Надкусанное яблочко

Исповедь влюблённого мужчины

– Тебе должно доставаться всё самое лучшее, – говорила мама, приглаживая тёмные волосы и поправляя на нём шортики. – Почему?

– Потому что я – самый лучший мальчик на свете! – отвечал Кирилл заученную мантру.

– Мамин лучший мальчик, – уточняла Мария Карловна, целовала в макушку и отпускала его бегать во дворе.

Дворовые ребята не разделяли маминых убеждений. Кириллу частенько доставалось, в том числе и за серёжку. В восьмом классе он хотел хоть как-то выделиться из серой массы ровесников и проколол мочку уха. Больно, но красота требует жертв.

В школе его способностей не оценили. Двойки и тройки ссыпались в дневник. Мальчика же интересовали биология и рисование. Летом Кирюша любил бегать по лесу, наблюдать за лесной живностью, изучать флору и фауну, делать зарисовки в альбоме. Но к остальным предметам Хабарова не тянуло, да и талантов не было. Твёрдый троечник.

– Они ещё об этом пожалеют!

Мария Карловна скандалила, ходила к директору, жаловалась на учителей, переводила сыночка в другое образовательное учреждение, но оценки лучше не становились.

Таланты не сразу, но всё-таки нашлись.

– А я всегда знала, что мой мальчик – гений! – торжествовала родительница.

В городском конкурсе фотоснимок Кирилла занял первое место. Так и пошло. Курсы фотографии, полставки фотокорреспондента в местной газете, съёмки свадеб, детей, рекламы. Больше всего ему нравилось снимать природу, он ведь художник, он чувствителен к красоте. Но каждый год его работы не принимались. Журнал Нэшнл Географик Россия не хотел признавать его мастерство, не публиковал фотографии Хабарова.

Кирилл не был красавцем, он отдавал себе в этом отчёт, но красиво подать себя умел. Ухоженные волосы, зачесанные назад, хороший парфюм, брендовые шмотки. С годами его ухаживания становились изящнее. Небольшое сходство с Антонио Бандеросом придавало сил. Решено! Он будет испанским мачо. Дарить красную герберу на свидании он придумал сам, считал её символом сексуальности. Отбоя от барышень не было. Большинство из них не задерживалось надолго, ему нравился жёсткий стиль. Любил причинять боль и любоваться страданиями жертвы. И в кого он такой уродился? Но находились особы, которым нравилось подчинение.

Встретив Илону, Кирилл сразу понял, что они созданы друг для друга. На втором свидании он подарил ей многозначительную красную герберу. Мягкая, податливая, но в тоже время чувственная девушка должна разделять его пристрастия. К тридцати годам он уже вволю нагулялся и готов был уйти из-под маминого тёплого, но навязчивого крылышка создавать семейное гнездо. Тем более уходить было куда. Супруга хоть и молодая, но с хорошим приданым – квартирой бывшего мужа. Маленькая дочка жены мешала его счастливой жизни, но вопрос решился сам собой. Тёща, полная деревенщина, кстати, забрала ребёнка к себе. Илона поначалу возмущалась, но он находил методы убеждения, в постели из жены можно было вить верёвки.

– Кирилл, не сегодня. Я после смены, устала как собака, – сказала Илона, сидя в кресле с поникшей головой, руки вытянуты вдоль туловища.

– Чего там уставать? Катаешься на машине, ставишь уколы в стариковские задницы. Тоже мне работа.

– Вообще-то я – медик. На мне ответственность лежит. Я должна правильно поставить диагноз и принять решение о госпитализации или немедленной помощи больному.

– Ха! Знаю я вас, медиков. Вас обмануть, как два пальца об асфальт, – ухмыльнулся Хабаров.

– А зачем тебе обманывать медиков? – спросила Илона, приподняв голову.

– Как зачем? А ты думаешь, я, действительно, не пригоден был для службы в армии? Как бы ни так!

– Ты что "откосил"?

– Ага. Накануне выпил двойную дозу алкоголя, перед зданием медицинской комиссии выкурил две пачки сигарет. И всё! НЕПРИГОДЕН.

