Княжий сын. Отцовское знамя

Глава 13

Белгородское городище. Конец весны 55-го года от Последней Войны

Когда мы добрались до еврейской общины, зачинщики уже успели собрать и привести туда толпу. Быстро же купцы сработали, будто даже не собирались тушить горящие подворья. Хотя, там и тушить, наверное, было нечего, главное - не допустить, чтобы огонь перекинулся на другие дома, а те, которые уже занялись, все равно не спасти.

Нас погромщики не трогали: все-таки они успели уже разойтись по подворьям и вовсю там орудовали. Да и зачем рисковать, пытаясь напасть на пятерых парней в доспехах и при оружии, когда вокруг есть много менее кусачей добычи?

Пока мы ехали, успели насмотреться на то, что творили обезумевшие люди: видели истерзанные и растоптанные тела на дороге, слышали крики насилуемых женщин из домов с выбитыми дверьми, замечали огоньки начинающихся пожаров.

Народ будто сорвался с цепи: они убивали и грабили, насиловали и жгли. Неужели евреев ненавидели настолько, что готовы были поступать с ними так?

Авраам всю дорогу молился своему богу о том, чтобы до его дома погромщики не успели добраться. Нам повезло. Его подворье находилось в дальнем конце еврейской общины, двери дома были закрыты. Во дворе стояла повозка с уже запряженными в нее лошадьми.

Внезапно дверь распахнулась, из нее выбежала пожилая женщина с головой, покрытой платком, и бросилась в объятия старика.

- Авраам, Авраам! - закричала она - Ты вернулся!

- Все хорошо, Сарочка, я нашел людей, которые защитят нас, - кивнул еврей на нас. - Все будет хорошо. Вы же таки собрали вещи?

- Быстрее давайте! - приказал я, спешиваясь и заводя обеих лошадей во двор. Остальные мои товарищи поступили так же. - Бросайте все и уходим, толпа скоро здесь будет!

- Всего один сундучок надо забрать, господин, всего один сундучок, - сбился на почтительный тон еврей. - Может быть, вы поможете, тогда быстрее будет.

- Кондрат, Ефим, - приказал я. - Заберите сундук еврея, и проследите, чтобы они не возились там. Если не успеем, нас растопчут, как этих.

Парни вместе с хозяевами подворья двинулись в дом, а я развернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как пятеро вооруженных воинов подошли к воротам. Они не были похожи на обычных погромщиков, да и вооружены были не в пример лучше, а вдобавок, выглядели слишком уверенными в своих силах. Разве что доспехов на них не было, иначе я бы подумал, что это дружинники наместника или такие же наемники, как мы.

Но в том, что они пришли на подворье к Аврааму не просто не так, я не сомневался, а значит, хитрый еврей все-таки не рассказал мне всего. Однако уходить было уже поздно, нас теперь все равно никто не выпустит ведь мы – свидетели. Оставалось только драться.

Я освободил клинок из ножен, товарищи мои поступили так же, мы разошлись полукругом. Сейчас численное превосходство было не на нашей стороне, и нужно было потянуть время, пока парни не вынесут сундук. Вот тогда будет пятеро на пятерых, посмотрим, кто кого.

- Эти люди под нашей защитой, - сказал я нарочито громко, чтобы меня услышали в доме и сделал шаг вперед.

Погромщики наоборот, скучковались в тесную группу. Похоже, они не и думали встретить на подворье вооруженных людей, шли сюда бить беззащитных евреев. Кто у него там: жена, дочки… Сын разве что может какую-то угрозу представлять, да разве он сумеет один против пятерых выстоять?

- Этот меч, - сказал один из них, самый высокий и вооруженный тяжелой палицей. - Я узнаю его. Откуда он у тебя?

- Это меч моего отца, - ответил я и перехватил рукоять двумя руками.

Удар палицы мне все равно не отразить, придется уклоняться, что не очень-то удобно делать в доспехе. Нужно было бить первым, причем, наверняка. Я сделал еще один маленький шажок вперед, надеясь, что погромщики этого не заметят. Теперь меня и главаря разделало примерно две сажени. Если рванусь, могу успеть.

- Меч твоего отца? - засмеялся здоровяк. - Ты что же, хочешь сказать, что князь Кирилл был твоим отцом?

- Так и есть, - с максимальным достоинством, на которое был способен, кивнул я.

- Интересное заявление, - заметил кто-то из погромщиков. - А он сам-то об этом знал?

- А наместник в курсе? – сказал второй и захохотал. – А то этот меч уже год по всем Пяти Княжествам ищут. Вместе с тем, кто его украл.

- Мы собрались мою родословную обсуждать или что? - спросил я.

- Знаешь, я пришел сюда, чтобы прибить одного слишком наглого жида, который решил, что наместник может быть ему должен, - снова вступил в разговор зачинщик. - Но, я думаю, что наместнику понравится, если я верну ему украденный меч князя. А еще лучше, если притащу живьем того, кто выдает себя за княжеского сына.

Дверь отворилась и на улицу вышли Кондрат с Ефимом. Увидев, что на нас вот-вот нападут, они бросили сундук на крыльце и выхватили оружие. Я рванулся вперед, намереваясь рубануть здоровяка поперед груди, пока он отвлекся на новых действующих лиц, но он сделал то же самое. Чудом мне удалось уклониться, я пригнулся, палица просвистела над моей головой, а разбойника развернуло ко мне спиной.

И я ударил, попытался вогнать клинок под правую лопатку зачинщика, но меч бесполезно проскрежетал по металлу. Под курткой на нем был доспех! Это действительно оказался кто-то из людей наместника.

