Как перевоспитать вампира за 30 дней

Глава 5. Провинциальные прелести

Готи

Карету раскачивало во все стороны, подбрасывало и швыряло, будто мы попали в шторм. В попытках сомкнуть глаза я несколько раз впечатался лбом в стекло. Несколько суток колеса то грохотали по камню, то подпрыгивали на кочках. Теперь же они увязли в грязи — дождь размыл доселе никем не обкатанные тропы.

Дикими здесь были и леса. Ночью в глубине что-то голодно завывало, заставляя меня трястись в такт карете. Но на этот случай под рукой был припасен Тильбо.

Мы ползли, как улитка. Стефан и вовсе боялся, что застрянем. А застревать в таких местах — гиблое дело. Удручающий пейзаж не спасали даже живописные склоны. Убитые домишки, у которых выяснял отношения местный «цвет», скот, выгуливаемый вдоль дороги и делающий ее еще «прекраснее»… «Волшебные» ароматы так и пробивались сквозь щели, устраняя не только насморк, но и желание покидать карету.

— Ах, какая природа! — мечтательно заявил Тильбо. — Господин, вам плохо?

Побледневший хуже предков, я подавил очередной приступ тошноты.

— Хорошо мне станет, только когда мы отсюда уедем.

Завидев экипаж, прохожие с изумлением оборачивались, а маленькие оборванцы свистели, пуская камни вслед. Один старый дурак вообще бежал за нами, размахивая руками. Даже пару раз запутался в своей накидке и чуть ли не грохнулся. О, я хотел сбежать отсюда не меньше! Глухо, грязно, полная бескультурщина — в общем, дед постарался!

Карета резко затормозила, и мы с Тильбо чуть ли не оказались на полу.

— Стефан?! — недовольно бросил я, выглянув в окно. И тут вдруг заметил этого ненормального… бросившегося нам под колеса! — Уважаемый, вы что себе позволяете?!

— Так я… машу вам… а вы… не тормозите! — Тяжело дыша, он подошел ко мне. — Вы же новый помощник завхоза?

— Ну, я, — ответил неохотно, отшатнувшись. Ну и духман от него!

— Ой, вы ж на одежку мою не смотрите! С работы я! У Дуньки роды принимал! — отмахнулся мужчина. Весь мокрый, грязный с головы до пят, с соломой в волосах…

— А Дунька, видать, щедро разродилась… — Глаза мои как залезли на лоб, так и не сползали.

— Еще как! Всей деревней праздновать будем! Троих телят сразу — это ж такая редкость…

— Телят? — Послышалось?

— Дунька — корова наша! — Мужик просунулся в окно с протянутой рукой. — А я Захар, лекарь. Мне вас встретить велели.

— Ааа, — лениво пожал. — Марко. Готи. До постоялого двора проводите?

— Тю! У нас отродясь такого не бывало! Ты ж свой теперь! — Он расставил руки в широких объятиях. — Василь, завхоз наш, тебе уже комнату выделил. Сейчас домчим, тут недалеко!

Больше ничего не говоря, Захар нагло запрыгнул на козлы к Стефану. Мне оставалось лишь стиснуть зубы.

Пока мы ехали, я заметил, что несколько домов в селении выделялись: стояли на пригорках, сами чистенькие, побеленные, с расписными ставнями. Думал, что и столь уважаемый гость, как я, будет жить в таком же… Но тут меня подвезли к развалюхе с одним окошком.

— Это здесь ваш завхоз обитает? — Я неохотно вылез из кареты. Под ногами чавкнула грязь, на лицо вмиг налипла влага. Болото!

— Не-е-е! — Захар толчком открыл дверь. Та противно скрипнула. — Василь там живет, — ткнул в один из холмов, — а это так, хозпомещение. Тут кабинет его и коечка старая. А то, бывало, и до дома не доходил… — отчего-то тяжело вздохнул лекарь.

В сенях нас приветливо встретил паук, который уже свил в углу целое гнездо. По ощущениям, на меня осел слой столетней пыли, поэтому я стал без остановки отряхивать сюртук.

