Ключи от Бездны

Глава 5

По пути остановились слить из сапог излишки воды. Ноги в сырых портянках быстро задубели, и из лесу гоблины вышли переваливаясь, как на деревянных ходулях. Было не так чтоб холодно, особенно Хастреду в его весьма плотном и увесистом одеянии, но все же промозгло и неуютно. Тем более под соусом непонятно чего ожидания.

Разведка друида не подвела — сразу с опушки открылся вид на отдельно стоящую тесную группку строений. Еще и близко не село, но уже и не одинокая кривая хата. Хутором бы назвать, скрупулезно подобрал термин Хастред. Правда, примыкало это хозяйство прямо к большому проезжему тракту, жилые-то хутора обычно от них подальше относят, чтобы не претерпевать суеты от шляющихся. Вечно им то дорогу покажи, то воды дай попить, а то так есть хочется, что ночевать негде.

- Две телеги, пяток лошадей, - разглядел остроглазый Чумп. - Что ж, на разбойничий вертеп не похоже — стоит на виду, никаких дозоров. Вот на постоялый двор похоже сильно. Это прямо очень замечательно, кормят тут на убой, судя по дымку из трубы и сапоги можно будет высушить. В этой связи имею важный вопрос, дружище — способен ли ты быстро бегать во всей этой справе?

Хастред исполнил пару полуприседов, испытующе прислушиваясь к телу. Усталость помаленьку набегала, колени принялись предательски похрустывать.

- Это вряд ли.

- Ясно-понятно. Тогда переключаемся на план Б, и возникает другой важный вопрос — сколько у тебя денег?

Книжник с замученным кряхтением попытался обследовать карманы, но не тут-то было. Штаны оказались скрыты под длинными доспешными полами, не подберешься, а что касается верхней одежды, то она, о ужас, со всем содержимым карманов осталась далеко отсюда, в Копошилке.

- Вроде в штанах была пара ассигнаций, - предположил Хастред неуверенно. - Но чтоб добраться, снять доспех придется.

- Ass – и — гнаций? Гнацием ты, что ли, называешь свой...

- Ассигнация, дубина ты дефективная, есть денежный знак, отпечатанный на особливой бумажке, вроде векселя. Чтоб с собой золото не таскать, бренча им, перекашивая пояс и чуть что рискуя рассыпать, такое вот придумали в просвещенной Брулазии.

Чумп скептически прищурился.

- Золото это золото, даже если чеканка сомнительная, его где хочешь примут. Случись нужда, возьмут и разрубленное, и поплавившееся. А твои бумажки чего стоят?

- Эльфийское казначейство гарантирует выкуп бумажек по обозначенному номиналу за золото, серебро либо иные платежные эквиваленты, - Хастред и сам был не рад, что именно эльфы изобрели столь полезную вещь, как бумажные купюры, ну да хоть не гномы.

- Ты хоть представляешь себе, где это самое казначейство?

- Ну, в Брулазии, я полагаю.

- Гляди-ка, какой сведущий. Я его даже видел — издаля, правда, ближе подходить было недосуг, охрана там такая, что нахрапом не проскочишь. Представляется мне, что заявись ты туда со своим Игнацием, как тебе весь его номинал в стрелах немедля вышлют.

- Это ты старомодный и мнительный ретроград, не поспеваешь за прогрессом. Видал вот, что в копошильских кабаках я заместо денег только счета подписывал? Называется кредитная политика. Все счета, что накопятся, кабатчики сдадут в банк, банк по счетам за меня расплатится, отсортирует все мои и взыщет с моего счета погашение. Так что выходя из дома монет я с собой не беру, а стало быть никакой умелец вроде тебя на мне не поживится. Шах и мат, преступность!

- Уж да, - Чумп гадливо ухмыльнулся. - Только того и добьетесь, что изведете честное мастерство ловкости рук. А на смену искусным карманникам набьются громилы без учетной специальности, стало быть — без дисциплины, за золотую висюльку, браслет или кинжал в богатой оправе станут попросту черепа проламывать в переулке.

