Конец операции «Остайнзатц»

«ГЛЯЙВИЦ! ЗНАЧИТ, ДЕЛО СЕРЬЕЗНОЕ!»

Капитан, дежурный по управлению, уже второй час монотонно отвечал на все звонки, что генерал занят. Тем, кто приходил в приемную, рекомендовал позвонить через час. За то время, как к генералу в кабинет зашел подполковник Тулин, дежурному пришлось приглашать к начальнику управления еще нескольких работников, которые, получив от генерала задание, быстро уходили.

«Кто это задал генералу такую работу? - рассуждал капитан про себя. - Вероятно, Киселев! Еще несколько дней назад все только и думали о том, почему от Киселева нет никаких сообщений. Да и первое сообщение не обрадовало - половина группы погибла. А что же сейчас? Или он в очень тяжелом положении, или, наоборот, вышел на такой след, что задал работу всему управлению». И хотя Киселев был его личным другом, с которым они делили горький хлеб отступления в 1941 году и последние патроны в немецком тылу на Украине в сорок третьем, капитан не мог ничего спросить у генерала. Оставалось ждать момента, пока генерал сам передаст ему какие-либо документы, касающиеся действий группы Киселева, на исполнение.

В кабинете начальника управления речь действительно шла о группе Киселева. Проверка данных о «железнодорожнике», изложенных в донесении Киселева о встрече с ним, дала положительные результаты. Белорусский штаб партизанского движения сообщил, что в октябре - декабре 1941 года, в период, когда немецкое командование гнало через Гродно в сторону Москвы воинские эшелоны, подпольщики, действовавшие на железнодорожном узле, провели три крупные диверсии. Они были осуществлены при содействии Густава Жимерского; провалов среди подпольщиков не было. Кроме того, проверка по партизанским отрядам бригады имени Ленина и бригады «Победа» показала, что лица, названные Жимерским как немецкие агенты, действительно появились в отрядах в указанное им время. После обычной проверки и карантина некоторые из них участвовали в боевых операциях. Особых заслуг не имеют. Один из них, Стешин, будучи в составе группы- из пяти человек на боевом задании, от группы отстал, но через двое суток прибыл сам в расположение отряда. Свое отсутствие объяснил тем, что заблудился з лесу поздно вечером, а потом прятался от полицаев. Наблюдение за ним не дало пока никаких результатов.

- Я думаю, товарищ генерал, Жимерский прав, считая, что это люди Эттингера.

- Не Эттингера, а штандартенфюрера Эрлингера. Вот, прочтите, - генерал протянул Тулину документ. - Только что получил из Белорусского штаба партизанского движения. Минские подпольщики сообщали, что, по их данным, явочная квартира на Замковой в Лиде принадлежит штандартенфюреру Эриху Эрлингеру, командующему охранной полицией и службой безопасности СД в Минске, который работает вместе с группенфюрером СС, доктором Францем Хайлером, вице-шефом военной администрации «Ост» в Минске. Подпольщики сообщали также, что в последнее время Эрлингер и Хайлер готовят проведение где-то в районе Лиды особой операции, переписку по которой со штабом Гиммлера ведет лично Хайлер.

- Как вы видите, сообщение Жимерского о подготовке какой-то операции перекрывается информацией из Минска, - сказал генерал, когда Тулин ознакомился с донесением. - Учитывая, что Гляйвиц стал для эсэсовцев эталоном проведения крупных провокаций, - продолжал начальник управления, - можно с уверенностью сказать, что немцы в этом районе задумали акцию провокационного характера. Это подтверждается тем, что операцию готовит служба безопасности СД. Данные о ней из Минска исключают, таким образом, предположение о том, что гестапо выдумало эту операцию в качестве наживки, чтобы подсунуть нам перевербованного инженера.

- Значит, - сказал Тулин, - вопрос о честности Жимерского в отношениях с нами можно считать решенным положительно?

- Да, конечно. Сообщите Киселеву, что мы согласны с его предложением использовать возможности начальника службы пути для устройства на работу членов группы. Одновременно ориентируйте его, что он имеет дело с Эрлингером. Пусть нацелит Жимерского и бросит все свои силы на то, чтобы решить загадку с операцией, которую готовит противник на линии Лида - Мосты.

- Киселев сообщил, что Жимерский посещал квартиру «инженера Эттингера» в Лиде. Не следует ли нам дать ему явку в Лиде и связать через него две группы - Киселева и ту, что в Лиде, - воедино?

- Я думаю, что этого пока делать не следует. Инженер пожилой человек, он не имеет опыта настоящей работы, он может проглядеть «хвост» за собой и привести его к нашим товарищам в Лиде. Передайте Киселеву, что в силу новых обстоятельств он может воспользоваться явкой в Лиде только тогда, когда этого потребует обстановка для выполнения задания по расшифровке вражеской операции. А товарищам в Лиде через Белорусский штаб партизанского движения посоветуйте изучить квартиру на Замковой на предмет налета на нее. Но только изучить, а не совершать налет! Подчеркните это!

- Я думаю, следует информировать и Минск о готовящейся немцами операции, товарищ генерал.

- Нам почти нечего им сообщить. Хотя проинформируйте их, что их данные подтверждаются из других источников, и попросите углубить работу в этом направлении. И последнее - сообщите белорусским товарищам, чтобы они держали под тщательным наблюдением всех тех, кто был указан в списке «железнодорожника». Возможно, им дана безличная связь - через тайники или через посредников в деревнях, где часто бывают партизаны и редко заглядывают немцы. И даже если они сейчас без связи, то не исключена возможность, что Эрлингер уже теперь, таким образом, оставляет у нас свои «консервы». Трогать сейчас этих людей не надо, но наблюдение за ними должно быть строжайшее.

- Слушаюсь, товарищ генерал!

Тулин вышел из кабинета и прошел к себе составлять шифровку Киселеву.