Эти земли полны волшебства

Феерина замолчала, перевела дух и продолжила:

— Ты обретешь такую силу, что никакой враг не страшен! А все почему? А потому что раскрывать себя и обретать себя — это великое искусство. Самое важное. И это единственный источник силы. И у врагов такой силы нет. Они тратят время на вражду, а не на раскрытие своего света. А тот, кто нашел свой источник и танцует с жизнью — тот ни с кем не враждует. Отныне у него только этот танец. Он понимает, что везде найдет себя, он узнает себя во всем и во всех. А если так — то и нет врагов, нет помех, нет препятствий и проблем. Общайся с миром постоянно, и он тебе все расскажет. Не ограничивай себя. Раскрой каждый свой талант, зайди в каждую свою мечту! А когда ты сидишь на скале и никак не проявляешь себя, то и мир, кажется, забыл о тебе. Но он просто не трогает тебя, думая, что не надо мешать. Хедль многого не рассказал тебе. Он тебя ждал, ему надо было кому-то отдать этого Кресса, а ты подходил как нельзя лучше. Тебе, в отличие от Чаромиры или меня, попугай не навредит. Твою судьбу можно было легко писать заново. Ты был как чистый лист — много знаний, но почти никаких событий. У тебя не было истории, Гриф. А эта птица, точнее тот, кто в этой птице спрятан, меняет судьбы. Такое у него есть умение.

Гриф вспоминал, как сильно был тогда потрясен такой речью. Он ожидал снова каких-то намеков, многозначительных взглядов, а тут получил самый настоящий ответ! Феерина не подвела: казалось, она чувствовала его лучше, чем он сам себя. Вопросов тогда, конечно, у Грифа возникло сразу очень много, но с какого начать и что выбрать он даже не понимал. И он решил говорить все, что приходит в голову. Уже не так и важно, как он будет выглядеть перед Феериной. Он готов был полностью признать в ней учителя и мастера, он ощущал покорность, смирение, восторг и хотел ловить каждое слово.

— Феерина, я бесконечно благодарен тебе. Мне никогда ничего подобного не говорили. Мне еще предстоит понять все, что ты сказала. Но кто же тогда этот Кресс? Кто такой спрятан в попугае?

— О, это довольно забавно! Я сама не сразу поняла, а когда мне пришел сон с объяснением, все сразу стало как-то очень просто. Ты веришь в судьбу, Гриф?

— И да, и нет. Я не думаю, что все предначертано полностью, мы много чего можем выбирать.

— Вот и я так думала. Но потом я разгадала, кто такой Кресс. Это удивительное и очень редкое явление — вот что такое Кресс. Раньше, в очень далекие древние времена на землю приходили такие посланники для помощи тем, кто заблудился в жизни. Допустим, человек или какое другое существо не понимает, что делать дальше. Та жизнь, которая была, стала неудобной, хочется больших перемен, прошлое уходит, будущее не наступает. И мечется такой искатель, сам не знает, куда податься, а ощущение у него такое, будто мир забыл о нем и дальше пустота, а все прошлое было зря. Знакомо такое, а, Гриф?

Феерина так озорно подмигнула, что Гриф невольно улыбнулся.

— Очень знакомо. Продолжай, пожалуйста.

— Ну вот, искателю этому мир присылает посланника, чтобы поддержать, объяснить, что и как, помочь выбрать, что делать дальше. Я не знаю, как это было в те времена, но что-то мне подсказывает, что посланник как бродячий философ или какой-то чудаковатый мудрец просто встречался на пути и за небольшую плату помогал нарисовать нужное будущее. То есть это были такие специальные существа, которые подсказывали, на что обратить внимание и куда двигаться. Они умели красиво и долго говорить, убеждать и очень помогали застрявшим в каком-то моменте или заблудившимся. С их помощью ищущий находил себе новое будущее и спокойно шел в него. То есть, понимаешь, они в чем-то меняли течение судьбы: не давали остановиться, упасть в отчаяние, практически брали на себя потерявшегося и вместе с ним совершали его жизненный выбор. Конечно, никакой своей жизни у таких мудрецов не было, они являлись только посланниками. Или проводниками. И здесь важно было, чтобы такой проводник не повел за собой того, у кого будущее четкое и ясное, а судьба яркая и сильная. Вот если такая встреча случится, то это очень плохо. Тут и проводнику страдание будет от своей ошибки, и поменяется судьба у кого-то. А так просто нельзя вмешиваться в судьбы и менять их. Только по строгой необходимости.

