Жаркое лето 43-го

Ждать пришлось минут сорок, пока не показался очередной дозор, в этот раз танки были, три «четвёрки», одна «тройка» и самоходка «Фердинанд» замыкала. Ясно кто по мне крупным калибром бил. «Тигры» и эти самоходки. Помнится, пять стволов работало, сколько «Тигров» и сколько самоходок точно не скажу, но вроде было два «Тигра», значит оставшиеся три ствола, это «Фердинанды». Многовато, но ничего, справимся. Сколько других танков, тут только гадать смогу. Возможно пару десятков. По сути, сам моторизованный батальон я ещё не видел, вперёд были пущены танки, с ними в основном и схлестнулись. Дозор не в счёт, дозор я не считаю. Вот и сейчас я учёл ошибку прошлой засады, и немцы ко мне были бортом. Бойцов со мной не было, они дальше по дороге отвлекали немцев, обстреляв их, отчего те встали, начав выцеливать позиции бойцов. Вот только их там уже не было, задачу свою те выполнили, обозначили себя и отошли, сейчас уедут на следующую позицию, а тут моя работа. Первым же выстрелом я поразил самоходку. Снаряд пробил борт, и та полыхнула. Где расположены снаряды, я знал, куда бить тоже. Почти сразу следующий снаряд был в стволе, мой заражающий неплох, и я вторым выстрелом поразил «тройку», удобно стояла. Остальные, сообразив где я, начали разворачивать свои машины, подставляя лобовую броню. Две «четвёрки» успели, третья нет, полыхнула. «Тройка» к слову тоже горела, в двигатель попал, из неё как муравьи полезли танкисты, двоих срезал из пулемёта, остальных не успел.

Выстрелили мы фактически в одно время с одно из «четвёрок», у нас рикошет, тряхнуло и оглушило так, что я чуть не потерялся, а мы влепили снаряд в лобовую, и пробили. Дистанция меньше двухсот метров, на таком расстоянии даже усиленную броню «четвёрок» наши снаряды брали. Танк не загорелся, но метки мехвода и командира погасли, трёх оставшихся замигали. Похоже танк пока выведен из игры, а мы устроили перестрелку с последней «четвёркой», та пытались уйти за подбитого только что собрата и подставилась. Полыхнула красиво, аж люки выбило. Причём, я торопился её сжечь, потому как этот дозор шёл неподалёку от главной колонны и основные силы были на подходе. Да собственно вон они, уже видны. Прицелившись, я выпустил осколочный снаряд в ведущее колесом «Фердинанда», у них спереди ведущие, разбив его. Самоходка развернулась, на что я особо не рассчитывал, грех было упускать такую возможность, так что следующий бронебойный впился ей в борт. Пробили, тут всего-то двести метров. А мы на максимальной скорости вылетели из распадка, где я и крутился, расстреливая второй дозор, и двигаясь зигзагами, по нам стреляли, смогли уйти за поворот дороги, тут мёртвая зона. Что неприятно, среди танковых экипажей хватало опытных, видно по повадкам. Тот, кто нам в башню влепил, из опытных, так вот, два рикошета о корму при отходе, но к счастью обошлось. Рискнул и смог уйти. А так посветлело, что видно уже всё хорошо.

Когда мы двигались к третьей позиции, где стрелки ждали, я услышал сообщение от стрелка-радиста:

- Командир, Ворон на связи.

Меня конечно удивило, что от таких сотрясений рация ещё жива, а то бывало от выстрелов самого танка они выходят из строя, а тут смотрика. Не ожидал.

- Давай его на меня. Воробей на связи, приём.

- Я Ворон, доложи обстановку. А то я множество дымов с вашей стороны наблюдаю, а не в курсе дела. Приём.

Связь была приемлемая, мехвод сбросил скорость, чтобы можно быстро спокойно поговорить, вот я и доложился.

