Надкусанное яблочко

Седина в бороду, а бес не дремлет

Утро среды выдалось ленивым. Будущие молодожёны проснулись рано и долго нежились в постели. Регина прилегла к нему на плечо и замурчала. Руслан гладил невесту по спине, шее и затылку, любовно обращаясь с рубцами от ожогов и целуя в лоб. Ну, всё, порция нежности получена сполна, пора вставать.

– Что ты, добрый молодец, не весел? Почему ты так тяжело вздыхаешь? – спросила Регина, стоя у плиты, не отворачиваясь от сковородки со скворчащими сырниками.

– С нетерпением жду завтрак, – выкрутился Архипов.

– А если серьёзно? – настаивала Регина, переворачивая поджаристую с одной стороны творожную лепёшку.

– Свадьба приближается. Нервничаю.

– Передумал на мне жениться? – спокойно спросила девушка, но повернулась, чтоб посмотреть на его реакцию. Прямой взгляд – лучшая лакмусовая бумажка проверки на честность.

– Никак нет, товарищ невеста. Дело в другом.

– В чём?

– Если мы не найдём убийцу Илоны Хабаровой, ни на какое море не поедем. Просто не отпустят в увольнение.

– Может, это и к лучшему, – пожала плечами Регина.

– Ты обещала. Помнишь? Я допускаю тебя к материалам дела, а ты едешь со мной в свадебное путешествие.

– Но тебя же не отпустят. Помнишь? – парировала она, подавая сметану к сырникам.

В архив следственного комитета Ростоцкая пришла задумчивая. Глушко не обманешь, даже если станешь улыбаться.

– Зинаида никак не дотумкает. Шо таке? Шо моя красавица затужила? Скоро самый счастливый день в жизни, а старший архивист чегой-то грустнючая ходит.

– Вот из-за свадьбы и грустючая. Нервничаю. Да и Архипов не спокоен.

– Вот паршивец! – неожиданно заорала Глушко, соскочила со стула и сжала кулаки.

– Почему паршивец? – опешила невеста.

– Дай мне его телефон, я ему всё выскажу. Ишь!

– Что выскажите?

– Ну, как шо? Не спокоен он, видишь ли. Передумал, значит, хлопец. Поматросил и бросил. Сломал девке жизнь и в кусты, – выпалила женщина, выпучив глаза.

Регина расхохоталась. До слёз. До боли в скулах.

– Успокойтесь, милая Зинаида Ивановна. Никто никого не бросал. Он переживает, что мы в свадебное путешествие не сможем поехать. Если он не раскроет преступление.

– А-а-а. Вон оно шо. Так бы сразу и сказала. А то… Не спокоен. А шо за преступление?

– Я Вам рассказывала. Убийство фельдшера из неотложки.

– Илоночки? Да, памятую. Так ты подмоги ему! – придумала Глушко выход. – Ты же у нас – голова.

– Я помогаю. Но пока глухо.

– Как в танке?

– Ага.

– Не горюй. Всё будет гарне у вас. Зинаида вон в девяностых свадьбу со своим дальнобойщиком сыграла, до сих пор вместе. Только фотокарточек нет со свадьбы. Ни одной.

– Почему?

– Длинная история.

– Заинтриговали – рассказывайте! – не могла успокоиться Регина, предчувствуя нетривиальную историю. Она такие жизненные истории, ох как любит.

– Ну, ладно. Слухай. Ты в девяностых малая была, плохо помнишь. Дефицит тогда был, перестройка превратилась в полную разруху. А мы, значит, жениться надумали. Родители подмогли, столовую организовали. Ну, мы и решили выпендриться. Рюмки и бокалы в дефиците, заменили их гранёными стаканами, а чтоб красиво выглядело, украсили края самодельным снежком.

– Зимой дело было?

– Ага. Романтика, чтоб ей пусто было. Липким сахарком краешек стаканов покрыли, а сверху пищевой краситель нанесли. Они тогда только появились в свободной продаже.

Глушко отхлебнула чай из фарфоровой чашки. В горле пересохло. Регина ждала развязку, в нетерпении покачиваясь.

– Вышли на танцпол и как давай со смеху загибаться.

– Почему?

