Братский круг 2

Глава 12

История с расстрелом машины пресс-центра и БТР на улице Грозного не стала известна за пределами Грозного, в отношении меня не стали возбуждать уголовное преследование за расстрел боевиков и убийц, меня просто отправили из командировки в место постоянной дислокации. История развивалась так. Я вышел из пятиэтажки и осмотрел БТР и тактический знак и номер «102» были на месте –это был тот самый БТР, который мы разыскивали, и машина пресс-центра была та самая которую видели на всех местах преступления. Только в машине не оказалось тел — машина была пуста. Журналисты исчезли и теперь я сидел под замком и писал объяснения и сочинения на тему -почему автомобиль пресс-центра прострелен в тридцати местах, но трупов нет. Так продолжалось трое суток затем военный дознаватель ушел и меня выпустили и сообщили моя командировка окончена и мне необходимо с ближайшей оказией покинуть территорию проведения операции по восстановлению конституционного порядка. Командировочное удостоверение мне выдали уже с отметками «прибыл» и «убыл» и пропуск на пересечение административной границы с Ингушетией.

При вручении документов меня в очередной раз обыскали и опять предложили выдать документы журналистов, и я в очередной раз пояснил никаких документов у меня нет. Только служебное удостоверение, командировочное удостоверение и справка о количестве дней нахождения на территории Чечни и участии в операции по наведению конституционного порядка.

Так я и ходил то ли под охраной то ли под конвоем, до самой команды по машинам. колонна шла во Владикавказ за новыми бойцами, и мы были пассажирами до военной комендатуры. Колонна состояла из пяти «Камазов» и никакой охраны. Оружия ни у кого не было — ни у пассажиров, ни у водителей — солдат срочной службы. Такая позиция — езжайте так без охраны была крайне безответственной и однозначно вела к захвату колонны боевиками. О том, что у нас нет оружия было прекрасно всем желающим нас услышать. Я попытался поднять скандал и отказаться ехать безоружным, но не тут-то было. Меня не поддержали даже мои коллеги, которые возвращались в места постоянной дислокации — им вполне комфортно было ехать без оружия. Меня просто никто не понял и не поддержал. Вот так и поехали остановились только на блокпосте, где нас в очередной раз пересчитали. Я спрыгнул с машины и отошел в туалет. Пригревало и я снял бушлат и вернулся к машине уже держа бушлат в руках. Мое место в кузове головного Камаза было занято. Я ушел в последний Камаз и не стал спорить, что этот кузов гораздо более грязный, чем кузов, изначально предназначенный для перевозки пассажиров. колонна тронулась и мы выехали за блокпост. Теперь мы находились на территории в тылу федеральных войск, но эта территория не контролировалась федеральными частями. Здесь была так называемая «зеленка». И на этой неконтролируемой территории боевики незаконных вооруженных формирований чувствовали себя совершенно свободно. И теперь наша судьба была практически предопределена или смерть или плен. Одно из двух.

Меня не устраивала такая перспектива и я когда отправился в туалет заглянул в помещение для отдыха дежурной смены и прихватил оттуда разгрузку с магазинами и автомат Калашникова с металлическим откидным прикладом. Не «укорот» милицейский калибром 5, 45 мм, а именно Калашников калибром 7,62 мм и с магазинами разгрузку и цинк с патронами и несколько гранат скрутил бушлат — снятый из-за теплой погоды и так стал обладателем автомата, гранат и пистолета с разгрузкой. Мучила ли меня совесть, что я украл автомат и пистолет и теперь караульная смена будет списывать оружие. Если меня и мучила совесть, то я этого не заметил. Без этого оружия я был полностью беззащитен и меня ждала или смерть или плен /иногда смерть предпочтительней плена, только выбора нет/. Колонна отъехала от блокпоста всего на пять километров и была обстреляна и остановилась. Ни прапорщик /старший колонны/, ни водители /солдаты срочники/ воевать не хотели и подняли руки.

Осмотр машин начался с головной машины. Первые три машины и везли груз и пассажиров последние две были пустые. Крики на чеченском и звуки ударов пара выстрелов. В голове колонны собирали пленных и осматривали груз. Я же уже был под последним в колонне Камазом. Крики усилились, и я понял ищут меня и ищут целенаправленно. С обеих сторон дороги рос густой кустарник высотой выше человеческого роста. Зелени не было, но и так эти заросли были хорошей маскировкой. Вот в эти заросли я попытался незаметно уйти.

Не получилось и сквозь крики зазвучали выстрелы из пистолетов и автоматные очереди. Но было уже поздно я успел проскочить самые опасные двадцать тридцать метров и теперь залег и удалялся ползком. Ветки, срезаемые автоматным огнем, сначала сыпались мне на голову, но стрельба была не прицельной. Боевики стреляли просто в направлении моего вероятного движения. Стрельба стихла, и я услышал, как через громкоговоритель требуют от меня выйти и сдаться. Но это только в фильмах и книгах главный герой жертвует собой и спасает всех. В настоящей реальной жизни так не бывает. Даже если я выйду и сдам оружие никого не отпустят и меня убьют. Я просто залег и приготовил гранаты и автомат, если пойдут прочесывать и выйдут на меня приму бой и будь, что будет. Боевики не решились идти на прочесывание, и я услышал. как завелись автомобили и боевики уехали вместе с трофеями. У меня было на выбор два пути — первый возвращаться на блокпост и испытывать судьбу второй раз отправляясь в дорогу без оружия, второй путь был намного сложнее выбираться во Владикавказ и уже оттуда выбираться с Кавказа к себе в Москву. И может в Москве мне удастся найти концы этой запутанной истории. Почему именно в Москву и какие концы там могли быть. В расстрелянной машине пресс-центра я нашел странный лист бумаги — это был прайс и там был адрес 20 — городская больница Москвы. Почему я понял, что этот прайс меня может вывести на тех, кто виноват в моих проблемах. Это был прайс на органы и, судя по всему, в 20-ой больнице у этих черных хирургов и была база. да и среди боевиков я смог рассмотреть были и оба сбежавших журналиста из той расстрелянной машины. Судя по их крикам и угрозам, меня в плену недолго бы продержали выяснили под пытками все интересующие их вопросы и в колодец или на органы и такой вариант возможен.

