Эти земли полны волшебства

Глава 15. Чаромиры нет дома

А как же там Гриф в своем новом одиноком походе?

Крауд уже приближался к границе Леса и Опушки с Холмами. На его пути не было метели, погода стояла тихая и приятная. Ночь Гриф провел в дороге, наблюдая за звездами и тренируясь в разных несложных заклинаниях. Спать ему совсем не хотелось, он был рад побыть один и обдумать все, что с ним случилось с того времени, как он покинул свою скалу. Мир загадывал ему одну загадку за другой. И Хедль, и Чаромира, а теперь еще и Кресс только намекали на что-то, но никогда не говорили прямо.

Гриф вдыхал холодный воздух и вспоминал ту странную ночь, которая привела его в пещеру. Кто-то невидимый варил что-то разноцветное в своем котелке. Гриф понимал, что его пригласили, чтобы показать или рассказать о чем-то. Но, видимо, он оказался не очень вежливым гостем… Вообще, гуляя по лесу с Крессом, Гриф часто замечал, что Лес и Опушка не так уж и просты. Мюрла, конечно, говорил, что это очень тихие места, но Гриф чувствовал иначе. Он ловил дуновения ветра и ощущал в них много магического. В лесу что-то обитало, но не проявляло себя. Редкие жители Леса и Опушки не замечали в своей ежедневной жизни никаких необычных проявлений.

В своих прогулках с Крессом Гриф не раз останавливался и наблюдал, как ветки деревьев сплетаются в удивительные узоры. В них явно просматривались чьи-то лица, которые ветер тут же превращал в силуэты животных. Однажды Кресс остался дома болтать с Мюрлой, и Гриф бродил по окрестностям один. На одной из тропинок он резко остановился и вздрогнул: в нескольких шагах от него стоял большой белоснежный олень с яркими черными глазами и тонкими серебристыми рогами. Грифу даже показалось, что он услышал звон колокольчика. Он протянул руку к оленю и сделал пару шагов навстречу, но олень растворился в воздухе.

После этого случая Гриф уже не сомневался, что Лес и Опушка — это место странное и таинственное. Магия этого уютного пространства с солнечными полянками и милыми домиками с огородами казалась ему сомнительной и непонятной. А после посещения ночью загадочной пещеры Гриф и вовсе стал ощущать себя в гостях у Мюрлы неуверенно и напряженно. Его не смущала неизвестная посторонняя магия, нет! Грифу, наоборот, было очень интересно выяснить, с чем он столкнулся, изучить и понять это явление, но внутренний голос твердил ему, что тут скрывается что-то темное и довольно мрачное.

Темная сторона магической силы раздражала Грифа, как раздражали его и все те, кто проповедовал только светлую магию. Такое разделение, по мнению колдуна, было неприемлемым, ведь и у ветра, и у тумана, и у болот не было светлых и темных сторон. Что же касается намеренных и искусственных попыток практиковать только светлое или только темное, то здесь Гриф презрительно фыркал и терял интерес к таким магам.

Сами по себе темные практики были неприятны Грифу. Они уходили корнями в саму почву жизни, вытаскивали из нее все слишком земное, слишком человеческое и довольно прямолинейное. Это как наблюдать за разбушевавшейся стихией: странно обдумывать и рассматривать, нужно быстрей спасаться и бежать как можно дальше.

Гриф испытывал некоторую брезгливость к темной стороне силы. Она казалась ему искусственной и нелепой. Что и говорить — темных магов Гриф не только не боялся, но и не считал достойными противниками. Он часто вспоминал свою скалу в Затерянных землях. Магия потоков воздуха с ветрами и туманами казалась ему наиболее честной, он готов был изучать ее и посвящать себя бесконечной природной силе.

Гриф решил отправиться в это одинокое путешествие не только за тем, чтобы поразмышлять о себе. Он хотел наедине поговорить с Чаромирой, а именно — разузнать что-нибудь о своем проводнике Крессе. История этого попугая казалась ему весьма запутанной, он чувствовал, что в ней не хватает каких-то важных деталей и подробностей. И самый главный вопрос, мучивший Грифа, — почему Хедль дал ему в проводники такую удивительную птицу. Если Кресс — проводник, то узнав о нем, Гриф узнает что-то важное и о себе.