– Потому что у всех вокруг ртов образовались разноцветные круги – следы от гранёных стаканов. Краситель оказался китайский, некачественный. Пошли мыться. А он, зараза такая, не смывается. Крепкая дрянь.

– Как ещё не отравились, – добавила Ростоцкая с опаской.

– Во-во. А то б ещё и скорую помощь вызывать пришлось. В общем, фотографироваться гости отказались наотрез. Ну и я тоже не захотела как клоун на свадебной фотографии стоять. Фотографу вручили склянку спирта Рояль, был такой популярный напиток в то время, и отправили до хаты.

– Надеюсь, на моей свадьбе такого не случится.

– У тебя всё будет гарне. Тётка Зинаида врать не будет, – сказала Глушко и подмигнула.

В обед Регина решила навестить ребят. Лариса целыми днями пропадала на заказе. Присмотра за племянниками никакого. А что делать? Деньги хорошие платили заказчики, скоро детей в школу отправлять, лишними точно не будут.

Анютка выбежала навстречу, обняла, засыпала тётку вопросами, не давая ответить, задавала следующие. Впрочем, как всегда. Когда уже вырастит племянница, остепенится? Ой, нет, не надо, пусть ещё побудет ребёнком.

– А ещё Вера Михайловна показала нам первую позицию. У неё это так легко получается. Ну, она же с пяти лет занимается танцами. А я пока не могу вывернуть стопу, – тараторила девочка.

– Научишься, – заверила Регина, снимая уличную обувь в прихожей.

– Вот и она сказала. It's up to you.

– Что она сказала? – не поняла Ростоцкая.

– Это по-английски. Всё в твоих руках, значит.

– Она часто так говорит?

– Ага. Иногда не помнит русские слова и говорит по-английски. Потом переводит нам.

Точно-точно, и говорит она с акцентом. Шальная мысль промелькнула в голове у Регины.

"Нет, не может быть. Это было бы фантастическим стечением обстоятельств. А что, если нет? Версию нужно проверить. Берёзкин мне в помощь!"

– Алло, старший оперуполномоченный? – спросила Ростоцкая, услышав хрипловатый голос. – Почему так официально? Потому что мне срочно нужны кое-какие данные. Нужно сделать запрос от твоего имени. Поможешь? Спасибо! Я – твоя должница.

Через час телефон пиликнул, завибрировав на столе. Регина открыла сообщение. С полученных по вотсап фотографий на неё смотрел возможный убийца. Или идейный вдохновитель мерзкого преступления.

– Марка Климчука нужно отпускать, – заявила Архипову безаппеляционным тоном Регина за ужином.

– Даже так? – сказал Руслан с ехидцей, отправляя в рот последний кусочек запечённого мяса, прикрывая глаза от наслаждения вкусом.

– Нужны небольшие детали, и дело раскрыто.

– Не темни, рассказывай, что узнала, – сказал Архипов, вытирая губы салфеткой. Сытый, и в предвкушении подробностей.

– Помнишь, я тебе рассказывала, что у мужа убитой есть любовница?

– Помню. Вера Панова. Мы её проверяем, кстати. У неё тоже алиби. В баре напилась, уехала домой за полночь. Думаешь, она – убийца? Убрала соперницу с дороги?

– Не совсем так. Она не та, за кого себя выдает.

– И кто же она?

– Потом расскажу, – сказала решительно Ростоцкая.

– Ты не можешь так со мной поступить. Говори сейчас, – потребовал обескураженный Архипов.

– Потерпи до утра. У меня не всё готово.

Утром Регина встала спозаранок, поцеловала спящего Руслана и выбежала на улицу. Нужно много чего раскопать в базах МВД, прежде чем выкладывать карты на стол. Сонный дежурный удивлённо округлил глаза. В такую рань, и на работу? Сумасшедшая, но такая красивая эта архивисточка.

– Регина Павловна! – окликнул охранник, опомнившись.

– Да? – уже почти ушедшая Ростоцкая вернулась к дежурному.

– Вам посылка, – сказал охранник, протягивая ей коробку.

– Мне?

– Вчера вечером принесли.

– Спасибо, – сказала Регина и забрала посылку.

