Каменные человечки

17

Раннее утреннее солнце светило в заднее стекло кабины, так что тень от пикапа падала на шоссе впереди. Дела шли все хуже, возбуждение возрастало. Промашка с девушкой на дороге два дня назад стала для него серьезной неудачей. Он опустил окно и уставился на поле с пожелтевшими кукурузными стеблями.

Положив руки на руль, он нетерпеливо побарабанил по приборной панели. Глаза щипало от пота и сырого летнего воздуха. Неподалеку зазвонил церковный колокол. Он поднял голову и посмотрел в зеркало заднего вида. Утренняя воскресная служба наконец-то закончилась, приодевшиеся прихожане выходили из дверей и, переговариваясь, расходились по парковке. Захлопали дверцы, семьи разъезжались по домам, и он отвернулся к окну и лежащему под паром полю. Несколько человек потянулись в город пешком.

Выискивать цель долго не пришлось – держа в руке темно-синие балетки, девушка босиком шла в его сторону, противоположную от города, по песчаной кромке вдоль дороги. Голубые ленты на ее шляпке красиво сочетались с шелковисто-гладким платьем до колен. Черный пояс обтягивал платье, соблазнительно подчеркивая груди.

Он вытер рукавом лоб. Внутри него уже начались невидимые глазу процессы.

Растущее чувство облегчения, подобное тому, что приходит с первым глотком пива после долгого трудного дня, вытесняло презренную томящую боль, терзавшую его еще несколько секунд назад, пока он не увидел ее в струящемся синем платье в зеркале заднего вида.

Она остановилась поговорить с молодой женщиной, держащей за руки двух маленьких светловолосых девочек. На девочках были одинаковые шляпки с одинаковыми желтыми лентами и бантами, завязанными совершенно одинаково.

Девушка с голубыми лентами опустилась на колени и обняла обеих малышек. Даже при закрытом окне он слышал их смех. Нервы натянулись как струны.

Через минуту-другую маленькие девочки и их мать сели в машину, а девушка продолжила свой путь. Сначала он видел ее в зеркале заднего вида, потом она поравнялась с пикапом и прошла мимо. Эта легкая, плавная походка, это покачивание бедрами не могло быть ничем иным, как явно выраженным приглашением. Она не обратила на него внимания и даже не взглянула на его пикап, но он знал – она заметила.

Шелковые ленточки трепетали на ветру. Дразнили и манили. Он медленно включил передачу и покатил по той же укромной, пустынной дороге, которую выбрала она.

До нее было ярдов десять, не больше. Дальше, ярдах в сорока или пятидесяти, дорога резко поворачивала и шла через рощу. Здесь заканчивались последние небольшие городки южной части штата – дальше начинались леса. Он все спланировал и выбрал идеальное место.

Проехав мимо, он на секунду обернулся, чтобы взглянуть на нее еще раз. Она не подняла глаз, как будто не увидела. Перед самым поворотом он остановился под ветвями высокой ели, выключил двигатель и откинулся на спинку. Ветерок принес в кабину сладкий запах мыла, и он едва не сорвался с сиденья. Сдерживаться больше не было сил. Он впился взглядом в зеркало заднего вида, и, словно во исполнение его желаний, девушка появилась в нем. Она тоже посмотрела в зеркало, увидела лицо безумца и бросилась бежать. Погоня началась.

Солнечный свет вдруг хлынул сверху на лес, окрасив влажную кору в винный цвет. Все засияло радужными переливами, будто лощина неким образом зарядилась его инфернальным пламенем.

Он вылез из пикапа, посмотрел в одну, потом в другую сторону и рванул к повороту, за которым только что исчезли голубые ленточки. Увидеть ее снова – и поскорее. Пальцы уже дрожали в предвкушении, сердце трепыхалось в груди. Он прибавил шагу, пробежал по крутому изгибу дороги и остановился. Лес кончился. Небо над ним развернулось вширь, а прямо впереди раскинулись уходящие к горизонту поля, засеянные свежей кукурузой. Он прищурился, отыскав ее взглядом. Девушка была далеко впереди, определенно вне досягаемости, и уже почти у фермерского дома.

Как он мог так просчитаться? Почему не принял во внимание такой вариант? Пошатываясь, в полном замешательстве и расстройстве, он побрел обратно к пикапу мимо темных борозд распаханного поля по обе стороны дороги. Он никак не ожидал столь жестокого облома и совершенно не был к этому готов.