Пока я так размышлял о делах своих скорбных то разбирал и собирал автомат и снарядил два магазина которые оказались в разгрузке пустыми. Уже в сумерки я аккуратно подобрался к дороге и осмотрел место нападения на колонну. Только несколько осыпей гильз могли подсказать, что на этом месте был захват колонны. До места назначения ближайшей железнодорожной станции или автомобильной трассы, на которой можно было поймать попутную машину в Россию было примерно сто двадцать километров. Идти во Владикавказ не имело особого смысла. Кроме того, меня там могли ждать и захватить прямо у военной комендатуры потому я прикинул все возможности и отправился по своему выбранному маршруту пешим порядком. Из еды у меня было две банки тушенки и фляга с водой. Но раскисать смысла не было — еду и воду можно было добыть по пути следования.

Передвигаться надо было ночью. Порядок движения был следующий — пятьсот метров максимально бесшумным шагом по обочине дороги, затем пара минут тишины и наблюдения за окрестностями. Этот порядок движения дал свои плоды уже через три часа. Я услышал невдалеке тихий разговор, говорили на чеченском языке, и я ничего не понял затем потянуло дымом и разогретой тушенкой. Очень тихо я подобрался к костру и увидел пара чеченских боевиков ужинает. За своим поздним ужином они долго что-то обсуждали, затем собрали оставшиеся продукты и отнесли в схрон. Затем собрались и ушли по своим делам. Я же пошел к схрону. Долго раздумывать было некогда потому быстро проверил наличие мин, оказалось схрон не заминирован. Схрон выглядел следующим образом — прямоугольник выкопанный в земле и в этой яме лежали завернутые в полиэтиленовые мешки — несколько пачек «сникерсов», лапша быстрого приготовления и с десяток банок говяжьей тушенки и что то ещё по мелочам. Бутилированная вода. Воду и «сникерсы» я забрал с собой — вода нужна была любая, «сникерсы» хорошо утоляют голод и весят немного. Закрыв схрон обратно, я продолжил движение. Ночью по трассе движения не было, но боевики шастали непрерывно пришлось несколько раз уходить в заросли кустарника. К утру боевики исчезли я тоже остановился на дневку. Трасса была хорошим ориентиром ведь у меня не было карты и приходилось использовать трассу как указатель направления движения. Днем хорошо выспался — никакого движения по трассе не было. И опять движение в темноте. Иду прежним порядком — пятьсот метров и осмотр окружающей местности. Опять разговоры. О том, что в карауле или засаде нельзя разговаривать местные боевики или не знают или забили на требования к тишине. Но для меня так даже лучше, опять подбираюсь ближе к костру. Там у костра не чеченцы здесь у нас арабы. Трое в американском камуфляже и в зеленых повязках с надписями. В таком виде и простые чеченские боевики — где бы они простые боевики взяли американский камуфляж. Нет это арабы. Да и еда у них побогаче будет я втянул ноздрями аромат кофе и решил, чего мне терять, так хоть кофе попью и двумя очередями перечеркнул этих кофеманов. Добивать никого не пришлось, пульса не было ни в одном из тел. Проверил на трофеи и забрал полевую сумку с картой и рацией, забрал пачку растворимого кофе и котелок и давай Бог ноги. Быстро убрался из этого придорожного импровизированного кафе. Ожидать друзей этих любителей ночных посиделок у костра я не стал. Теперь я двигался, удвоив осторожность и более к кострам не подходил, резонно опасался попасть в засаду. Не хотелось повторить судьбу кувшина. /Повадился кувшин по воду ходить, там его и поймали. / Как говориться — сказка ложь, да в ней намек, умному человеку достаточно, а дураку сколько не тверди урока не будет. Теперь я был обвешан различной амуницией и у меня была карта и компас. На дневной стоянке я изменил маршрут и пошел по азимуту к железной дороге. Мне не надо было больше держаться автомобильной трассы я мог теперь строить маршрут без опоры на такие приметные вещи как автомобильная трасса.

Теперь скорость переходов возросла, и я стал передвигаться днем — ночью же останавливался на отдых. Идти пришлось долго пока я не наткнулся на конных боевиков, но не они меня снабдили автомобилем, боевики остановили «Ниву», на которой какой-то чеченец ехал по своим нелегким чеченским делам. Судя по грузу, вез на продажу самопальный бензин, и тут его прихватили и судя по трупу водителя «Нивы» спор вышел серьезный.

Пришлось пристрелить этот конный патруль и дальше я отправился на «Ниве». Двигатель ровно ворчал и перебираясь по кочкам и прочему бездорожью автомобиль тянул меня в город Волгоград. Посты я спокойно объезжал. Все посты федеральных сил и внутренних войск были нанесены с большой тщательностью на карту и не объехать посты было сложно — если только совсем пьяным. Я же был трезвый и бензин был хоть и самопальный на залитый в бак потреблялся двигателем «Нивы» без затруднений.