Изменял ли он? Случались мимолётные связи, глупо скрывать. За двенадцать лет брака жена приелась, наскучила, а он человек творческий, увлекающийся, в поисках музы и вдохновения. Не влюблялся, нет, такого он себе не позволял. Единственный раз, когда девушка тронула его закалённое в походах налево сердце, случился недавно. Вера Панова, юная прелестница с глазами болотного цвета, с такой едва заметной червоточинкой, невероятным образом вошла в его жизнь и покорила стойкого мачо до такой степени, что он был готов развестись с Илоной и жениться на молодой возлюбленной.

Вера пришла в фотостудию, заказала портретную съёмку. Светило солнце ей в спину, подсвечивая пушистые волосы. Кирилл залюбовался. Похожая на лесную нимфу, девушка была идеальна.

– Хотите заниматься танцами?

– А? Что? – спросил выпавший из реальности фотограф.

– Dancing. У Вас должно получиться. Я преподаватель в культурном центре, я знаю, о чём говорю, – сказала Вера, передавая визитку школы.

– Я хочу! – воскликнул Кирилл, поглупевший от внезапно нахлынувшего чувства.

– Приходите завтра. Бывший клуб знаете?

Ожидание безумного счастья.

Уверенность в прекрасном будущем.

Невозможность терпеть до наступления завтрашнего дня.

Он понял, что впереди его ждёт лучшее любовное приключение в жизни.

Верочка не сразу, но приняла ухаживания. Красная гербера сделала своё дело! Он был в этом уверен. И по части интимных отношений они удивительно легко совпали. Дерзкая на вид, девушка получала удовольствие, когда он доминировал. А вот по другой части именно она имела над ним власть. Стоило ей заикнуться об официальных отношениях, не возникало никаких вопросов и сожалений, он на всё был готов ради неё.

Илона. Здесь начинались трудности, омрачавшие внезапно свалившееся на него счастье. Что делать с надоевшей женщиной? Развод – дело понятное, но квартира-то её. Куда привести молодую жену?! К маме? Там просторная жилплощадь в горкомовском доме со львами, но там же жила и Мария Карловна, которая серебряной ложечкой из фамильного набора вычерпает мозг им обоим за месяц. Не в то время встаёте, не так едите, не то носите. Он первый оттуда сбежит, а Верочка и подавно не станет терпеть милитаризма чужой женщины.

"Решено! Развода не будет. Сначала мы купим новую квартиру в ипотеку, первый взнос от продажи старый квартиры перекроет большую часть сделки, а потом… Илона исчезнет. Навсегда".

Всё шло по плану. Квартиру Илоны продали, новую – в новом доме, просторную, с высокими потолками и запахом свежей штукатурки в подъезде – купили. Пока он доделывал ремонт, отправил жену на отдых и лечение. А что? Врачам тоже нужно отдыхать и организм выгуливать на свежем воздухе. Собирайся и даже не думай отказываться! Я сам всё тут решу, дорогая. Я сказал!

"Милая, давай начнём всё сначала. Завтра я получаю ключи от новой квартиры. Заберём Олю из деревни, заживём семьёй. Я приехал за тобой, не хочу откладывать наше общее счастье. Выходи с чемоданом на улицу".

Кирилл набрал текст сообщения, отправил жене и надвинул капюшон толстовки на лоб. Словоохотливый старик в бейсболке не должен его запомнить. Попросил таксиста остановить машину у ворот санатория "Зелёный ветер", заплатил, как договаривались, буркнул "спасибо" и шагнул в тусклую аллею-дорожку к главному корпусу. Санаторий спал.

Илона вышла с вещами, радостная, в глазах плещется океан, а в нём скудный отблеск фонарей. Хабаров выхватил из её руки чемодан, я понесу, обнял, прижал к себе, сердце предательски бешено стучало. Только бы не догадалась!

– Такие здесь места волшебные! – восхитился Кирилл.

– Точно. Красота, не представляешь, какая! – поддержала мужа Илона.

– Давай прогуляемся под луной. Когда мы в последний раз это делали?

