Наварила зелья

Глава 30

Оливер

Я действительно наслаждался ужином с Эвой. Она была красива, но не делала из этого номера, не пыталась казаться умной или какой-то особенной, а просто была сама собой. Именно это и привлекало больше всего.

Она разительно отличалась от всех девушек, которых я встречал ранее. Эва не пыталась меня охмурить или произвести на меня впечатление. Вместо этого она задавала простые и понятные вопросы, но не пересекала черту, за которой могло бы показаться, что ее интересует содержимое моей корзины с грязным бельем. Мне это неимоверно импонировало, и я уже собирался предложить ей прогуляться перед десертом в саду для того, чтобы у нас получилась какая-то более романтическая атмосфера, как дверь в обеденный зал распахнулась, и на пороге появились Дорота и Пандимур.

Самым тревожащим при этом был не сам факт их совместного появления, а то, что моя экономка держала кота у себя на руках и не выглядела так, как будто ее исцарапали до смерти. Нет, и кот, и экономка выглядели вполне довольными собой и, что самое страшное, друг другом.

Моя интуиция не просто вопила, она билась в конвульсиях, и в качестве решения проблемы предлагала прямо сразу переместиться под крылышко Верховного, потому что даже мне, суровому и опытному главе тайной инквизиции, не приходило в голову никого, кто бы мог справиться с этой парочкой, если они в самом деле решили объединить свои усилия.

— Пандик, что ты делаешь на руках у экономки? — в голосе зельеварки была дикая смесь удивления и обиды.

— Я выражаю свою благодарность той, которая сделала то, на что ты никогда не была способна! Она досыта накормила меня сметаной!

Я бросил на Дороту вопросительный взгляд, примерно пытаясь прикинуть, во сколько мне вылилось такое удовольствие для котика. Не потому, что я был жадным, просто мне надо понимать свои финансовые возможности, не хотелось бы выяснить, что меня разорил кот.

— Он сожрал целую бочку сметаны и теперь не в состоянии сам передвигаться, — с умилением заметила Дорота, а я понял, что даже бежать мне уже поздно, потому что с таким умилением Дорота говорила только о детях. Вот только в ее руках сейчас был совсем не ребенок, а черное волосатое чудовище с мерзким характером, которое, кстати, в какой-то момент угрожало нассать мне в тапки!

— Удивительно, что он вообще не лопнул от такого количества, — Эва смогла выразить мою мысль в удобоваримые слова. Я, боюсь, выразился бы намного грубее.

— Это все потому что я долго тренировался и стал идеально сметановместильным, — пафосно заявил кот, и даже я не сдержал своей улыбки от этой его шуточки.

— Мы вообще-то пришли для того, чтобы проверить, как там у вас дела и узнать, не надо ли чего? — поинтересовалась Дорота с таким видом, что даже ребенку бы стало понятно, что дело совсем не в этом, и эта парочка определенно о чем-то сговорилась.

— Спасибо за прекрасный ужин, мне все очень нравится, — мило улыбнулась Эва.

— Ах, какая восхитительная девушка и как она хорошо воспитана! Только посмотри, она не стала бросаться на Оливку сразу, а сидит на своем стуле и спокойно кушает! — в голосе Дороты царило настоящее восхищение, но меня заставило поперхнуться воздухом совсем не это, а старое детское прозвище.

— Оливка? Как мило, — многозначительно произнес котик и посмотрел на меня столь многозначительно, что стало понятно. Черный засранец запомнил и обязательно использует это против меня в самый неподходящий момент.

Я поднялся со стула и обвел всех присутствующих внимательным взглядом, как бы намекая, что кто-то тут лишний, но вполне ожидаемо меня не поняли.

— Прошу меня извинить, мне надо работать, — сказал я. Это была правда, но лишь отчасти, я специально выкроил время для Эвы, но сейчас понимал, что ужин беспощадно испорчен и из него не выйдет ничего хорошего, а значит, самым разумным будет просто удалиться и не тратить время попусту.

— У него девушка в гостях, а он работать! — возмущенно всплеснула руками Дорота.

— Вообще-то я тоже по работе, если уж быть совсем откровенной, — внезапно спокойно и ровно произнесла молчавшая до этого момента девушка, а я внимательно посмотрел на нее.

Просто не знал, как мне реагировать на эту ее фразу. С одной стороны, она говорила абсолютную правду, с другой — разве можно считать хорошим знаком, если она сейчас серьезно? Если она и в самом деле считает, что все вот это — это просто работа? Может, она именно поэтому и не вешалась мне на шею, потому что я для нее ничего не значу?

Эта мысль совершенно неожиданно больно меня уязвила. Несмотря на не сложившуюся личную жизнь, я всегда пользовался популярностью у женщин, и сейчас мне было не по себе от одной только мысли о том, что кто-то мог столь явно мной пренебречь.

Не в силах даже думать о подобном и пробормотав невнятные извинения, я тут же поспешил покинуть комнату. В самом деле, работа сама себя не сделает!