- Никогда и не переставали. Но лично меня прогресс в финансовом секторе несказанно радует. Слыхал еще про перспективные разработки, чтоб особое заклинание тебе день и ночь из вселенского Эфира складывало песчинка к песчинке новую специальную нематериальную денежку! Хрен знает, зачем, кроме как чтоб магики, не умеющие свой дар в жизни полезно применить, могли похвастаться, что буквально из ничего деньги делают. Видишь, мир не стоит на месте, а в итоге...

- А в итоге ты как дурак стоишь посреди великого Нигде, щелкая хлебалом от голода, и миску похлебки получить не можешь, если только не убедишь корчмаря поцеловать твою асс...игнацию. Может, подождем, пока и до этих отсталых краев докатится твоя кредитная политика?

Хастред обиженно насупился.

- Всему свое время. Очень тебе нужны полные карманы тяжелого и чуть что звенящего золота, когда лезешь в подземелье.

- Совершенно не нужны, поддерживаю. Но если из подземелья вылезаешь, не сгибаясь в три погибели под тяжестью добычи, значит зря лазил. Замечаешь сменяемость эпох? Что через тыщу лет из твоего мавзолея вытащит доблестный расхититель? Истлевшие игнации? Нематериальную денежку?

Пристыдил, пришлось признать Хастреду. Правда, если все-таки будет у него мавзолей, а не случайная канава, где он упокоится по воле судеб и какого-нибудь коварного ядовитого отига, то набить упокоище всякими ценностями он попросту обязан. Долг, так сказать, перед теми лихачами, которые придут следом. Еще надо будет наставить там механических и магических ловушек, чтоб этим беспринципным стяжателям жизнь медом не казалась. Даже себя, возможно, стоит в драугра обратить, чтоб предоставить посетителям всю полноту ощущений. Правда, история как-то не знала еще драугров, переродившихся из гоблинов — то ли процедура посмертного перевоплощения обламывалась о сопротивляемость магии, то ли просто никому в голову не приходило попробовать.

- Ладно, - смилостивился Чумп. - У меня есть два цехина и еще мелочевка какая-то, в этот раз перекантуемся. Нам сейчас самое главное определиться, где мы относительно того капища. Вот добудем ключ, и станем дальше думать. Идем!

Ходули у Хастреда были ощутимо длиннее, так что и шагал он намного шире и быстро обогнал семенящего ущельника.

- Карта, Стремгод ее разлинуй, - посетовал он на ходу. - Вот ты спрашивал, не забыл ли я чего дома, так я дома все забыл, что мог. У меня там прекрасные карты были — и большая, на весь Дримланд, и целый атлас с местными. И портянки еще сменные, целый же ящик там остался...

- Да кто ж знал, что нас сразу промочат, - беззаботно отмахнулся Чумп. - Я лишнего с собой не ношу принципиально — лучше потерпеть порой неудобство, чем терпеть его же постоянно, таская полные мешки полезностей. Как на ночлег стал, сразу сушиться, а разок в неделю можно сделать и дневку, постираться там, если слой грязи сам не отваливается. Вот карты бы воистину пригодились, здесь хорошего набора сыскать трудно... но думаю, местные нам посодействуют, опять же у воюющих должны быть. В крайнем случае, придется по ориентирам походить.

Постоялый двор приближался. Чумп верно заметил, не было вокруг него никаких засек, где могли бы прятаться наблюдатели. Зато сразу бросились в глаза подпалины на стенах дома, конюшни и амбаров, свежие заплаты на крышах, проломленный и лишь местами восстановленный невысокий забор вокруг хозяйства. Тут была война, отметил книжник машинально. Не было прямого сражения пехоты, это легко было бы заметить по баррикадам, следам клинков и пропитавшей землю крови; зато площадной боевой магией, которой умелый магик шарашит далеко за пределы видимости, сюда прилетало будь здоров и не один раз, а в одном из сараев с западной стороны зияла громадная пробоина, какую могла бы оставить катапульта. Или снаряд требушета на излете. Хастред повидал работу осадных механизмов во время рейдов с гивингами и с тех пор испытывал к этой машинерии боязливое уважение. Что интересно, на западе, откуда прилетало, стояла еще одна плотная стена леса, в лесу же катапульту не используешь — значит, стреляли из-за леса, с огромного расстояния, на каком говорить о прицельности можно только с иронией.

