В долине солнца

Раньше

Свет и крики.

Смех.

Запах жира для жарки.

Большой Карсон, Большой К., пылающей сверхновой разрывающий джунгли. Лес, кишащий светлячками. Трассирующие снаряды, пролетающие сквозь кроны деревьев, пробивая дыры в стволах и в телах людей. Клоун, жонглирующий огнем на ходулях, вываливается из зарослей.

Мужчина с зажигалкой, трескает пламя, расплывается дым. У него за ухом сигарета.

Сынуля.

Между красными губами его матери – сигарета.

Зажженная. Вишневый огонек.

Карусель.

Каллиопа.

Женская рука сжимает его.

Его потная ладонь.

Мятная вата. Красная и липкая, тягучая.

Ярмарка, колесо. Женская грудь у него в ладони, теплая, живая. Все – раньше.

Пока не стал кричать Большой Карсон.

И Сынуля.

И Мамочка.

Звуки, что она издает, не описать никаким словом.

Теперь – все вразброд.

– Тревис, милый? Проснись. Проснись, милый.

Она поднимает его, теснее прижимает к себе, выносит из его комнаты. Из его уютной постели, подальше от дружелюбных постеров на стене, от ковбоев и динозавров.

– Мамочка?

– Тс-с, не разговаривай, милый. Не разговаривай. Мамочка с тобой.