В следующее мгновение я уже летел на землю, забыв, как дышать, потому что мужик воспользовался тем, что я замешкался и с разворота долбанул по мне своей хреновиной. Хорошо, что поверх доспеха я носил стеганую воинскую куртку, а под ним поддоспешник, иначе удар палицы точно сломал бы мне пару ребер.

Но тело мое, как оказалось, было способно действовать и без моего участия. Я перекатился назад, как меня учил Игнат, ровно за мгновение до того, как зачинщик обрушил палицу мне на голову. Отпрыгнул, махнул мечом и снова бросился в бой.

Перехватил палицу левой рукой, не давая ударить и тут же долбанул навершием меча по лицу своего соперника. Из лопнувших, словно переспелые сливы, губ брызнула кровь, и тут же меня снова отбросил назад удар ноги. Кое-как удержав равновесие, я смог уклониться от следующего удара, махнул мечом и лезвие аккуратно срезало четыре пальца на левой руке здоровяка.

- Ах ты тварь, - закричал он, прижимая изувеченную конечность к груди, но от затеи добраться до меня не отказался.

Удержать свое оружие одной рукой он не мог, поэтому бросил палицу, но тут же вытащил из-за пояса длинный нож. Руки у противника были длиннее моих, зато у меня в руках был меч, которым можно было парировать почти любой удар. Он это понимал, поэтому бросился вперед, чтобы сократить дистанцию между нами и тут же отхватил ногой в промежность.

Этому меня тоже учил Игнат: удар, по его словам, был подлый, но любого мужика даже с самыми стальными шарами мгновенно выводил из боя. Вот, нашелся случай опробовать.

Резко взмахнув клинком, я выбил нож из руки своего соперника, и тут же рубанул по ступне, просек сапог и, кажется, сухожилия до самой кости, от чего зачинщик тут же завалился на землю. Уже собирался добить его, но краем глаза увидел, как Пашка, до этого играючи отражавший один за другим удары вооруженного дубиной соперника, получил по голове, и упал.

- Паскуда! - выругался я.

В висках застучало от злости, глаза заволокло кровавой пеленой, я сделал несколько шагов к погромщику, уже собиравшемуся размозжить голову моего друга, пнул его ногой под зад, а когда тот врезался в забор и развернулся, вогнал меч ему в живот и повел клинок в сторону, выпуская уроду кишки.

Повернулся, успел увидеть, как Ромка свалил своего соперника, пробив ему грудь и остановился. Сердце колотилось, ладно хоть руки не тряслись, но бой был закончен: все погромщики уже лежали на земле. Я вогнал острие клинка в грудь того, что шевелился, пытаясь собрать в кучу вываленные в грязь кишки, вытер меч от крови и дерьма о его одежду и приказал:

- Добейте остальных.

Голос звучал хрипло, будто не мой. Да, не приходилось мне толком в настоящих боях участвовать. Пора вроде бы привыкнуть, все-таки не в первый раз, но до этого мне не приходилось встречать такого опасного соперника. Бок жутко болел, нужно было снять доспех и проверить, что там под ним. В том, что синяк будет огромный, я не сомневался, но вот целы ли ребра…

Здоровяк, которого я свалил первым, уже успел перемотать изувеченную руку какой-то тряпицей. Встать он не пытался, понимал, что с перерубленной ступней ему все равно никуда не уйти. Я подошел к нему, прижал острие клинка к его горлу и проговорил:

- Тебя я не убью. Скажешь наместнику, что князь Олег скоро придет за своим. Пусть ждет и боится, понял?

- Он будет тебя искать, - прошамкал тот, пуская изо рта кровавую слюну. Похоже, что пару зубов я ему все-таки выбил.

Но это было не то, чего мне хотелось услышать. Я пнул ублюдка по раненой ноге, и тогда тот заорал в голос. Дождавшись, пока он прекратит вопить, я продолжил:

- Ему не придется меня искать, я сам за ним приду. Так и скажешь, пусть ждет и боится. Ты меня понял?

- Хорошо, - прошептал он и, кажется отключился.

Ну так оно и к лучшему, никто не всадит нож в спину, когда мы о нем уже забудем.

Теперь уже я пошел к лежавшему на земле Пашке, прижал пальцы к его шее, пытаясь нащупать жилку. Сердце парня билось, но посмотрев на его голову, я громко выругался. Вот, правильно говорил Игнат, надо шлемы носить. Был бы на башке у него шишак, так ничего не случилось бы, а так - вдоль темени проходила кровящая ссадина, вокруг которой наливалась шишка.

Оставалось надеяться, что кости целы, иначе я даже не знаю, что делать. Я открыл седельную суму, вытащил из нее пузырек с настоем ноготков и вываренную тряпицу. Обработал рану, перевязал: снимать, конечно, вместе с волосами придется, но лучше уж так, чем какую-нибудь заразу в рану пустить.

Парни тем временем обирали убитых погромщиков. И судя по возгласам, на них нашлось немало серебра, зато и оружие, и одежда оказались бесполезным для нас хламом. Похоже, что это была какая-то из городских банд, которым заплатили за то, чтобы вместо участия в грабеже они нашли и убили Авраама. Видимо, те три тысячи рублей, которые наместник должен евреям, принадлежали именно ему.

А вот кем был главарь – черт его знает. Видимо, кто-то из доверенных людей Белгородского наместника. Его бы забрать с собой, да допросить по-хорошему, у Луки Филипповича-то наверняка свой специалист по допросам есть, да не сажать же его в повозку вместе с женщинами. Пусть уж лучше послание передаст.

- Загрузите сундук, - повернулся я к своим, когда закончил с ранами друга. - Пашку положите в повозку, пусть полежит. Лошадей его привяжите, в поводу поведем. Нужно уходить, пока еще кто-нибудь не явился.

Такая причина тоже работала, хотя на самом деле мне просто хотелось как можно быстрее покинуть это проклятое место.