- А чьи тут вообще земли? - поинтересовался книжник на всякий случай. - Тех или этих?

- Да Занги их разберет, - тоскливо вздохнул Чумп. - И где мы точно — не знаю, кряж это тебе не одинокая горка, и чьи воинства сейчас где — тоже не ведаю, а и если бы увидел, то как уже сообщал — не различил бы. Ну, кроме некромансеров, конечно, этих трудно не заметить. Говорят, есть у боковинцев особая рать именем «Позыв», из отпетых некромантов, прямо ни с кем не спутаешь, вся шкура исчерчена ритуальными письменами и портретами разных демонов — но вроде они, как пристало работникам идейного фронта, на передок топорами махать не рвутся.

- Известное дело, - поддакнул Хастред с пониманием. - Зачем некромансеру в баталиях жопою рисковать, когда готовый материал для его нечестивых опытов и в своих краях ничуть не хуже, да еще отбиваться не посмеет.

Чумп покивал, прошелся вдоль ряда лошадей, выстроившихся под навесом у коновязи. Лошади были, естественно, распряжены, так что определить по ним, кому принадлежат, не удалось. Крайняя покосилась на гоблина недоброжелательно и переступила с ноги на ногу, явно готовясь его лягнуть, но это не приблизило искателя истины к разгадке — по не вполне очевидным (ему) причинам так на него реагировали слишком многие.

- Будем делать вид, что нам свои все, кто ни встретится, - предложил ущельник и ловко отступил от агрессивной лошади, оставив ее наедине с разочарованием. - Язык у них общий, имперский, если не брать отдельный боковинский диалект. Если вдруг до него дойдет, ты не тушуйся, кивай будто все уразумел и придумывай какие ни есть слова в ответ. Морду держи кирпичом и, ежели не поймут, говори надменно что тьфу, мол, на плебеев попал, а это самый что ни на есть высокий боковинский, от копателей акиянов.

- Может, проще сразу в жбан? Или там перейти на эльфийский?

- Вот на эльфийский... - Чумп замялся. - Не знаю как и сказать, чтоб смертельно не обидеть, но чет за все годы попыток ты на эльфа стал похож еще меньше, чем вначале был, так что, я думаю, на эльфийский переходить — пустые хлопоты.

- Это доспех полнит, - оскорбился Хастред. - И шкура зеленая, над чем я не властен, и волоса повылезли, потому что в башке от знаний тесно.

- Так и радовался бы, что с эльфом не спутают! С тремя разве что. Это, кстати, сильно нам облегчит жизнь, если попадем на уссурийцев. К эльфам и эльфским прихвостням они ныне относятся настороженно.

Избыток планирования никогда еще не шел впрок ни одному гоблину, так что Хастред дернул плечом, пресекая созидательную беседу, и вторгся в двери основного здания — того самого, над которым вился заманчивый дымок. На нескольких лошадках, возможно крепких и выносливых, но никак не богатырских, не могло съехаться что-то непреодолимое. К тому же этикет постоялого двора, эдакой нейтральной зоны в миниатюре, обязывал посетителей быть друг к другу терпимее. Конечно, редкий корчмарь содержал персонала достаточно, чтоб растаскивать впившиеся друг другу в глотки компании путников, зато вполне мог позволить им друг друга поистребить, потом доколотить оставшихся потрепанных, а головы повесить на стену в назидание следующим. Может, и самому стоит попробовать, когда отпадет нужда нестись сломя голову по чумповой разметке. Хастред не зря прочитал трактат по китонскому фен-шую и сумел бы не просто немудряще приколачивать головы нарушителей к стене, а составить из них элегантную композицию-икебану у входа, дабы сразу внушать гостям надлежащую модель поведения.