– Не помню, – сказала Илона, роясь в закоулках памяти.

– С сегодняшней ночи у нас начинается новая жизнь. Пошли на берег, надо это отпраздновать.

– С чемоданом?

– Пошли, пошли. У меня и шампанское с собой.

До берега было недалеко. На тропинке Кирилл галантно пропустил даму вперёд, споткнулся о камень, поднял его и ударил жену сзади по голове. А потом ещё. И ещё. Наверняка.

Вытащил из рюкзака припасённые мешки и верёвку. Надел мешки на голову и ноги, набил их камнями, примотал верёвкой к двум длинным палкам. Покрепче, чтоб не развязались. Сбросил тело с высокого берега в реку, как использованную вещь, когда-то любимую, а теперь ненужную. Надкусанное яблочко оказалось кислым.

Сердце пыталось выскочить из горла. Если бы в лесу хрустнула сухая лежалая ветка под случайной ногой или лапой, он бы умер на месте от разрыва сердца. Руки тряслись, тело стройной жены да ещё и с камнями оказалось тяжёлой ношей для фотографа. А может они тряслись не из-за этого? Кирилл достал из рюкзака бутылку шампанского, так и не доставшегося Илоне, раскрутить проволоку долго не получалось, вытащил пробку, напиток торжественно зашипел и вырвался наружу. Хабаров ловил каждую каплю жадным ртом. Склонился над берегом, от жены не осталось даже кругов на воде. Через три дня он сам заявит о пропаже супруги. Путевка закончилась, а домой она не явилась.

– Я свободен! Слово птица в небесах.

Хотелось петь голосом Кипелова и пить из горла. Такой радости он не испытывал с детства, тогда он потихоньку, чтобы мама не услышала, открывал рассохшуюся зимнюю форточку в детской комнате, высовывал голову наружу, и ветер бил ему в лицо. Кайф!

Попутку поймал на трассе, доехал до железнодорожной станции. Там в кустах выбросил чемодан жены, вот бомжам радости привалило. В гостиницу вернулся под утро, уставший, помятый. Быстро переоделся и вынес дежурной так и невостребованный утюг. Благодарил, демонстративно зевал. Поверила. Вернулся в номер и плюхнулся на постель. Сна не ощущалось ни в одном глазу. Адреналин бурлил в крови, как вода в закипающем чайнике. Квартира теперь его – это раз! Надоевшая жена ему не помешает – это два! Впереди его ждёт долгая и счастливая жизнь с Верочкой – это три!

В съёмку праздника он вложил все силы, весь талант, работал на творческом подъёме. Подходил к каждому кадру скрупулёзно, вылизывая картинку до журнального глянца. Эта серия стала пиком его карьеры фотографа. Краски, лица, движения, позы, драйв – в них было всё и даже больше.

На следующий день он узнал, что верёвочные узлы он вяжет слабо. Тело Илоны нашли внизу, по течению реки. Неприятный холодок пробежал по животу. Что делать?! Я – первый подозреваемый, даже с алиби. Кто второй и третий? Марк и дед-скандалист. Значит, обрывки верёвки и запасной мешок надо подкинуть уродливому пожарному.

Следователь и опера из полиции пытались его поймать, подловить, уличить, вывести на признание. Он это чувствовал, однако делал вид, что не понимает, о чём идёт речь. Алиби железное, улик нет. В чём дело, господа? А вот востроглазая дамочка фотографа смущала. Слишком правильные вопросы задаёт, ходит совсем рядом. То вдруг в руку вцепится, замрёт, а потом такой вид у неё, будто всё про него, Кирилла Хабарова, знает. Жутко, как с покойником встретился.

Он было хотел вкючить "мачо", но понял, что с ней это не прокатит. Тогда нужно создать впечатления добряка. Книжки для сирот покупаю, а ещё крестиком вышиваю, белый и пушистый, если что. Но и этот фокус не прошёл. Ещё ближе подступилась Ростоцкая. Надо идти в лес, там много живности бегает, порхает и ползает. Одну такую живность в коробочку упакуем и лично в руки Ростоцкой отправим.