Блуждающий костер

— Гм, да, странно. Как это они так незаметно подошли? И нас, выходит, не заметили…

— Дима, давай повыше поднимемся, а? Вот оттуда, где елки, будет лучше видно.

Левее лагеря плато плавно поднималось вверх, образуя пологий холмик. Там тоже стояли, отбившись от лесного стада, несколько закутанных в белое елочек. Но сейчас они были едва видны в предрассветной мгле.

— Ну, давай, — неожиданно согласился Димыч.

— Я первая пойду.

Димыч не возражал. Женя пошла вперед, слыша за спиной шаги и дыхание Димыча. Так было гораздо спокойнее. Вскоре из темноты выступил высокий конус, чуть наклоненный в сторону — то была одна из елок. Погружаясь в снег почти по бедра, Женя медленно обошла ее и встала так, чтобы снизу ее было не видно. Снизу сейчас наверняка не видно было ничего, даже этой елки, но она была уверена, что то, от чего она прячется, обладает способностью видеть в темноте.

— Иди сюда. Вот тут становись, — прошептала она.

Только теперь Женя решилась взглянуть в сторону березовой рощи. И сразу отпрянула: костер отсюда был виден очень хорошо. Он горел посреди небольшой полянки — так можно было заключить, потому что в свете его пламени не попадалось контуров деревьев. Некоторое время оба молчали, глядя на сгусток оранжевого пламени, мерцающего в темноте. Женя ждала, что скажет Димыч; но он, видно, сам пока не находил определений для увиденного, и лишь осторожно переводил дыхание.

— Вчера ночью был такой же. За холмом, который — помнишь — над лагерем был, — сказала Женя, подвинувшись к его уху. — Я его близко видела, потому что сперва подумала, что это наш костер… Как ты думаешь, надо к ним подойти?

— Хм. Наверное.

Но по голосу товарища Женя поняла, что ему не хочется этого делать, и причина — вовсе не долгий путь по пояс в снегу.

— Может, завтра сходим, когда проснемся? — неуверенно предложил он.

— Завтра его уже не будет. Помнишь, я говорила, что…

Она осеклась и тронула Димыча за рукав, показав на лагерь. Там, где стоял шатер, вспыхнул еще один огонек. То был холодный глаз фонарика. Он повисел на месте, как бы раздумывая, что ему делать, а потом медленно поплыл в сторону снежной стенки.

— Кто-то до ветру пошел, — шепотом сказал Димыч. Почему-то он тоже старался говорить как можно тише.

Фонарик остановился и пару минут постоял на одном месте.

— Интересно, он его заметит? …Ой, смотри! Ты видел?!

Пока они наблюдали за фонариком, костер на мгновение исчез — словно что-то закрыло его. В следующую секунду он снова появился. Потом снова пропал и снова возник.

— Там люди! — произнесли оба почти одновременно, переглянувшись. Не сговариваясь, они подвинулись плотнее друг к другу.

— Смотри, — Димыч кивнул на фонарь. — Чего-то он встал. Не шевелится. Может, тоже заметил?

Голубая звездочка фонаря застыла на месте. Но вдруг она сдвинулась и поплыла вниз по склону. Направление движения обозначил отсвет на снегу, который двигался впереди фонаря. Вместе они образовывали линию, которая направлялась точно в сторону костра. Димыч и Женя наблюдали за ней, не дыша. Вот в круге света запутались первые тонкие веточки — невидимый ходок был уже у края рощицы. До костра оставалось совсем немного.

— Он идет туда! Это нельзя! Это опасно! — воскликнула Женя, схватив Димыча за плечо.

Разом сбросив оцепенение, Димыч сорвался с места и почти побежал вниз с холма. Женя бросилась за ним. По пути ей пришло в голову, что если бы они сейчас крикнули вослед невидимому товарищу «стой!», то он наверняка услышал бы их, несмотря на ветер. Так почему же они не кричат, а бегут за ним? Да потому, что оба они — и она, и Димыч — боятся закричать. Потому что их услышат у костра, и тогда… Неизвестно, что случится тогда, но почему-то Димыч тоже не хочет это узнавать. Потому он так и спешит, стиснув зубы и утопая в снегу на каждом шаге: он надеется настигнуть ходока, не выдавая себя костру. Вот они спустились; впереди замаячила березовая роща. Должно быть, рассвет уже близко, раз она видна в темноте. Женя завертела головой, ища фонарь: он вдруг пропал. Хозяин его выключил? Или, может, луч скрылся за ствол дерева?

