Эти земли полны волшебства

Глава 18. Хижина на море

Крики чаек напоминали чьи-то рыдания, ветер приносил ледяные капли, солнца не было, в Приморских землях оно вообще редкий гость. Снега тоже не было, море поднимало серые зимние волны, шумело песком и выкидывало на берег камни и ракушки. Здесь не было большой разницы между зимой и летом. Море всегда несло холодные воды, а северные ветра пронизывали насквозь каждого, кто оказывался на этих берегах. Удивительно, как так сложилось, что здесь не выпадал снег, но такое вечное пограничное состояние межсезонья производило сильное и странное впечатление.

Чаромира открыла глаза. Она лежала на берегу на мягких хвойных ветках лиственницы. Над ней плыло бескрайнее небо, в котором с криками носились чайки. Чаромира села на ветках и огляделась. Она одна на этом бесконечном берегу. В Приморских землях. Очень далеких, граничащих разве что с Диким лесом и Затерянными землями.

Чаромира прекрасно помнила, как открыла дверь кому-то невидимому, а дальше появились вороны, и открылся коридор в пространстве, куда ее затянуло вместе с котами и птицами. Можно ли было не открывать дверь? Наверно, можно. Но они проникли бы к ней любым другим способом. Это она понимала совершенно точно.

Кто же это был и почему ее переместили к этому неприветливому морю? Вопросы для Чаромиры пока не имели ответов, но она знала, что скоро получит их. Ну, что ж, все не так уж плохо — неожиданно оказаться на море! Да, холодном и суровом, но все-таки море!

Чаромира встала на ноги и пошла к кромке воды. Море шумело и убаюкивало. Небольшие серые волны катились друг за другом к ногам колдуньи и растекались по каменистому берегу. Чаромира зачерпнула ладонью пенистую воду, поднесла к лицу и подула на нее. «Я вызываю тебя на разговор. Выходи, кто бы ты ни был, и объяснись передо мной», — нараспев нашептывала Чаромира на воду раз за разом.

Море вдруг затихло, волны перестали бежать на берег, ветер успокоился и чайки замолчали. Так продолжалось несколько мгновений, а потом все вернулось обратно — и волны и звуки. Из-за невысоких, кривых от постоянных ветров деревьев неожиданно вышел Хедль и деловито зашагал к Чаромире. Хедль! Вот уж кого она не ожидала увидеть! А между тем чародей из Туманных Болот широким шагом подходил к ней, протягивал руку и улыбался.

— Дорогая Чаромира, вот я пришел на разговор и готов объясниться!

Хедль начал говорить еще издалека, не успев подойти, и ветер истончил конец фразы, но Чаромила услышала ее. Она поняла, что тоже улыбается. Ох, уж этот Хедль, вот хитрец!

— Зачем ты прислал за мной ворон? Где мои птицы и коты? — улыбаясь так же прокричала в ответ Чаромира.

Хедль подошел и взял ее за руку.

— Ну, здравствуй! Давай обо всем по порядку. Здесь прохладно и чайки громковаты. Дальше по берегу у меня есть хижина — там и поговорим.

Среди старых деревьев с кривыми стволами действительно оказалась маленькая одноэтажная постройка. Возникало чувство, что она сделана наспех из разных пород дерева и как будто не подходящих друг другу кусков древесины. Выглядела хижина причудливо и довольно забавно. Было понятно, что постоянно тут никто не живет, скорей всего, такой домик являлся временным пристанищем Хедля на случай его появления у моря. Внутри, в маленькой комнате, было аскетично: небольшой стол, пара стульев, маленькая переносная печка и немного посуды на полке.

Хедль сразу начал суетиться: затопил печку, поставил кипятиться воду, быстро нарезал хлеб для бутербродов, вытащил откуда-то большую банку соленых помидоров, копченую индейку, грибной паштет и внушительный кусок твердого сыра. Вода уже закипела, и Хедль проворно заварил кофе.