Эва

Оливера и след простыл, а я все продолжала строго смотреть на своего кота и экономку. Чего именно я ожидала, сама не знаю. Возможно, я и правда была настолько глупой и наивной, но я искренне надеялась на то, что у этих двоих проснется совесть или хотя бы немного раскаяния. Хорошо, ладно! Насчет своего кота я не питала никаких иллюзий, но экономка! Не могла же она и в самом деле не понимать, что их вторжение буквально разрушит любую попытку на романтический флер! А ведь она хочет как можно быстрее женить Оливера, она сама мне об этом сказала. Так какой ей тогда смысл самой все портить? Как я не крутила ситуацию, она все равно была для меня малопонятной.

Очень хотелось сказать что-то резкое, но я понимала, что показывание своих шипов точно никак не улучшит ситуацию, только наоборот — сделает ее еще более дискомфортной для всех. А ведь мне еще в этом доме жить! Правда, надеюсь, что совсем недолго, но гарантий нет!

— Странно, конечно, что мой любимый мальчик сбежал, — растерянно пробормотала экономка, а мне пришлось больно ущипнуть себя за бок для того, чтобы смолчать и никак не прокомментировать происходящее вокруг. Верховный, дай мне сил не убить сегодня кого-то и не обидеть!

— Обычно он выдерживал не менее получаса, — задумчиво пробормотала Дорота, а я подавилась закуской, которой я пыталась закрыть свой рот, чтобы из него случайно не вылетело что-то оскорбительное.

Это что же получается, что она такое шоу устраивает не в первый раз? В таком случае, совершенно понятно, почему глава тайной канцелярии холост, надо обладать буквально железными нервами для того, чтобы выдержать напор его экономки.

— Видно, Маргошенька его и вправду сильно расстроила, надо бы дать немного времени моему мальчику немного оклематься. — А я тут же подобралась, как натянутая тетива. Маргошенька, значит? Интересно, чего в ней такого было, что ее даже после того, как она бросила жениха прямо в храме, так ласково величают? Если бы кто-то осмелился такое со мной сотворить, мой котик его бы задрал когтями до смерти еще до того, как у меня первая слезинка успела по щеке скатиться. А тут!

Впрочем, прямо передо мной пускай и субъективный, но все же источник информации, а значит, им грех не воспользоваться.

Поэтому я отодвинула стул в сторону и заставила себя улыбнуться.

— Ну, раз Оливер ушел, может быть, мы тогда вдвоем посидим, по-девичьи? — поинтересовалась я и заметила, как Пандик кивнул мне и даже одобрительно взмахнул хвостом, а я задумалась. Неужели весь этот спектакль затевался для того, чтобы я могла поговорить по душам с экономкой? Разве не проще было бы прийти к ней завтра утром и сразу за завтраком поболтать?

Я многозначительно посмотрела на Пандика, но котик сделал вид, что он не понимает, ни моих взглядов, ни намеков.

— Хорошо, вот мы и с Марго частенько так сидели вместе, жаль только, что после их разрыва она совсем про меня забыла, — с тоской заметила женщина.

Я сначала подумала, что было бы очень странно, если бы, бросив Оливера у алтаря, девушка продолжила наведываться к его экономке. Но внезапно осознала, что Дорота — неимоверно одинокая женщина, в самом деле, глава тайной канцелярии постоянно в разъездах или работе, а что у нее? Пустой дом и горстка слуг?

— А расскажите мне немного о ней, — попросила я, пододвинув к ней поближе тарелку с закусками. Не факт, что я узнаю что-то стоящее или интересное, но хотя бы дам возможность бедняжке выговориться.

Всю глубину своего заблуждения я осознала, когда глубоко за полночь на пошатывающихся ногах поднималась к себе в спальню. Голова буквально пухла и болела от количества полученной мной информации. Сначала Дорота рассказала мне все о Марго, впрочем, кроме описания ее неимоверной красоты, скромности и прочих положительных качеств, там было очень мало конкретики. А вот когда она оседлала тему Оливера и его совершенства, тогда я узнала очень много нового. И не только его любимый сорт мороженого, но и во сколько он впервые сел на горшок и почему дергал за косичку соседскую девчонку в десять лет. И мне это не просто рассказали, мне еще и показали. Выяснилось, что в семье Муроург хватало денег для того, чтобы позволить себе жутко дорогие записывающие артефакты, на которые Дорота записывала важные моменты в жизни Оливера. Это было очень мило. Вот только отделаться от Дороты оказалось совсем непросто: она не понимала ни намеков, ни прямых слов о том, что мне завтра рано вставать и заниматься лавкой. Ее несло, словно воду из прорвавшей плотины.

— Ну, как тебе? — самодовольно поинтересовался котик, стоило мне только захлопнуть дверь в свою спальню.

— Ты издеваешься? — прошипела я. — Ее же невозможно терпеть!

— Это ты зря, у экономки слишком много любви и совершенно некуда ее приложить, но могу тебя уверить, что Оливера она очень любит!

— Я в этом даже не сомневаюсь! Более того, могу заметить, что даже видела это с тех ракурсов, с которых и не собиралась.

— Ну так что, выдаем тебя замуж? — поинтересовался кот, а я посмотрела на него весьма многозначительно.

— Понял! Дам возможность девушке подумать и покрутить носом!

— Пшел прочь! — прошипела я, буквально падая лицом в подушку.

— Обязательно пойду! У меня еще целая куча дел.

— Вот и иди в эту свою кучу, — пролепетала я, практически мгновенно засыпая.