Ключи от Бездны

Глава 11

В темноте, да не в обиде — такой бы слоган Хастред предложил для мемуаров Чумпа, кабы Чумп собирался их завести и по какой-то причине спросил совета у него, Хастреда, а не у того, кто умеет извлекать толк из пустопорожней писанины.

Большинству гоблинов темнота не доставляет такого уж явного дискомфорта. Их, впрочем, вообще неизвестно что, когда и почему может обеспокоить. Зембус со своими пауками тому отличный пример. Но некоторые гоблины, особо утилитарные, ухитрялись из любых обстоятельств извлекать преимущества. Если мелкий — легко прятаться, если крупный — прятаться трудно, но и незачем, можно нависать, довлеть и внушать, а заодно служить укрытием для мелких. Если глупый — подстрахован от замусоривания мозгов, если вдруг умный — ну, не то чтобы часто проверялось на практике, но почему бы, к примеру, не придумывать зловещие планы. Если прямо на тебя чем-то ярко светит, то можно свет от чего-нибудь блестящего отразить и послать в глаза неприятелю. А если темно... Благопристойному книжнику мало что приходило в голову, кроме как возможность жаться в тенях, на глаза не бросаясь. А вот Чумп был воистину хорош, летая на крыльях ночи, безошибочно различая даже самые коварные препятствия, не гнушаясь отвлекающими маневрами, с легендарной наглостью проходя в одном шаге от бдительных стражников и иногда даже не моргнув глазом притворяясь для проснувшегося не ко времени обывателя служащим Морфея.

Впрочем, по выходу из гостевых апартаментов особых применений его выдающимся навыкам не возникло. Подворье кнезово было пустынно, крайне слабо освещено краешком луны и представляло собой совершенно свободное, но безынтересное поле для секретных операций.

Чумп воздел над плечом руку, еле слышно прищелкнул пальцами, привлекая внимание спутника, сделал характерный указующий жест пальцем и сам припустился в ночь, задавая темп. Снега днем не шло, и под ногами была ровная, хорошо утоптанная, начисто лишенная демаскирующего светлого покрытия земля. Ущельник скользил как тень (насколько Хастред помнил, он даже падать умел так, чтобы ничем не грюкнуть) на полной скорости, так что быстро оторвался от Хастреда, который следовал с эффективностью ниже плинтуса — вдвое медленнее переставлял ноги, и при этом ухитрялся поскрипывать и похрустывать, если не находил для этого ничего постороннего на земле — то применяя собственные суставы и металлические набойки на щегольских городских сапогах.

Дверь в подвал, охраняемую по-прежнему двумя смутно различимыми фигурами, Хастред счел за лучшее обогнуть по большой дуге и пригнувшись, на случай если вдруг попадутся глазастые. Это его увлекло, так что чуть не проскочил мимо сарайчика, от которого даже в ночи, в нерабочее время, несло накопленным жаром кузни. Когда из темноты возле сараюшки вытянулась и цапнула его за плечо рука, книжник чуть на завопил на всю крепость, так что Чумпу пришлось тянуть и вторую руку, чтобы заткнуть ему рот.

- Да ты совсем одичал в своих светских обществах, детинушка, - прошипел Чумп на ухо Хастреду. Поскольку подтянуть его к себе под стенку ущельник не мог чисто физически из-за несуразной разницы масс и сил, ему самому пришлось к жертве подтянуться и даже некоторым образом на ней повиснуть, как на дереве.

- Что есть, то есть, - попытался ответить Хастред сговорчиво, но только намычал что-то неразборчивое в затыкающую ему рот ладонь. Отжал ее и попенял встречно: - А ты не хватай неожиданно, в другой раз как тресну с перепугу!

- Какое тебе неожиданно, когда мы уже на дело вышли?! - Чумп зверски заскрежетал зубами. - Соберись уже!

