Мне бы в небо

Глава 20

— Как я уже говорил, вы можете сами решать, связывать свою жизнь с военной авиацией или нет. Сроки обучения будут сокращены. Также будут применены новые, экспериментальные методики обучения. Первый полёт будет совершён уже во втором семестре. Обучение на этом курсе будет кардинально отличаться от обучения в любом другом лётном вузе. Исходя из этого с каждым, кто решит поступить учиться именно на военный курс Сасовского лётного училища, будет заключён договор. Согласно которому, после успешного завершения обучения, вы будете должны пять лет прослужить там, куда вас направят. И могу прямо сейчас сказать, что всего планируется набрать двадцать четыре человека, из которых будут отобраны только шестеро лучших. Именно эти шестеро и станут первыми выпускниками курса. Для того чтобы узнать больше, необходимо будет пройти собеседование уже с военными и подписать необходимые документы.

Честно говоря, я толком и не понял, что пытался донести до меня Бронислав Геннадьевич. Что это за секретное место, в котором мы должны будем отслужить пять лет? Раз об этом нам расскажут только после прохождения собеседования с военными и подписания каких-то документов. Скорее всего, это документы о неразглашении. Вот только что такого тайного может быть в нашем обучении? Никаких новых разработок. Обучать нас будут на АН-26. И почему будут отобраны только шестеро лучших? Три полных экипажа. Сколько всего непонятного.

— У меня есть время, чтобы подумать?

— На данный момент у нас имеется уже девятнадцать кандидатов, давших своё согласие и прошедших первичное собеседование. Практически все они уже прошли необходимые испытания. Поэтому я не могу сказать, как много времени у тебя есть Сергей. Но в любом случае оно есть. Документы я твои принял и завтра уже внесу в очередь на сдачу экзаменов. Пока можешь заселиться в общежитие вместе с другими кандидатами. Для кандидатов в курсанты выделено первое общежитие. Вступительные испытания сейчас проходят в потоковом режиме. Следующий поток как раз начнёт сдачу со среды. В общежитии имеется распорядок дня, оттуда можешь узнать, во сколько проходят приёмы пищи.

— В Скопине у меня живёт девушка, могу я покидать территорию училища?

— Шустрый, какой. Уже девушка у него в городе есть, — усмехнулся Бронислав Геннадьевич. — С того, момента, как я принял документы, училище взяло на себя полную ответственность за тебя. Поэтому выходы в город пока под запретом. У местных имеется одна очень интересная забава — подраться с курсантами лётчиками. Некоторые, особенно рьяные товарищи, даже дежурят возле училища, чтобы отслеживать вот такие выходы курсантов.

— Даже в военных училищах дают увольнительные. — сам даже не знаю, отчего возмутился я. Мы обговаривали с Галей подобный вариант развития событий. В таком случае я должен позвонить в аптеку и пообщаться с Галиной мамой. Дома у них телефона не было и это единственный способ связаться с Галей из училища.

— Сергей, не нужно торопиться. Ты просто не дал мне договорить. Чрезмерная поспешность — одно из самых плохих качеств, которые могут быть у пилота. — погрозил мне пальцем Бронислав Геннадьевич. — Хотя я прекрасно тебя понимаю. В твоём возрасте очень трудно встретить человека, не пытающегося бежать впереди паровоза. Но ничего в училище вас быстро научат, что значит «Поспешишь — людей насмешишь».

— Простите.

— Ничего страшного. Ты не первый, ты и не последний, кто будет возмущён этим правилом. Но правила, они для того и правда, чтобы их нарушать. Действительно, мы можем сделать исключение для тех, кто проживает в самом Сасово, или у него здесь проживают родственники. Для этого всего лишь нужно, чтобы за таким кандидатом пришли эти самые родственники. Пишется заявление, что никаких претензий к училищу в случае какого-нибудь ЧП не поступит. И после этого мы отпускаем курсанта в увольнительную, если проводить аналогии с военными училищами.