— Ты его видишь?

— Нет.

— А следы?

— Тоже не вижу. Наверно, он правее пошел.

Димыч резко повернул и размашисто поскакал наперерез предполагаемому пути владельца фонаря. Женя, проваливаясь, ковыляла следом. Она не спрашивала себя, почему Димычу проще искать следы товарища вместо него самого. Это было понятно и так: потому что этот человек ушел в рощу, а путь туда был заказан и ей, и Димычу. Рощу словно охраняла стена страха, преодолеть которую было не под силу никому. Они пробежали еще метров пятьдесят, и тут поняли, что ошиблись. Следов здесь быть не могло. Кратчайший путь, соединявший лагерь и рощу, был много дальше. На фоне посветлевшего склона появился силуэт шатра, и это помогло сориентироваться.

— Мы еще не дошли, — прошептал Димыч, запыхавшись. — Он во-он там прошел.

Они снова зашагали вперед, и вдруг оба замерли. В гуще берез, которая уже проступила на фоне снега, показался белый огонек. Проведя лучом по ветвям, он мигнул прямо в глаза Жене, на миг ослепив ее. Затем зашуршали ветки, заскрипел снег. Димыч и Женя ждали, боясь пошевелиться. Вскоре среди ветвей показалась фигура с фонарем на лбу. Лица не было видно, но, судя по росту и фигуре, это был мужчина. Не доходя метров десяти, он остановился: луч фонаря уткнулся в неподвижного Димыча.

— Дим, ты, что ли? — послышался удивленный голос Данилы.

Он был таким будничным, этот голос, что напряжение, до этого владевшее Димычем, сразу улетучилось. Он обернулся к Жене, как бы говоря: «ну вот, а ты боялась». Данила отвел фонарь, чтобы не светить Димычу в лицо, и заметил Женю.

— И ты тут! А чё это вы тут оба делаете? — спросил он с игривой ноткой.

— Мы… — Димыч замялся. — Слушай, а куда ты там ходил?

Данила непонимающе уставился на него, а потом расплылся в ухмылке.

— Ну догадайся, куда. — Похоже, выражение лица Димыча не свидетельствовало о его догадливости. — Блин, ну куда люди обычно ходят среди ночи, когда просыпаются? Пописать, вот куда. А вы-то куда вдвоем намылились?

— Данил, а ты там костра не видел? — высунулась Женя из-за димычева плеча.

— Костра? Какого костра?

— Ну там, куда ты ходил… Там, в березах.

— Ты же вроде заметил его, когда у шатра стоял. Мы видели, — осторожно вставил Димыч.

— Откуда это вы видели? Вы чего, следили за мной, что ли? — Данила хихикнул, еще больше удивляясь.

— Так там не было костра?

— Да нет там никакого костра! У вас что, глюки у обоих начались?

— Ты извини, Данил, если что… Просто нам показалось, что в березах что-то мелькнуло, вроде огня, — принялась объяснять Женя.

— Мы наверх поднялись, чтобы лучше рассмотреть, и тут видим — ты выходишь, — подхватил Димыч.

Сейчас, в свете фонаря и перед недоуменным лицом Данилы, все случившееся стало казаться ему странной ошибкой.

— Ну, мы и пошли за тобой, чтобы сказать, чтобы ты к костру не ходил, потому что мало ли что… — Женя тоже чувствовала, что сейчас эти объяснения звучат нелепо. Но ведь еще несколько минут назад они оба, задыхаясь, бежали догонять Данилу, потому что он шел туда, где они точно видели… они видели костер, около которого были люди!..

— Так, ребят. Я не знаю, чего вам тут привиделось, но я спать хочу. Можете идти, искать там свой костер, а я баиньки. — Даниле надоело удивляться странным вопросам Димыча и Женьки (тем более странным, что днем эти двое почти между собой не разговаривали, а тут нате — ходят ночью парочкой и разыскивают какой-то костер). Он решительно зашагал к лагерю.

Женя взглянула на Димыча. Вокруг посветлело настолько, что стали угадываться его глаза за очками. Он растерянно смотрел по сторонам.

— Ты… хочешь пойти туда, посмотреть?

Больше всего она боялась, что он скажет «да», и ей придется идти вместе с ним. Ведь одного его она туда не отпустит. Но в то же время ей нужно было, чтобы он поверил ей, а не Даниле. Ей, и еще себе самому! Ведь он тоже видел костер.

— Завтра, — буркнул Димыч и пошел вслед за Данилой.

Женя облегченно поспешила следом.