Кресс остался в домике с Мюрлой. Возможно, он обиделся на то, что его не взяли с собой, а возможно был даже рад больше не принимать участие в непонятном походе. Гриф видел, насколько попугаю нравилась домашняя жизнь и как сильно они подружились с Мюрлой. Признаться, сам Гриф тоже не очень-то хотел идти куда-то через лес от этих теплых разговоров, вкусной еды и уютных вечерних посиделок за чаем. Он и сам не ожидал, что эта однообразная, но такая исцеляющая жизнь понравится ему. Гриф чувствовал, что в его душе отзывается что-то глубоко запрятанное и скрытое ото всех, когда Мюрла звал на обед или затевал приборку в своих комнатках. Его сердце радовалось, однако, желания практиковать магию при этом не возникало.

А может я не такой уж и отшельник? — рассуждал Гриф. Может, мне просто казалось, что я должен жить где-то вдали ото всех, и у меня особая миссия? Может, все гораздо проще, и ничего такого особенного во мне и нет?

Раздумывая таким образом, Гриф постепенно добрался до Холмов. Зимой эти земли выглядели все так же прекрасно. Было по-осеннему тепло, пушистый снежок казался бутафорским, повсюду красовались наряженные хвойные деревья и гирлянды. Праздник середины зимы здесь любили и очень ждали. Гриф шел мимо поселений из маленьких домиков, рассматривал шустрых и проворных жителей, наслаждался опрятными улочками, постоянно то поднимаясь в горку, то спускаясь с нее.

Гриф чувствовал себя спокойно и уверенно. Запасы еды подошли к концу, и он уже предвкушал угощения Чаромиры. Совсем скоро он доберется до ее дома, но она наверно и так знает, что он идет к ней. От этой колдуньи ничего не утаить!

Гриф шел по Холмистому лесу, и вдруг его стала охватывать тревога. До Чаромиры рукой подать, а он все чаще останавливался, как будто ноги отказывались вести туда. «Это дурной знак», — подумал Гриф. Прислушиваясь и оглядываясь, он потихоньку шел к своей цели. Что-то было не так. Тишина становилась какой-то неестественной, а воздух тягучим и густым. Вдалеке уже маячила знакомая избушка, Гриф приближался к ней и удивлялся ее заброшенному виду. Снег никто давно не убирал, вокруг дома никаких следов, нигде не видно ни ворон, ни котов…

Гриф взобрался по скрипучим ступенькам и отметил, что его следы на снегу были единственными. Он осторожно постучал в дверь. Ему не открыли. Он прислушался и постучал снова. Тишина. Гриф нажал на дверь, и она открылась. Он вошел в темную пустую избушку. Действительно, ни ворон на окне, ни котов на ковре, ни совы у печки. Самой Чаромиры тоже не было. Дом стоял заброшенным и совершенно не жилым.

Гриф медленно поставил на пол свою корзинку, снял плащ и прошел к печке. Именно печь была своеобразным местом силы этого дома — Чаромира тут и колдовала, и готовила, и сортировала разные травы и плоды. Сейчас печка была холодной и темной. Гриф прекрасно помнил, как хозяйка дома проворно доставала отсюда котелки и кастрюльки с дымящейся вкусной едой. Сейчас сложно было поверить, что на этой маленькой кухне когда-то горел огонь, и готовились удивительные кушанья.

Гриф нашел несколько свечей и зажег их. Стало светлее, можно было рассмотреть обстановку в деталях. Интересно, как давно дом стоит пустой? Куда исчезли птицы и коты? Куда, в конце концов, делась Чаромира?