А в восемьдесят шестом ничего подобного не было. По крайней мере, с теми, кто только приехал поступать. До того момента, пока тебя не зачислили, ты мог делать всё, что захочешь. Хочешь — живи в общежитии, предоставляемом училищем, хочешь — нет. Главное, чтобы вовремя пришёл на все экзамены. Ну а после того, как сдал их, делай что хочешь. Результаты будут объявлены в середине августа. Да и про то, что местные устраивают охоту на курсантов лётчиков, я слышу впервые.

Конечно, всегда происходили подобные стычки, но чтобы это достигло подобного масштаба, как-то нереально. И как-то не укладывалось у меня это в голове. Хотя подобные меры предосторожности, скорее всего, обусловлены появлением в училище военных с их секретными методиками обучения.

— Бронислав Геннадьевич, в таком случае, могу я совершить звонок?

— Конечно, можешь. Там за тобой ещё были кандидаты?

— Вроде нет.

— Тогда пройдём в мой кабинет оттуда и позвонишь. Да и образец заявления я тебе сразу дам. И не забудь, чтобы человек, пришедший за тобой, взял с собой паспорт.

Закрыв ящик с документами на ключ, Бронислав Геннадьевич сказал следовать за ним.

— Репин, а ты чего всё ещё здесь сидишь? Не смог найти общежитие? — увидев Валеру, удивился зам. директора.

— Серёгу жду. Договорились, что вместе заселяться пойдём.

— Это вы правильно делаете, друзья всегда и в любом деле нужны. Вот только придётся тебе ещё немного подождать Репин. Давай, поднимайся и двигай следом за нами.

— Вы куда? — шёпотом спросил у меня Валера, когда мы немного отстали от Бронислава Геннадьевича. Несмотря на свой возраст, он был в отличной форме и с лёгкостью задавал очень быстрый темп.

— Позвонить мне нужно. Чтобы за мной вечером пришли. У меня девушка местная, вот сегодня с родителями пойду знакомиться, а без сопровождающего из училища не выпускают. Говорят — местные хулиганы лютуют. Даже охоту на курсантов объявили.

— Да ладно?! А почему мне тогда об этом не сказали?

— А ты просился выйти за территорию училища?

— Нет.

— Вот и ты ответил на свой вопрос.

Бронислав Геннадьевич остановился возле двери, на которой висела табличка с его именем и засунув руку за наличник, достал ключ.

Вот как раньше было. Люди могли просто хранить ключи под входными ковриками, в почтовых ящиках, или вообще вот так за наличником и ведь никто не пользовался подобной наивностью населения. Хотя так делают наверняка только те, у кого брать нечего. А вот те, кто имеют что-то за душой, пытаются всячески себя обезопасить.

— Пользоваться умеешь? — спросил у меня Бронислав Геннадьевич, указав на потёртый дисковый телефон. Получив положительный ответ, он принялся копаться в бумагах, распиханных в какие-то коробки.

В первый раз в аптеке оказалось занято и пришлось подождать ещё пару минут. Зато во второй раз, практически после первого гудка трубку подняли.

— Центральная аптека, — послышался в трубке женский голос.

— Здравствуйте, а могу я услышать Алевтину Дмитриевну Размук?

— Одну секундочку.

Трубку положили на стол и я услышал, как кричат. «- Аля, тебя кто-то спрашивает. Бросай уже с дочкой миловаться. Ещё успеете».

Значит, Галя там и это очень хорошо, не придётся себя дураком выставлять. Хотя она и должна была уже всё про меня рассказать, но мало ли... По крайней мере, при мне никаких звонков родителям не было. Галя вроде и брата хотела подтянуть к этому делу. Но сейчас посмотрим.

— Алевтина Дмитриевна слушает.

— Здравствуйте. Меня зовут Фомин Сергей. И я встречаюсь с вашей дочерью.