— Вот рабочее место, — прошел дальше Захар. — Тут в шкафу инвентарь некоторый, Василь лучше сам расскажет. — Это он, видимо, имел в виду гроб на двух ножках. — В столе бухгалтерия, выписки всякие. Ну-ка, еще осталась? — Лекарь пошерудил в одном из ящиков и вытащил оттуда пузатую бутылку. — Ты погляди, не скисла!

— Гоголь-Моголь? — прочитал я табличку.

— Ну так, потомок самого… — кивок на портрет над столом. Оттуда на меня сердито смотрел какой-то дядька. Темноволосый, с неумело подстриженным каре, длинным носом и усиками под ним. Сам он сидел в кресле, с рукописью в руке и горящим сзади камином.

— Не имею понятия, кто это, — стоило хмыкнуть, как дядька будто пожурил меня пальцем. Я аж отпрянул. Вот тебе и бессонные ночи!

— Писатель один… и ведьмак по совместительству. Бывал в наших местах. Заклятия у него неплохие… — Захар все не отлипал от браги.

Надоедливый запашок не переставал щекотать ноздри. Я завертелся в поисках источника, однако наткнулся на зеркало, висящее напротив портрета. Столь пыльное и почерневшее, что я не видел отражения.

— А Гоголь этот… тут хоть бывает?

— Да когда ему… — отмахнулся Захар. — Спит он! Да так, что не разбудишь! Столько его уже хоронили! Один раз даже в гроб положили, а он вылез! Вся деревня разбежалась, за вурдалака приняли… Оказалось, от дяди своего летаргический сон унаследовал. Вот и мучаемся с окаянным… — Лекарь вдруг нырнул куда-то за шкаф. Я не сразу заметил, что там имеется какой-то аппендикс. — Вот тут спать будешь.

Желтые пятна на тюфяке наталкивали на весьма двойственные мысли. Еще больше в ступор поставил ковер на стене. Да еще такой пестрый, хоть глаз выколи! Уж лучше б дыры в полу прикрыли!

Всучив мне застиранное постельное белье, лекарь засобирался уйти:

— Пойду Василя отыщу. Позавчера проснулся, вроде как держится.

— Постой, ты запах странный чувствуешь? Тянет го…

— И не говори! — Захар вдруг распахнул единственное окно. — Зато далеко бежать не придется!

Ноги как-то сами подкосились. Кровать очень кстати оказалась рядом. Вид предстал «сказочный» — прямо на общую уборную!

— Ну, ты располагайся… — попятился с испуганной улыбочкой Захар. — Как Василя найду, приведу!

Дверь хлопнула. Схватившись за голову, я уставился в одну точку. Мама мия… Это я тут жить буду?! Да я загнусь через…

Мысли заглушил хлюпающий звук из окошка. Нет, я не загнусь — я задохнусь!

— Господин… — в комнату тихонько прокрался Тильбо. — На вас лица нет.

— Здесь недалеко был более-менее пристойный трактир, — процедил я сквозь зубы.

— Но ведь там может быть небезопасно…

— Разбери мои вещи! — сжав кулаки, я направился во двор.

Мне нужно снять стресс!

Трактир оказался забит почти до отказа. Свободное место нашлось лишь около группки маргиналов, опустошающих кувшин за кувшином. А какая же ядреная вонь тут стояла! Лук, чеснок, мясо, фирменные уличные ароматы — все cмешалось! Гремели стаканы, музыкой служил навязчивый женский хохот. Кто-то особенно веселый отдыхал лицом в тарелку.

Подошедший ко мне хозяин выдавил из себя улыбку и протянул нацарапанное от руки меню. Одет он был куда хуже Захара — в растянутую рубаху и заплатанные портки. Некоторые вообще сидели без верха, на что я даже смотреть побаивался.

Я принялся изучать набор блюд, не вызывавших доверия: щи-борщи, какие-то булки, названные как, кхм, корпулентный дамы. От «голубцов» меня так и перекосило — я еще не настолько отчаялся, чтоб есть птичку, завернутую в капусту! Оглядевшись, заметил, что популярностью пользуются странные сырые пирожки, в которые тыкали все, что можно: грибы, картошку, вишню…

Меж тем за соседним столом развернулась драма похлеще, чем между мной и меню.

