовольствием, – сказал Дэвид.

Конец проволоки размотался и запутался в соседней бухте. Взявшись за дело и уже найдя зацепившийся конец, он уловил запах ее духов – сладкой жимолости. Дэвид рванул конец, и проволока освободилась.

– Ого! А вы сильный! – Женщина сняла перчатку. – Меня зовут Джозефина.

Дэвид пожал ее теплую руку.

– Буду рад, если хотите, поднести до вашей машины. Меня зовут… Дэвид.

– Спасибо за предложение, Дэвид. Как я могу отказаться?

Как он и ожидал, голос у нее был приятный и мелодичный, и от одного лишь его звучания Дэвиду сразу стало легче. Он поднял на плечо проволоку и последовал за ней, зачарованный легкой, танцующей походкой, струящимся за ней ароматом и воспоминанием о прикосновении мягкой белой руки. Но главное, он наслаждался непривычным ощущением покоя и безмятежности.

Они обошли магазин с внешней стороны, чтобы сократить путь до парковки.

Внезапно поле зрения сузилось – как у запряженной в коляску лошади с шорами на глазах. Он словно смотрел на мир через прорези. Нечто подобное Дэвид испытал в детстве, когда ему было лет десять и он на Хэллоуин смотрел через такие же дырки в плотном бумажном пакете с грубым изображением подобия чудовища Франкенштейна.

Грудь сдавило, дышать стало труднее. Симпатичная женщина ничего не заметила и уже ушла вперед. Ощущение тревожности нарастало. Дэвид остановился, глотая воздух, но его все равно не хватало. Сердце колотилось как бешеное, требуя еще и еще. Он двинулся дальше – нетвердой походкой, пошатываясь и мысленно повторяя одно и то же: «Только донеси проволоку до ее машины. Быстрее!»

Джозефина уже стояла возле открытого багажника.

– Позвольте вам помочь, – сказала она очаровательным и каким-то бесплотным голосом.

Ноша скатилась с плеча. Женщины уже не было там, где ей полагалось быть. Поле зрения заняла бегущая через лес девушка – работа ее локтей в противоположном бегу направлении, словно ход маятника, создавала вместе с движущимися в унисон белыми ногами под плиссированной юбкой удивительный, гипнотизирующий паттерн.

– Дэвид, вы в порядке?

Женский голос снова прервался – на этот раз причиной был сам Дэвид, пробивающий брешь в летящем навстречу дубовом лесу. Мягкие руки коснулись его спины – ее руки. Он выдавил из себя улыбку. Ему нравилось ее лицо, и он пошел бы за ней на край света. Но лес не останавливался. Он видел разбросанные по крутому склону стволы деревьев. Они смыкались, сливались в единое целое. Поле зрения прорезали спиральки и завитушки. Под рубашкой тяжело загрохотало сердце – неприступная стена сомкнувшихся дубов окружила его и сдавила. Он уже не был в фермерском магазине. По крайней мере, не всецело.

Изнутри по черепной коробке ударил крик. Дэвид тяжело завалился набок.

– Не трогай! – Женский голос с пронзительной нотой паники встряхнул его. Сквозь кружащиеся световые точки он увидел, как кто-то берет ее за плечи и смотрит на нее сверху вниз. – Отпусти меня! – Брошенные резким тоном ее слова больно хлестнули Дэвида. Ноготь вонзился ему в щеку. Колено врезалось в пах, и он со стоном сполз на землю.

– Эй ты, лежи и не дергайся! – Тяжелый мужской ботинок надавил на бедро. Дэвид поморщился. Сухо щелкнул затвор. Грузный мужчина направил на него ствол ружья.

– Я не… не хотел ничего… плохого… Просто… помогал. – В лодыжке безжалостно пульсировала боль.

Теперь женщина говорила уже спокойно и просила мужчину опустить оружие, заверяя его, что все в порядке. Она в порядке.

Услышав эти ее слова, Дэвид закрыл глаза. Она защищает его. Он увидит ее снова. Почувствует ее мягкую ладонь в своей руке. Теперь у него появились основания для надежды.

Прошло несколько минут, когда со стороны дороги появилось вихрящееся облачко пыли, спешащее за несущимся на полном ходу пикапом. Машина свернула на стоянку, под колесами захрустела галька, скрипнули тормоза.

Дверь со стороны водителя широко распахнулась. Дэвид сразу узнал белые, местами посеребренные волосы и красные пятна на щеках в тех местах, где под истончившейся кожей проступили тонкие паутинки сосудов. Плотно сжатый рот и сморщенные губы – он поджимал их едва ли не всю свою жизнь. Тратить время на пустые разговоры отец явно не собирался.

– Дэвид! Ты здесь? – Голос его звучал раздраженно. – У тебя что, жучок-щекотун в мозгу завелся? Ты меня слышишь?

Второй клуб пыли ворвался на парковку вместе с полицейской патрульной машиной. Из нее выскочили и быстро направились к месту происшествия двое полицейских.

Дэвид все еще лежал на земле, морщась от пульсирующей в бедре боли и глядя, прищурившись, на сияющее солнце в разрыве облаков. Кроме солнца и женщины, во всей этой ситуации больше не было ничего хорошего. Солнце слепило, но это было неважно – главное, оно грело и успокаивало. Он ждал наказания.