Жаркое лето 43-го

Глава 10.

«Один не разберёт, чем пахнут розы. Другой из горьких трав добудет мед. Кому-то мелочь дашь, навек запомнит. Кому-то жизнь отдашь, а он и не поймёт».

Омар Хайям

Утром туман опустился на поле, прохладно было, дежурил последним Соловьев, они костерок развёл, так что позавтракали кашей, концентраты, сдобрили её тушёнкой из одной банки на четверых, и чаёк. После этого начали собираться, когда к нам подошло трое. Лейтенант и два бойца с «ППШ». Позади них мялся танкист, в комбезе и шлемофоне, звания только не видел.

- Лейтенант Кириллов? - уточнил лейтенант.

- Гвардии старший лейтенант, - поправил я того. - Кириллов это я.

- Особый отдел управления отдельного танкового добровольческого корпуса. Оперуполномоченный лейтенант Орехов. Вы должны проехать с нами.

- Всем кому я должен, прощаю долг. Ещё аргументы есть?

- У меня приказ!

- Ну так показывайте.

Изучив приказ, я задал вопрос:

- Это вообще нормально, забирать командира танка во время наступления, лишая фронт боевой единицы?

- Вопрос решён штабом вашей дивизии. Прислана замена, младший лейтенант Кролев.

- Приказ, - протянул я требовательно руку.

У танкиста, что стоял в стороне, действительно такой приказ был, из штаба нашей дивизии. Всё честь по чести. Так что я пожал плечами, забрал личные вещи из танка, а именно, вещмешок и шинель, больше ничего не было, а оружие пришлось сдать, после чего меня посадили в «ГАЗ-64», открытый внедорожник, похожий на «Виллис». Причём повезли меня, бойцы стиснули по бокам на заднем сиденье, как раз в ту сторону, куда я сам на тяже двигался. Видимо и штаб был там. Так и оказалось, уже через три часа мы были на месте. Особый отдел штаба корпуса располагался не в населённом пункте, а в довольно большой роще, на берегу реки. Стояли палатки, бегали люди, чуть дальше сам штаб корпуса находился, там две батареи зениток. Да, ещё одна мысль была, не опознали ли во мне Шестакова? Всё же став молодым, я сбрил этот позор под носом. Ну редкие волоски только ухмылку вызывали, возраста не прибавляли. В общем, такая маскировка мне не нужна, я хоть и похож на более старшего Шестакова, но всё же возрастом не вышел, так что надеялся не признают.

Меня высадили, машина уехал, и пока я в тени дожидался, лейтенант куда-то ходил, видимо докладывал, что меня доставили. Тянуть не стали, вещи мои забрали, уверен, проверят все, ну и завели в палатку, где сидел уставший капитан, с красными набухшими веками. Явно давно не спал.

- Следователь Особого отдела отдельного добровольческого корпуса, капитан Жаров.

- Гвардии старший лейтенант Кириллов. До недавнего времени командовал тяжёлым танком «ИС-два». И вряд ли мне его вернут, значит вернусь к «тридцатьчетвёркам».

- Бодрость духа — это похвально, но я не уверен, что вы вернётесь.

Тут зашёл в палатку ещё один офицер, майор, и дальше началась классическая игра в хорошего и плохого полицейского. Видно, что у них всё отработано. Я с лёгкой улыбкой наблюдал за этой игрой. Наслаждаясь театром. Ну а что, телевизора нет, радио не доступно, а тут хоть какое-то развлечение. Так и узнал в чём меня обвиняют. В мародёрстве, причём майор, что играл злого полицейского, потрясал листами, что это якобы свидетельские показания, описывающие, как я носил от разбитых машин целые узлы добра. Кстати, обвинение действительно очень серьёзное. Тут с мародёрами боролись, к стенке ставили.

- Говори, или к стенке поставим! - рявкнул майор, вторя моим мыслям.

Я лишь улыбнулся и стал беззвучно аплодировать. Оба офицера с недоумением на меня посмотрели, переглянувшись.