Гриф медленно бродил по домику. Надо бы затопить печку и что-нибудь перекусить. Гриф повесил плащ на крючок и принялся за работу. Он зажег старенькую лампу, подмел пол, нашел подходящие дрова в деревянном ящике, затопил печь. Воздух в комнате стал нагреваться, постепенно домик стал оживать, хотя по-прежнему оставался одиноким.

Гриф стал искать что-нибудь съестное в кухонных шкафчиках. Странно, но еды в доме оказалось много. И сколько продуктов были испорченными! Гриф снял с полочек кувшин скисшего молока, засохший хлеб, протухшую ветчину. Все эти находки заставляли задуматься. Если бы Чаромира собралась куда-то уйти, да еще и забрав с собой своих питомцев, разве оставила бы она так просто продукты и дала бы им испортиться? Нет, Чаромира любила готовить, любила еду. Колдуньи вообще очень уважительно обращаются с пищей. Как правило, они прекрасно готовят как съедобные вкусные блюда, так и совершенно не съедобные волшебные отвары и похлебки. Даже испорченная еда у них всегда идет в дело и может стать отличным ингредиентом для какого-нибудь зелья. Оставить продукты портиться и уйти? Нет. Колдунья распределит все заранее, чтобы ничего не осталось, отдаст перед уходом остатки лесным духам и домовым, скормит лишнюю еду птицам и животным. Нет, не могла Чаромира оставить дом так необдуманно. Вдруг Гриф резко встал со стула. Дверь же была не заперта! Он даже не сразу подумал о том, что дом стоял открытым!

И тут Гриф понял: Чаромира никуда не уходила. Никуда не уходили и вороны с котами, и сова. Они все просто исчезли. Что-то произошло, и они пропали, оставив свой дом со всеми запасами. Грифу стало не по себе. Чтобы отвлечься, он продолжил поиски еды на кухне. Вот мешочки с крупами — можно сварить кашу! А вот картошка в коробке — с ней, кажется, тоже все в порядке. А из сушеных ягод выйдет неплохой отвар или компот. Пожалуй, у Чаромиры нужно остановиться, переночевать и подумать, что теперь делать.

Гриф варил кашу, жарил картошку, на печке в котелке булькали ягоды. Дом нагрелся, было светло и тихо. Гриф сидел за столом, ел свой одинокий ужин и задавал себе одни и те же вопросы. Дом Чаромиры был очень маленький — прихожая сразу становилась гостиной, а в гостиной находилась печка, а значит и кухня. Поперек этого пространства стоял длинный деревянный стол, а по бокам от него скамейки. Здесь Чаромира готовила, колдовала и принимала гостей.

Больше ничего не было видно, но за печкой в темноте стояли старые тяжелые шкафы и начиналась узкая лесенка на чердак. Гриф решил изучить этот дом, может так он найдет какие-то ответы. По скрипучим ступенькам, держа перед собой большую лампу, он поднялся на чердак. Перед ним оказалась небольшая комнатка под острой крышей, довольно уютная и опрятная. В углу стояла кровать, накрытая несколькими покрывалами, с кучей разноразмерных подушек. Рядом с ней был столик, дальше шкафчик, на стене много полок с книгами, у входа небольшой комодик.

Прямо перед собой Гриф увидел воткнутую в цветочную кадку метлу, прутья которой смотрели в потолок. Гриф усмехнулся — колдуньи часто использовали магию метел как оберег от посторонних сил. Вокруг кровати на стенах были развешаны талисманы для спокойного сна: сплетенный из ивовых прутиков и птичьих перьев ловец-паутинка, связка кристаллов, клык какого-то хищного животного. На полу у кровати лежали несколько склеенных друг с другом маленьких зеркал — это тоже для защиты спящего.

Чем больше Гриф рассматривал кровать и обереги, тем больше его клонило в сон. Он вспомнил, что не спал уже почти сутки. Погасив лампу, Гриф добрался до кровати, лег на нее и моментально уснул крепким и глубоким сном. За окном в темноте поднимался ветер, старое дерево у крыльца кряхтело и дрожало, по стенам ходили причудливые тени, отбрасываемые непонятно чем и неизвестно как. Ночь укрывала дом.