Тяжёлая. Наверно, из следственного управления областного центра. Открыв кабинет своим ключом, в кои-то веки она пришла раньше Глушко, Ростоцкая поставила коробку на столик, где они обычно чаёвничали, а сама направилась к своему столу включать компьютер. Пока всё прогрузится, установится соединение, логины, явки, пароли – долгая история, можно спокойно распечатать ящик. Синяя картонная коробка, оклеенная скотчем Почты России, еле поддавалась резу канцелярского ножа.

– Мамочка! – заорала старший архивист, как укушенная.

Почему как? Короткое утолщённое тело гадюки выпрыгнуло из коробки, как чёрт из табакерки. Обозлённая долгим сидением в темнице, змея ужалила Регину в руку. Это больше походило на удар, чем на укус. Глазки с вертикальным зрачком злобно уставились на хозяйку кабинета, готовую упасть в обморок от неожиданности, страха и боли.

– Жить будет, – вынес вердикт врач скорой помощи, вызванный дежурным. – А ты – молодец, сержант!

Одинокий вскрик в полупустом здании архива донёсся до охранника. Парень не растерялся, забежал в кабинет архивистов. На полу распростёрлось безжизненное, как ему показалось, тело Ростоцкой. Пресмыкающееся с чешуйчатым коричневым окрасом шипело рядом. Дежурный вызвал неотложку, палкой отогнал гадюку, пальцами приоткрыл ранку, отсосал и выплюнул яд. Детство, проведённое в деревне, научило его обращаться с ядовитыми змеями.

Регине продезинфицировали ранку, наложили повязку, напоили чаем и отправили домой. Архипов, стоя на кухне в одних трусах, с чашкой дымящегося кофе, побыстрей проснуться, с удивлением наблюдал, как перед купеческим домом на пригорке остановилась карета скорой помощи. Из фургона вывели Ростоцкую и проводили до калитки.

– Не понял, – вместо приветствия сказал Руслан, нахмурившись. Непонятное настораживает. – Это что сейчас было?

– Это вот что было, – сказала Регина, предъявляя перебинтованную конечность. – Попытка устранения опасного человека на лицо. Вернее на руку. Мою.

– Блин, как же ты любишь говорить загадками! Что случилось?!

– На меня напали.

– Кто?

– Гадюка.

"Ничего себе! Жаль, что меня не было рядом. Я бы ей показал. Ка-а-ак клюнул бы во вражескую морду. Пусть не раззевает пасть!" – раскаркался Гриша от возмущения, даже подлетел поближе. На хозяйку напали, а он не смог помочь.

– Я понимаю, что это нехороший человек, но кто конкретно?

– Да конкретно гадюка. Змея то есть. Вон Гриша уже всё давно понял.

– Подожди. А где ты её нашла? – всё также недоумевал Архипов.

– Это она меня нашла. Мне её прислали по почте. Я открыла посылку, а гадюка ка-а-ак выскочит, и цап меня за руку.

– Кто прислал посылку? – посерьезнел следователь.

– Не знаю, – растерялась Регина, присела на краешек стула.

– Коробку, надеюсь, не выбросили?

– Не знаю, – повторила она.

– Ладно. Давай лежи, отдыхай. Увольнение тебе до обеда. Лекарства нужны?

– Вроде нет.

– Хорошо. В обед я заеду, проверю, чтобы ты лежала и отдыхала. Приказ ясен?

– Так точно, – вяло отрапортовала Регина.

– Григорий, проследи, – приказал Архипов и вышел из дома.

"Кар! Тьфу ты. Будет сделано, товарищ следователь!"

Отпечатков пальцев на коробке, как мечтал Архипов, эксперт не обнаружил. Однако в почтовом отделении припомнили мужчину, оформившего отправление. Похож на секретного агента – чёрные очки для конспирации, чёрные волосы, зачесанные назад. Руслан заехал в обед домой. Регина чувствовала себя сносно, поэтому он забрал её с собой.

В допросной комнате опять стояла духота. Вентиляция работала слабенько, еле-еле гоняла тёплый воздух. Кирилл Хабаров приложил ко лбу бумажный платок, пропитал его, сложил на железный стол. Кучка белых скомканных салфеток лежала рядом с его подрагивающими пальцами. Кирилл с опаской пялился на Ростоцкую. Ведьма, однозначно. Ничего её не берёт.