— Оксанка, ну не ломайся ты! — Лысый бугор притянул к себе девчушку.

— Лапы свои убери! — Она отчаянно пыталась вырваться. — Видеть тебя не могу уже! В печенках сидишь!

— Это ты со мной так разговариваешь?! — Мужик со всей силы встряхнул девушку, заставив сморщиться от боли.

Совесть, просыпающаяся редко, но метко, не позволила остаться в стороне.

— Милейший, разве дама неясно выразилась? Оставьте ее в покое!

— Опася! — Он аж отпрянул. — И откуда у нас взялось говорящее клыкастое отродье?

Компаньоны его сразу привстали. Нет, ну я закрыл глаза на то, что обращаться ко мне как к господину тут никто не собирался! Но обзывательства — это уже слишком!

— Не ваше дело. Здесь не место для выяснения отношений, — сдержанно заметил я.

— Ты нам еще указывать смеешь, петух заморский? — побагровел от злости главарь. — Тебя обратно в твой курятник отправить?!

По залу прошелся неприятный шепоток. Приборы перестали стучать — посетители замерли в ожидании.

— А тебе, похоже, тоже тут не сидится? — Отложив меню, я осторожно поднялся.

— Ты сам нарвался! — Он навис над моим столом.

Кажется, настало время размять кулаки!

***

Дина

Уже второй день я крутилась волчком в трактире Янко вместо Аси. Подруга якобы настолько сильно ободрала чертополохом руки, что не могла удержать даже тарелку. На деле же она подозрительно пропала. Вместе с Грицко.

Целый день я слушала «принеси-подай-подмети», смотрела на уже залитые «сливы» — лицами назвать это язык не поворачивался! — и выбивала себе скудные чаевые. А что? Жалованием со мной делиться не собирались!

Сын хозяина варил казан грибного супа. Злата же разливала по стаканам взвар, который я вот-вот должна была вынести в зал.

— Слышала, Дин? Помощник завхоза со дня на день будет… — зашептала она, склонившись ко мне. — Небось порядки свои, городские, начнет наводить…

— Как начнет, так и закончит, — фыркнула я.

— Эх, еще и красивым окажется, — мечтательно вздохнула сплетница. — Девки в ряд выстроятся за ним! А ты, наверное, больше не рискнешь пойти за городского? — добавила язвительно, протянув мне поднос.

— Не рискну, — вцепившись в него, выдавила из себя улыбочку. Вот сыпет соль на рану!

— Ну да, тебя уж и не возьмут! — хохотнула змеюка.

И если бы не женский крик, раздавшийся в зале, весь взвар оказался бы у нее на голове!

Что-то перевернулось. Посетители загудели. Стала падать посуда. Мы тут же кинулись на звуки, позабыв о стычке.

Перед глазами предстала картина маслом. Какой-то разодетый придурок нашел себе приключения на одно место: вовсю махал кулаками с буйными гостями! В зале творился неописуемый хаос: под брань переворачивались столы, по полу разлетались осколки и еда, кто-то бежал к выходу, кто-то — разнимать сцепившихся. Янко уже прилетело по лбу за попытку вмешаться.

— Что произошло? — остановила я бедного трактирщика.

— Из-за бабы сыр-бор, — процедил он и, держась за голову, поплелся на кухню.

— Какой еще бабы?! — Злата бросилась прямо в гущу событий.

— Стой, дура!

Но ее уже было не найти. Посетители, как тараканы, носились туда-сюда. Кто-то даже присоединился к потасовке, используя вместо щита поднос.

Я заметила неестественно бледного парнишу в сюртуке: он прописал громиле в челюсть и уже готов был отправить его в нокаут… Но случилось непредсказуемое. Кто-то в зале решил подложить свинью — использовать магию.

Мощным заклятием дамского заступника подкинуло в воздух, затем резко опустило на самый длинный стол и отправило в путешествие по нему! Вся еда летела на пол, одна часть ее оставалась на белой рубашке, другая — на лице и волосах. Весь в борще, компоте и сметане, он остановился и уж было хотел подняться… Но не тут-то было! Громила буквально приклеил его к столу и стал душить!