И потом эти посланники куда-то исчезли, со временем все реже и реже они приходили к нам, потом про них и вовсе все забыли. И вот такой проводник появляется в теле птицы! Да еще и попугая! Это удивительно. Конечно, у Чаромиры ему нельзя было оставаться. Этот Разноцветик мог натворить больших дел с ее судьбой, тем более он так хорошо говорил! Не зря Хедль убрал у него этот дар, мало ли что. А потом появился ты — а тебе-то как раз такой попугай не повредит! И Хедль сразу тебе его передал. Мудро, ничего не скажешь. Плохо было то, что Чаромира вернула Разноцветику речь, но что случилось, то случилось.

Ох, как Гриф тогда был удивлен! Вот так Кресс! Вот так Феерина! Сейчас он лежал на песке и улыбался этим воспоминаниям, а тогда у него было чувство, словно земля ушла из-под ног. Он задал в тот день Феерине еще один вопрос:

— А как же Мюрла? Что будет с его судьбой?

— А вот это никому неизвестно, Гриф. Судьба Мюрлы, думаю, уже развернулась в совершенно новом направлении. Кто знает, куда теперь двигается этот гном и что он в себе откроет рядом с новым другом. Но, знаешь, если Мюрле ничего не нужно менять, а его судьба ясна и понятна, тогда Кресс будет для него просто другом и приятным собеседником за вечерним чаем.

Воспоминания развеялись, Гриф лежал, закрыв глаза. Как он был далек от себя сегодняшнего! Теперь он понимал каждое слово Феерины, каждую интонацию, каждый взгляд. Он действительно задавал те вопросы, которые сейчас для него уже не имели большого значения. Ответы он знал.

Гриф поднялся на ноги и пошел, куда глаза глядят, пританцовывая и чувствуя, как в нем вибрирует и закручивается спиралями невиданная сила. Он шел никуда и низачем, просто шел, и ему было радостно. И именно потому, что он перестал чего-то ждать, ему незамедлительно начало везти.

Рядом с ним вдруг появился очередной центаль. Он висел в воздухе, раскачивался и, казалось, звал к себе. Гриф внимательно посмотрел на него и вдруг его осенило: «А ведь не просто так этот дух называется временной центаль!» Гриф вспомнил, что в тот момент, когда центаль становится призраком, время останавливается и как будто хранится внутри него. Еще Гриф откуда-то знал, что это остановленное время можно использовать в магии. Он чувствовал, что призрак может принести пользу, но совсем не знал, как с ним взаимодействовать.

Гриф стал приближаться к центалю. Тот тоже почувствовал какое-то движение воздуха, медленно раскачивался и поворачивался вокруг. У Грифа будто выросли за спиной крылья, его что-то вело за собой, он не ведал страха и сомнений. Он раскинул руки в стороны и побежал вперед. Центаль медленно двинулся в его сторону, Гриф резко остановился, соединил ладони перед лицом и громко нараспев стал творить заклинание:

Передо мной, перед тропой,

Впереди меня, позади меня,

Пой со мной, иди за мной,

Береги меня, охраняй меня.

Стань мной, забери с собой,

Утренней росой, бесконечной мглой.

Мне верни покой,

Ветер за спиной.

Я иду домой,

Я иду домой.

Центаль приближался. Гриф снова побежал и влетел в прозрачный пласт как в реку в жаркий день. Дальше происходило нечто странное: центаль вдруг исчез, Гриф проскочил сквозь него и остановился. Вместо центаля перед колдуном появилась уже знакомая воронка перемещений. Вихрь, высотой с Грифа, закручивался и приплясывал, забирая с собой песок и мелкие камешки.

Гриф медлил. Что-то говорило ему «подожди, не спеши». Гриф стал считать про себя — один, два, три, четыре… Когда он сказал «семь», из вихря к нему вышла Чаромира.