Он отлип от Хастреда, шустро проскользнул вдоль стены и, дождавшись, пока книжник его догонит, потянул дверь кузницы. Та не поддалась. Чумп критически оглядел ее по всему периметру и без труда обнаружил дыру, за которой, изнутри, был присобачен к полотну грубый поворотный механизм с засовом. Еще не полноценный замок, но уже металлическая конструкция, палец в которую не пропихнешь — нужна специальная пластина.

Не успел Хастред съязвить, огорчиться или заинтересоваться — он вообще спросонья не особо поспешал — как деловитый ужас, летящий на крыльях ночи, пошарил в своей тощей котомке и извлек предмет, даже в ночи показавшийся болезненно острым. Хастред пригляделся и признал в нем наконечник от своей стрелы на коротком обломке древка. Чумп криво ухмыльнулся, покатал игрушку в пальцах, выверяя баланс, потом запустил острие в скважину протозамка и с усилием повернул. Может, и не было в нем никогда достаточных сил, чтобы снести с одного взмаха голову троллю или поднять лошадь, но вот пальцам его определенно иные клещи бы позавидовали. Запор скрежетнул и провернулся посолонь, выкрутив брус из скобы.

Чумп удовлетворенно хмыкнул, кивком указал Хастреду шмыгать внутрь и последовал за ним сам, прикрыв дверь за спиной.

Хастред огляделся, с трудом различая в плотном сером сумраке окружающие предметы, очень осторожно продвинулся мимо занимающих центральное положение в хижине горна и наковальни, нащупывая перед собой путь ногой, чтобы не загрохотать ничем тяжелым. Провел рукой по ближайшей стене, нащупал на ней несколько висящих металлических полос. Прихватил одну, проскользил пальцами по всей длине.

- Мечи нашел, - похвастался шепотом. - Свежеоткованные, кажется. Неточеные и без рукоятки, но можно наверное хвостовик обмотать чем-нибудь...

- Брось, - кратко отрезал Чумп. - Мы не за этим.

- А за чем?

- Ищу. Не греми.

Хастред затосковал. Без топора он себя ощущал как без штанов, меч мог бы пригодиться для симуляции хотя бы подштанников. Прошелся до угла, глаза потихоньку начали привыкать, делая контуры серых предметов чуть более контрастными. Обнаружил пару топоров — то есть, опять же металлических головок, лишенных древков, несколько разнообразных копейных наконечников, ящик с большими круглыми бляхами для набивки в центр щита. Из того, что выглядело законченным оружием, нашел только кувалду молотобойца, потянул за рукоять вверх и опытно отметил, что драться такой чушкой будет куда как неудобно — боек у настоящего боевого молота легче в разы, к тому же заостренный или хотя бы закругленный, чтобы легче проламывать доспехи; эта же болванка только плющить и горазда.

- Нашел, - порадовался Чумп еле слышно, и что-то слегка затренькало друг о друга. - Что у тебя там? О, пригодится, давай на наковальню. Только тихо!

Хастред пожал плечами и аккуратно возложил на массивную наковальню плоский боек кувалды. Чумп сунулся к нему, протянул руку и подпихнул между двумя железными чушками острие длинного гвоздя.

- Держи, - велел он Хастреду, дал секунду навалиться на кувалду, сам прихватил ее обеими руками за боек, а большие пальцы подпихнул под гвоздь и с коротким натужным сипением согнул его вдоль бойка, получив прямой угол. - Сойдет. Не убирай, еще один...

За еще одним случился еще один, а за тем, какой сюрприз, еще один и еще. Последний Чумп выгибал минут пять, подвигая под кувалду на разную глубину, и в конечном счете получил замысловатую загогулину, которую Хастред оценил как перемудреную — замки, запираемые на ключи подобного сложного паттерна, он видал разве что у дварфов. Впрочем, лучше иметь и не воспользоваться... чем посреди процесса плюнуть на все из-за неимения нужного предмета и начать вышибать двери с ноги.

Чумп разложил свой свежеизготовленный набор примитивных отмычек на ладони, пробежался по ним указательным пальцем и с удовлетворенной ухмылкой сныкал их в одном из своих бездонных карманов.