- Было две удачные засады. В первой уничтожен дозор, три мотоцикла и танк номер «четыре». Взято трофеями два тяжёлых мотоцикла и один лёгкий. Потом встретили головную часть колонны. Вывели из строя два «Тигра», расстреляв ходовые, одному ещё башню заклинили, часов на пять, если рядом ремонтники, их выбили из строя. Если ремонтников рядом нет, то на сутки. Потом поджёг «четвёрку», и подбил ещё три. Уничтожено пулемётным огнём до двух отделений пехоты. Во время второй засады, дозор был танковый, «Фердинанд», «тройка» и две «четвёрки» уничтожены, горят, ещё одна подбита. Потом ещё одного «Фердинанда» сожгли, из основной колонны. Меняем позицию. Потерь нет, только боеприпасы, да один боец легко ранен.

- Принято. У нас тут тоже была первая засада со вторым батальоном. Вполне удачная. Задержите немцев хотя бы ещё часа на четыре. Приём.

- Принято. Отбой.

- Отбой.

Экипаж также слушал о чём мы общались. Приказав мехводу увеличить скорость, хотя особой надобности не было, немцы встали, я стал осматриваться. Непонятно что их задержало, то ли дорогу расчищали, то ли просто так медленно объезжали горевшие машины. Я же пребывал в задумчивости. Дело в том, что я снова увидел знакомую метку, в колонне противника, ту, не то фиолетовую, не то сиреневую. Причём не понятно кто это, не та ли девица снова? Других игроков я пока не встречал, а если это массовая игра, они должны быть если не везде, то встречаться куда чаще. Что-то тут не так. Мне кажется это не игроки, а читеры, взломавшие игру. Или просто глюки от админов, чтобы игра была интереснее.

- Стой! - приказал я мехводу, когда до места новой засады оставалось недалеко. Да полкилометра и поворот к холму, с него открывался отличный обзор на дорогу и её можно будет держать под прицелом. Правда, расстояние почти два километра, но не критично, тут осколочными буду по колонне бить, близкое накрытие, уже хорошо. Мне главное притормозить противника.

А заинтересовали меня две зелёные метки, что виднелись в стороне, в поле залегли. Кто-то из наших. Может снова летуны? Или глубинная разведка? Тоже может быть. К тому же десантников сбрасывали за Варшавой. Правда, тут я точную информацию имею, десантуру скинули с другой стороны от Варшавы, южнее, а мы севернее действуем, ближе к Балтике. Сейчас узнаем. Они нас тоже вон рассматривают, две головы торчат из травы, а характерный корпус нашего танка не узнать невозможно. Ну точно летуны, у одной головы шлемофон.

- Парни, в поле из наших кто-то прячется. Похоже, снова летуны, шлемофон вижу. И готов поспорить на что угодно, это девушки. Косички вижу.

- «Ночные ведьмы»? - сразу же заинтересовался заряжающий.

- Похоже.

Да, тут в этой истории полки лёгкой ночной бомбардировочной авиации тоже действовали, вполне эффективно, и несколько полков были сформированы из девушек. У нашего фронта было два таких полка, об этом точно известно. Причём, немцы очень сильно не любили этих лётчиц, попавших в плен, подвергали пыткам, и казням. Рисковые девчата. Что они на поле забыли? Тут же видимость вокруг три на три километра, рядом ни леса, ни укрытий. Скорее всего прикрываясь дождём и непогодой пересекали открытое пространство и их застало врасплох то, что небо так быстро посветило и начало очищаться. Хотя тучи не ушли, поднялись выше и стали светлее. Мы съехали с дороги и подминая какие-то посевы, направились к девчатам. Ну точно девушки. Те встали, видя, что мы их заметили и едем именно к ним. Сам я седел в открытом люке, свесив ноги вниз, в открытую башню, держась руками за люк. Оп-па, а одна из девушек-то капитан. Как только танк встал, не доезжая до девчат метров десять, я ловко скатился по броне на зелёное поле и подбежав к лётчицам, козырнул старшему по званию.