Стол был накрыт, комната нагрелась, вкусно пахло кофе и помидорами. Чаромира с удовольствием отдыхала и смотрела в окно. Еда оказалась замечательной, после всех событий настоящим удовольствием было спрятаться от моря и ветра, чтобы пить горячий кофе с бутербродами.

— Если ты хочешь задавать вопросы — сейчас подходящее время, — хитро прищурился Хедль.

— Ну что ж, и задам! Зачем ты со своим вороньем притащил меня сюда?

— О, вороны — это хорошие птицы, не ругай их. Они за многим следят и много чего контролируют в этом мире. И они всегда за безопасность.

— Чью безопасность?

— Твою.

Чаромира отложила бутерброд.

— Мою?

— Да, твою. Дело в твоем Разноцветике. Это не просто умная птичка, это заколдованное существо. Кто он — я точно не могу сказать, но у него несколько обличий, он не прост. Когда-то я забрал его у тебя, чтобы он не начал вытягивать из тебя силу. Попугай не хотел причинять тебе вред, но тот, кто был внутри него, мог это сделать.

Разноцветика я тогда лишил речи, чтобы он не расколдовался через нее. Способность говорить сильнее любой магии. Через речь мы можем многое, в том числе снимать чужие чары и снова становиться теми, кто мы есть. Произносить слова дано не каждому, словами мы можем сотворить любой мир, какой захотим. Любой станет магом, если будет осознанно использовать слова и думать над своей речью.

Я тогда размышлял, что делать с попугаем. Оставлять его заколдованным было опасно и непонятно, расколдовывать я тоже был не готов. Я подозревал, что встречусь с чем-то неприятным, проверять это не хотелось. Главное — я уберег тебя от опасности и убрал это существо подальше на свои болота. И тут появился Гриф. Его судьба не прочитывалась в будущем. Я так и назвал его — колдун без будущего. Скорее всего, он должен был сгинуть где-то в своих скалах в очередной битве с ветрами, но, как ты знаешь, личное намерение творит чудеса и может даже написать новую судьбу там, где, казалось, все уже закончилось. И вот Гриф пришел с намерением уйти от скал и начать странствовать. Ему нужен был путь, в нем уже зарождался какой-то поиск. И я подумал — а почему бы не отдать ему попугая? Для таких как Гриф он безвреден: личной силы не очень много, четкой цели нет, старой судьбы тоже нет, новая судьба толком еще не началась. Чего с него взять? Но его можно куда-то вести, направлять. И я вложил в попугая такую миссию — вести и направлять. И новая судьба Грифа должна была стать совершенно иной, он должен был прийти к чему-то совсем другому. Он привык к скалам, бурям, бездомью и дождю. Теперь его нужно привести к поляне, солнцу, дому и спокойствию. И тогда сформируется новый виток судьбы, две противоположности сойдутся в нем, и родится новый Гриф, который вдруг поймет, чего он хочет теперь на самом деле. А попугай… Я сменил ему имя и забрал речь, без этого он просто проводник, час которого еще не пробил. Потом бы я нашел его и решил его судьбу.

Да, я предполагал, что Разноцветик приведет Грифа к своему прежнему дому, то есть к тебе. Но я не думал, что ты вновь наделишь его речью! Ты правильно поняла, что они идут к Лесу и Опушке, но вмешалась в новую миссию попугая! В этот момент он перестал быть проводником, но сделал несколько уверенных шагов к своей сущности и снятию чар. А ты еще и Крылатого вытащила за пределы Холмов. Ты правильно все сделала, но это было довольно резко. И духи леса обратили на тебя внимание, вокруг твоего дома закружили вороны.

— Значит, ты можешь менять судьбы, а если я во что-то немножко вмешаюсь — сразу ворон прилетит?