- У меня все, - сообщил он Хастреду. - На выход.

- Может, все же взять по мечу, - напомнил тот о больном.

- Не надо. Мало ли как оно пойдет, вдруг придется возвращаться и делать вид, что мы ничего, а мечи вернуть не получится.

- Чего это не получится?

Чумп сделал страшные глаза.

- С того, что например поломаются или зазубрятся, или просто не успеем обратно занести. Заметят пропажу сразу, мечи в кузне всегда наперечет. И молоток положи тоже, ворователь неистовый!

Хастред огорченно пихнул обратно на полку прихваченный было чеканочный молоток, которым если что хоть по башке можно было засветить. Не то чтоб тянул на замену штанам, но хоть за похабные эльфийские стринги сошел бы, случись с кем закуситься — не всегда умно и уместно хозяйством привольно размахивать.

- А если драться вдруг?! - возшептал он негодующе.

- У меня хлопалка есть, - похвастался Чумп, слазил за пазуху и предъявил свою плоскую дубинку-слаппер. - Драться не наш метод, а уронить зазеватого ее всегда хватало.

Хастред раздраженно фыркнул. Он и сам не то чтобы считал себя апологетом драки — то есть, не был никогда тихоней, но на фоне всех этих генералов поди не почувствуй себя пацифистом и ботаником — но застать кого-либо врасплох ему везло крайне редко, так что из двух зол он решительно выбирал то, которое расхлебывалось при помощи большого дрына. Впрочем, заготовки мечей и впрямь пределом желаний не смотрелись, а если бы дело дошло до битвы со всем кнежеским оплотом, то и самый любимый топор едва ли выправил бы неравенство сил.

Чумп выпустил его, командным тычком заставил прилипнуть к стене рядом с дверью кузницы, вынырнул наружу сам и дверь запер, на этот раз при помощи одной из своих новых отмычек. Потом поманил пальцем и перебежал от кузницы под стену самого терема. Ходить по открытым пространствам он избегал с малолетства, благодаря чему, возможно, и дожил до своих вполне средних лет.

Хастред догнал его возле оконца на углу терема. Ставни были закрыты, но между ними пробивалась тоненькая полоска света. Чумп как раз вглядывался в нее, и морда его искажена была гримасой неудовольствия. Дождавшись книжника, Чумп юркнул дальше вдоль стены, а Хастред заглянул в свою очередь между ставнями и обнаружил за ними оружейную, в которой под чадящей лампадкой сидели и шлепали картами трое неопрятных автохтонов. Если Чумп рассчитывал посетить арсенал и разжиться чем-нибудь посерьезнее шлепалки, то эта часть плана с треском провалилась — если, конечно, не совершить честный благородный открытый штурм. Но все, к чему применим описательный эпитет «честный», Чумп в свои планы включать не любил, ибо всегда находился кто-то, кто горазд был его перечестнить.

Далее двигались короткими перебежками. У большой дровяной поленницы Чумп задержался, выбрал полешко в запястье толщиной и, на пробу рассекши им воздух, бросил его Хастреду. Тот вздохнул сокрушенно, прикинув, что от кулака его наверняка могло бы быть больше повреждений, чем от этой недодубинки, но потом припомнил, что сломанную палку можно заменить, в то время как неосторожно разбитые костяшки пальцев предстоит потом долго заживлять. Так что взял и пристроил за пояс. Потом была конюшня, куда Чумп Хастреда не пустил, зато бесшумно нырнул сам и тут же вынырнул с увесистым мотком толстой пеньковой веревки, немедленно наброшенным Хастреду на плечо. Потом, отлипнув от стены терема, приклеились к внешней стене крепости и немного покрались под ней, прислушиваясь к утомленному покряхтыванию бредущего по гребню обходчика, пока Чумп не сделал знак ждать, и обходчик со своими звуками не ухромал в далекую даль.