— Здравствуйте, Сергей. Уже наслышана о вас и вот теперь ещё и услышала. А вечером, надеюсь и увидеть смогу. Чем могу быть полезной?

Выслушав меня, Галина мама ничуть не удивилась тому, что из училища не отпускают просто так. Год назад в городе появилась целая банда малолетних хулиганов, которые считают себя хозяевами. И всё из-за того, что главарь этих малолеток — сын начальника Сасовской милиции. Вот им многое и сходит с рук. Но горожан они практически не трогают, максимум стекла побьют, да колёса у машины проколоть могут. Если машина, конечно, есть.

А с моей проблемой мне обещали помочь. Часов в пять — шесть за мной придут. Звучало это немного устрашающе, но я был благодарен. Я уверен, что с бандой этих малолеток в скором будущем разберутся. Не будут военные терпеть подобную шушеру у себя под боком. К тому же если это будет какой-то секретный объект, то никто не станет смотреть на этого начальника полиции. Снимут с должности и хорошо ещё, если не закроют. У любого подобного начальника всегда можно найти не только скелета в шкафу, но и целую подборку дел, которые тянут на расстрел. Поэтому существовать этой банде осталось совсем немного.

Получив от Бронислава Геннадьевича образец, я тут же написал заявление, оставив пустыми некоторые строки. Их заполним, когда за мной приедут. Мне напомнили, чтобы я не затягивал с решением и дальше мы с Валерой отправились в общежитие.

Общежитие для кандидатов в курсанты располагалась в одном из двухэтажных зданий, в котором всегда размещали первокурсников. Настоящие казармы по пятнадцать койко-мест в комнате, разделённых прикроватной тумбой. Это уже на втором курсе курсанты будут расселены по комнатам на четыре или шесть человек. А первый год все должны превозмогать.

Места в первой и второй комнатах были полностью заняты. Поэтому мы с Валерой расположились в третьей. И не успели даже толком бросить вещи, как нас тут же потянули на обед. Если не успеем, то придётся ходить голодными до ужина. Подобная перспектива нам совершенно не нравилась и поэтому мы пошли за остальными.

Жидкий картофельный суп, макароны с тушёнкой и несладкий чай. Насколько я помню, в военном училище кормили лучше. Но ничего мы все сюда приехали не для того, чтобы брюхо набивать. Студент в первую очередь должен быть голодным до знаний. А к подобному рациону мы привыкнем довольно быстро.

Ну а после обеда мы вернулись в общежитие и начали знакомиться с ребятами. Это были те, кто приехал поступать после окончания предыдущего потока. Нам всем вместе предстояло сдавать экзамены.

Всего собралось семнадцать человек, если считать нас с Валерой. А ещё девятнадцать, как и говорил мне Бронислав Геннадьевич, уже были отобраны и согласились поступить на военный курс. Среди этих девятнадцати человек было семь человек, уже отслуживших в армии. Все они жили в первой комнате и уже успели навести там армейские порядки. В нашей комнате сейчас было всего шесть человек. Мы с Валерой, парни, что приехали с мамами и ещё два паренька, что сидят здесь ещё с прошлой недели.

В город их не отпускают, вот и приходится им маяться в казарме. Единственное, что спасало это разрешение заниматься на спортивных снарядах и посещать библиотеку. А так ребята были уверены, что уже сошли бы с ума.

Это они просто ещё не начали обучения и все сейчас слишком заняты с военными, а то я бы послушал, как они говорят, что им скучно. Пускай радуются, вот такому, вынужденному лодырничеству. Заодно и физическую подготовку немного подтянут. Слишком мало тех, кто будет проводить свободное время в библиотеке. По крайней мере, среди таких молодых ребят. К чтению книг нужно подойти осознанно, уже прекрасно понимая, что ты от этого хочешь получить. А вот подтягиваться, отжиматься и просто бегать по стадиону можно в любое время, даже не о чём не задумываясь. Что, в общем-то, ребята и делали.