- Знаете, как-то я читал зарубежный детектив, хороший перевод был, интересно читать. И там описывался допрос, где один полицейский играл злого, другой доброго, и выходил на контакт с задержанным. Я поначалу не понял вашу игру, а сейчас готов аплодировать. Во играли, - показал я большой палец одному, потом второму. - Что по поводу ваших обвинений, то хрень это полная. Я изучал танки по повреждениям, собирал статистику. Все бумаги поэтому, у меня в планшетке, что вы забрали. Также изучал степень повреждения боевых отделений танков и экипажей. А то что на меня поклёп написали, так это от зависти, как я понимаю. Больше как-то причин не вижу. И меня удивляет, что вы не верите боевому офицеру, который не раз был в бою, а какому-то типу, что смеет писать такие цидульки, верите.

- А то, что старшину своего по поддельной увольнительной отправил к родным. Тоже поклёп? - с интересом спросил капитан.

- Во-первых, не докажите. Во-вторых, если потребуется, снова отправлю кого из экипажа. Мне душевное равновесие у бойцов, от которых зависит моя жизнь, очень важна. Мы вместе в бой идём. И старшина был рад, посетив семью, и я доволен, тот выполнял мои приказы в бою беспрекословно. Так что тут нажать вам не получится. Буду говорить, что это поклёп. Это всё, или Зайцев ещё что настрочил?

- Почему вы считаете, что на вас писал Зайцев?

- Да как-то больше не кому. Меня женщины любят, и я их люблю, часто посещаю незамужних дам, что хотят мужской ласки. Из всех завидовал только Зайцев, хотя и старался это скрыть, но я заметил. Да и замашки его были странные, подхалимские, вот только наводчик тот исключительный, потому и терпел.

Больше я ничего говорить не стал, сообщив что и так лишнего сказал. Заява на меня поклёп, и ничего более. А листы с рисунками разбитых танков и с их повреждениями, те изучили не без интереса. Видно, что я действительно статистку вёл. Поэтому мне сообщили что я арестован, будет решатся вопрос со мной, и меня отправили в землянку для содержания таких задержанных. Сырая ещё, видно, что только что выкопали, но стенки укреплены досками, один накат брёвен, и часовой снаружи. Это была землянка для офицеров, и нас в ней было трое. А нары на четверых. Так что устроившись на верхней, двое других травили анекдоты внизу, капитан пропойного вида, и мичман моряк. Откуда он взялся, не знаю, но был. Три дня меня в землянке продержали, капитана забрали, расстреляли после суда, но его за дело, морячок тоже отбыл куда-то, увели и не вернулся, потом ещё три офицера побывало в землянке. Кого отправили в часть, разобравшись, кто под следствием. Так и до меня время дошло. Вот что сообщил тот майор, что играл злого полицейского.

- Свидетелей нет, танк твой вчера на фугасе подорвался. Никто не выжил. Провели следственные мероприятия, не подтвердилось заявление на тебя. Насчёт увольнительной… Вопрос решали в верхах. Решили забыть. Так что свободен, получи вещи и оружие.

Вот так получив своё, я и покинул штаб корпуса. Что интересно, где моя дивизия, и за какое время я должен прибыть в часть, не сообщалось. Это… радовало. Мне было куда пустить время. Тут и награда нашла меня. Сработала опция Пророка, я её на ручную поставил. Чёрт, да это такая вещь, как же я раньше-то без неё был? По сути это миноискатель, я видел каждую вещь, потерянную в траве, монету, гранату без запала, над каждой вещью надпись что это и на какой глубине. Проверил дальность, на семьдесят метров вокруг, глубина не больше метра. Чёрт, мешает, тут на квадратный метро по пять-шесть потерянных вещей, и всё перед глазами надписями рябит. Что ж, теперь я увижу фугасы на дальности семидесяти метров, и это отличная штука. Да я по минному полю могу ходить как по лужайке. Порадовали админы, как есть порадовали. Вот так сидор за спину, на нём скаткой комбез, внутри шлемофон, сам я в офицерской форме, в пилотке, на сгибе локтя шинелька. Сам потом пропах, искупаться бы, и направился к дороге, проигнорировав землянки штаба корпуса. Что-то не двигаются следом за фронтом, неужто встал? В общем, направился к дороге. Однако уйти не удалась, сначала окликнули, потом догнали. Молодой лейтенант с повязкой помощника дежурного.

- Вы Кириллов?