- Товарищ капитан, командир танкового взвода гвардии старший лейтенант Кириллов. В составе манёвренной группы капитана Басова работаем в тылу противника. На данный момент ведём бой с моторизованным батальоном СС.

- Старлей, не до устава. У вас покушать что есть, а то мы второй день без еды? И штурман мой ранена.

- Всё есть, товарищ капитан. Идёмте.

Повернувшись к танку, я ругнулся, едва слышно, себе поднос, но с чувством. Тут же крикнув:

- Экипаж, из машины! У нас гусеница разбита, на честном слове трак держится.

Бойцы мигом оказались снаружи, и начали менять гусеницу. Мехвод сдал чуть вперёд, чтобы было удобно, запасный трак был, как и «палец», так что работа спорилась. Я же усадил девчат на корму, там тепло, а то они мокрые, вскрыл две банки с тушёнкой, её купил в магазине, и свежий хлеб, и те быстро насыщались, пока я осматривал пулевое ранение на руке штурмана, симпатичной девушки лет двадцати, в звании лейтенанта. Та поскуливал от боли, я оторвал окровавленные тряпки, похоже чью-то нижнюю рубаху на бинты пустили. Кажется, капитана. Девушка, не смотря на боли, а работал я быстро, от еды не отрывалась. Только стонала или скулила, старалась не кричать в голос. Капитан, что утолила первый голод, спросила у меня:

- А как вы тут оказались? Я думала все мангруппы работают до Вислы, а не ЗА ней.

- Задание у нас такое было, я об это сам недавно узнал, думал, мы обычная мангруппа со стандартными заданиями. А задача стояла, освободить лагерь военнопленных. Женский лагерь. Жаль не всех успели, двумя вылетами транспортный полк полным составом вывез семьсот освобождённых узниц, из самых плохих, больных и не ходячих. А тут непогода, да немцы на нас два батальона СС кинули, где только нашли. Один я сдерживаю, другой группа капитана Басова с двумя танками. А освобождённых ведут в укрытие, где можно пересидеть, пока наши до этих краёв не дойдут. Загрузили их всех припасами, найденными в городе и в путь. Вот ими взводный занимается, Петров, что стрелками командует. Сопровождает. Почти восемь сотен освобождённых. Надеюсь по пути их не перехватят, понять куда их ведут можно легко.

Девушки задумались, осмысливая услышанное. Почистив рану, работал вполне привычно, у меня всякое было, я сообщил, смотрев рану:

- Заражение пошло. В рану грязь попала.

Для многих это было приговором, гангрена, сейчас такое не лечится, если только ампутация, новые лекарства, вроде «пенициллина», ещё не поступили в больницы и госпиталя. Я же нырнул в танк, выбравшись со своим вещмешком, и тревожно поглядывая в сторону дороги, вот-вот там немцы появятся, благо бойцы уже заканчивали менять трак, заодно остальные проверили, и достал из вещмешка коробочку, да портсигар, из неё шприц и ампулу. Всё только что купил в магазине.

- Вот, «пенициллин» трофейный. Для себя берёг, но лучше такой красавице отдам. Подставляй руку.

Быстро заполнив шприц препаратом, я сделал укол в руку, протерев предварительно кожу тряпкой, смоченной спиртом, фляжка со спиртом тут же в вещмешке была, и сделал укол, введя препарат. После этого ещё раз почистил рану, смазал мазью и забинтовал нормальным бинтом. Даже сделал косынку, чтобы руку подвешивать. Мы как раз с места сдвинулись, двигаясь к холму, когда появились немцы. Бойцы нас видели, я рукой махнул чтобы не приближались, ждали на месте. Почему немцы задержались, тоже было ясно, а они двигались фронтом, растянули силы на километр, по пол километру от дороги и двигались так, в случае засады, крылья бы охватили нас, и мы были попали в окружение. Танков было у немцев неприятно много, ещё около двух десятков. Между ними двигалась пехота и бронетранспортёры. Грузовики в тылу. Там же метка того неизвестного игрока. Нас видели, как мы ушли за холм, это конечно плохо, но ничего критического.