— Да, Чаромира. Именно так. Об этом редко говорят напрямую, но у каждого в мире есть своя история и своя роль. Ты ищешь, ищешь, а потом вдруг понимаешь, что это всегда было в тебе, надо только посмотреть в упор. Я тоже искал. Сидел на болотах, изучал всяких духов, всю эту мшистую нечисть… Да… Варил зелья котлами, думал, что я такой травник-целитель, всякую животину подбирал и лечил, изредка и людей приходилось. А потом я понял — я не лечу их, я меняю линию судьбы. Я тогда сам вызвал воронов, а они показали мне Великих Хранителей мира. Каждый видит их по-своему, они не обладают четкими и стабильными формами. Это такие сущности, которые следят за балансом и равновесием сил. Они не меряют мир на весах добра и зла, они смотрят, чтобы каждый шел по своей линии, со своей ролью и ценностью. Чтобы птица летала в небе, а не изводила себя мечтами плавать в реке. Найди свое небо, лети в нем, познавай себя. Это и есть равновесие. А добро и зло — это такие слова, важные только для человека. Колдуны ими не пользуются, слишком сложно ими что-то измерять и объяснять. Ты это прекрасно знаешь.

Так вот, я общался с Хранителями. Все, что я понял про себя, они подтвердили — да, моя роль не лечить, а менять судьбы. Дописывать, переписывать, создавать новые души. У меня есть на это сила. И я сам отчасти близок Хранителям — я тоже слежу за равновесием и чувствую, чей путь завершен, а кто просто в тупике и надо перевести его на новый виток.

У тебя сила иная. Ты великая чародейка мудрости самой земли, твоя магия где-то в самых глубоких корнях самых древних деревьев. Но ты не можешь вмешиваться в судьбу и видеть наперед все линии и возможные варианты. Хранители уберегают тебя от движений против твоей природы.

— Хедль, прекрасный мой Хедль… как же все просто и понятно! Но почему я на море?

— О, это моя слабость к сравнениям. Я выбрал для тебя море. Море — это наше бескрайнее завтра. Это обещания, данные себе. Это надежда на то, что вряд ли произойдет. В конце концов, море — это ощущение большой силы. А вот такое неприветливое и холодное море — это тоска по чему-то далекому и истинному внутри себя. Такое соединение с теми частями души, которые не проявляют себя и считаются забытыми. Море помогает нам вспомнить о самом важном.

— Ты поэт, Хедль…

— Я колдун, Чаромира. Болотный знахарь, который ведает ключами судьбы. Всего-навсего.

Хедль нахмурился. Как он стал необычно красиво и много говорить, подумала Чаромира.

Море отчаянно шумело за тонкими стенами хижины, в которой смешались запахи дерева, водорослей и соленых волн. Чаромире не хотелось никуда уходить, да и задавать вопросы она уже тоже не хотела. Страха не было, удивление сменилось спокойствием и легким равнодушием. Почему-то ей перестали быть интересны и Гриф, и Разноцветик, и даже Хедль. Она подумала о Феерине — наверняка тетка уже вовсю разыскивает ее. Оставалось узнать, сколько времени она еще тут пробудет и как вернуться домой. Хедль опередил ее с этими вопросами.

— Чтобы вернуться, ничего делать не нужно. Как захочешь, так и вернешься, я тебе обо всем рассказал.

— Нет, не обо всем. — Чаромира вдруг встрепенулась, будто что-то вспомнила. — Расскажи, куда ты отправил Грифа с моим попугаем, и для чего.

— О Грифе я не хотел бы говорить. У него есть новый путь, но какой вариант судьбы выберет он сам, никто пока не знает. На скалы он не вернется, он будет искать новый дом. И что с ним будет дальше — пока неясно. Твой попугай, скорей всего, неожиданно вернет себе свою изначальную личность. Если он заговорил, то до снятия колдовства там уже полшага. И что будет потом я сказать не могу. Они сейчас живут у одного гнома на Опушке. И там происходит много интересного. Да и Лес там очень не простой… Ох, не простой.

Чаромира почувствовала, что шум моря убаюкивает ее, немедленно оказаться в своей избушке ей было не так уж и нужно. «Может, стоит задержаться? Когда еще я попаду на это море?..» — подумала она и тотчас уснула крепким сном.