- Кириллов, это я, - спокойно ответил тому.

- Так куда вы пошли? Кто вам направление выдаст?

- А зачем оно мне? Язык до Киева доведёт, найду свою дивизию. Тем более особисты сказали нагонять дивизию, про штаб корпуса ничего не говорили.

- Да вы без бумаги и шагу не ступите, любой пост остановит.

- Не факт.

Всё же пришлось прогуляться. Выдали бумагу, сообщив, где дивизия стоит, время на дорогу - двое суток. Да тут и за сутки добраться можно, меньше сорока километров, так что вскоре на попутной машине я покатил к передовой. А сошел километров через пять, через поле дошёл до леса и углубился в него. Через час, раздетый до кальсон, я старательно водил кисточкой по лобовой броне башни «ИС-2», крася его в зелёный цвет. Рядом стоял «СУ-152». Думаю, успею обоих покрасить. Этим и занимался до вечера. По два часа на машину, ещё «Т-40» успел, но покрасил всех троих. Пока стояли, сохли. Спереди у двух машин траки подвешены, я их чёрным покрасил. Да, «Татру» также достал и залил в котлы походной кухни воду, чтобы отмокали, помою их утром. Заодно глянул, что за припасы в кузове грузовика, ничего так, консервы, но немного, крупа, горох, мука, специи. Переночевал тут же, всю ночь танки сохли, а утром аккуратно вырезанным трафаретом нарисовал звёзды. После этого отмыл кухню, судя по вареву, немецкий повар кормил своих гуляшом, с рисом, и рыбный суп, на двух духовках пёк хлеб. Три котла и две духовки были у кухни. Потом залил котлы чистой водой до полного, искупался в озере, форму в магазине себе новую купил, нашивка за ранение и гвардейский значок на месте, убрал все машины в хранилище, и поспешил в сторону дороги. Да, все семь снарядов для самоходки я убрал внутрь боевой машины. Треть боекомплекта есть. Один снаряд в стволе. А бронебойные в «ИС». Я на своём мотоцикле добрался до дивизии, там убрал его в хранилище, перед этим спустившись в овраг, где свидетелей нет, и пешком дошёл до штаба дивизии, тут с полкилометра идти было. Штаб в лесу расположился. Хм, а до Варшавы около пятидесяти километров осталось. Чего встали? Там же вроде восстание подняли?

В штабе мне сообщили, что меня включают в состав одной из мангрупп. Фронт немцы держат не сплошной, и к ним в тыл просачиваются такие наши моторизованные группы, вот я под командованием капитана Басов и пойду в такой рейд. Да, получаю взвод «тридцатьчетвёрок» под командование. Сборная группа, машины из разных подразделение, сводятся в один взвод. Плохо что тот не сбит, и не подготовлен для совместных действий, но не страшно. Обычно состав таких мангрупп, это три-четыре танка, взвод пехоты, пять-шесть грузовиков, батальонный миномёт, пушка, возможно зенитка. Для удара по тылам противника, самое то. Заодно узнал, как мой «ИС» погиб. Этот дурень, что вместо меня его принял, в очередной город завёл, а там баррикада, хотел снести таранным ударом с ходу, а там фугас был. Говорят, башня метров на тридцать отлетела. М-да, а я к парням уже привык, действительно жаль было их. Машина к месту комплектования мангруппы Басова отправится через час, поэтому сообщив, что я искупаюсь, рядом запруда была, и направился к берегу. И чем ближе подходил, тем шаг мой увеличивался, пока я не перешёл на бег. Дело в том, что на тактической карте высветилась метка, которой я ни разу до этого не видел, ни рубинового или изумрудного цвета, даже не оранжевая, а сиреневого цвета, почти фиолетовая. Похоже, с опцией Пророка и тактическая карта получила расширенные возможности. Метка была не у открытого берега, где купалось множество народу, действительно жарко и душно было, а в кустах камыша, где я на открытом пятачке песчаного пляжа, размером буквально не больше десяти метров, обнаружил обнажённую черноволосую красотку, сидевшую на срубленном камыше. На поломанных камышах рядом лежала форма, с погонами лейтенанта медицинской службы. Красавица обернулась и с интересом посмотрела на меня.