Мне бы в небо

Глава 31

Мы подошли к самолёту с бортовым номером 16. Рядом стояли два техника, лениво переговариваясь между собой. По ним было видно, что они не очень рады работать в такую рань. Да и увидев майора, они как-то совсем посмурнели. Видимо, Илья Валерьевич не пользуется особой популярностью среди техников. Скорее всего, слишком сильно гоняет их за малейшую оплошность. Хотя по-другому пилот подобного самолёта и не должен себя вести. На таких скоростях малейшая поломка может привести к катастрофе. Поэтому машина должна быть в идеальном состоянии.

— Товарищ майор, птичка в отличном состоянии. Никаких нареканий, баки полные. Спирт залит до уровня. Управление второго номера отключено. Поэтому можно не бояться, что парень чего-нибудь натворит. — доложился один из техников.

— Спасибо. — поблагодарил майор техников и сразу же забыл об их присутствии, обратившись ко мне. — Знаешь, что это за самолёт?

— Судя по тому, что вы уже сказали. Сверхзвуковой истребитель.

Я, итак, уже подставится несколько раз, показывая знания, неприсущие семнадцатилетнему парню. Поэтому впредь буду стараться быть как можно более осторожным и следить за словами.

— Это не просто сверхзвуковой истребитель. А самый быстрый и самый высотный самолёт в мире — МИГ-25ПУ. В прошлом году на аналогичном самолёте было установлено сразу два мировых рекорда. И что самое примечательное совершила их женщина.

И я даже знаю имя этой женщины — Светлана Савицкая. Помимо этих мировых рекордов, она станет второй женщиной-космонавтом, после Валентины Терешковой. И первой в мире женщиной-космонавтом, вышедшей в открытый космос. И было это в восемьдесят четвёртом, как раз в тот момент, когда у меня начались проблемы. Я много находился дома и поэтому часто видел по телевизору репортажи о Савицкой и её подвигах.

— Светлана Савицкая смогла подняться на высоту в 21 210 метров. И разогнать самолёт на дистанции в пятьсот километров до рекордных 2 466 км/ч. Уникальная женщина.

Тут я был полностью согласен с майором. Но уникальной женщины здесь сейчас не было, а вот самолёт и мои испытания были. Гриша был прав. Я уверен, что смогу пройти это испытание. Да и мне самому всегда было интересно, как тело будет вести себя при таких перегрузках. В прошлой жизни я ни разу не летал на столь скоростных самолётах.

Самолёт был учебным и поэтому у него имелось две кабины. Hосовая часть самолёта до шпангоута № 1 была пеpеконстpyиpованна для размещения там кабины инструктора. Ну а моя кабина находилась там же, где и должна быть.

Техники позаботились и подготовили для меня противоперегрузочный костюм, который мне идеально подошёл. При перегрузках наиболее опасен приток крови в сосуды нижней части тела и отток из сосудов верхней, что вызывает потерю сознания. Для компенсации этого оттока в костюм вшиваются воздушные трубки, которые в случае возникновения перегрузок поджимают брюшную стенку и мышцы ног, препятствуя оттоку крови из верхней части тела.

Дальше был лётный шлем, кислородная маска и инструктаж, как правильно пользоваться ей. Первым усадили меня и подключили ко всем системам. Затем меня пристегнули и провели ещё один краткий инструктаж, о действиях в нештатной ситуации. Самое главное — показали поручни, за которые нужно дёрнуть, чтобы катапультироваться.

Сразу же вспомнил бумагу об отказе от претензий в случае получения травмы. А ведь я сам подписал все эти документы и дал согласие на проведение подобных испытаний.

Инструктаж занял минут десять. Но одного раза мне вполне хватило, чтобы запомнить основные моменты. Не будь у меня такого опыта в пилотировании, я бы обязательно завалил Илью Валерьевича кучей вопросов, а так даже ничего не переспрашивал. Всё было предельно понятно. Сижу, ничего не трогаю. В случае если начинаю чувствовать, что отрубаюсь, даю об этом знать инструктору.

Сам майор будет держать со мной связь и периодически спрашивать о самочувствии. В случае если я не отвечу в течение минуты, он будет считать, что я потерял сознание. На этом тест будет окончен. Впрочем, как и все последующие. Если сегодня я завалю хотя бы один, то автоматически завалю и все остальные.

Сколько ещё тестов меня ждёт, Илья Валерьевич не знал.

— Минимум три, если судить по числу инструкторов, что товарищ подполковник взял с собой на эту базу. Ну а там вполне вероятно, что немного больше. Есть ещё Семён Александрович, да и сам подполковник может решить проверить тебя. Я лишь точно уверен в своём испытании. — сказал мне инструктор и опустил козырёк кабины.

Сразу стало как-то неуютно. Такая крошечная кабина. Я привык находиться в более просторных. А здесь места было минимум. Да и в кресле я чувствовал себя не очень уютно. Но ничего мне нужно просто здесь сидеть.

В шлеме я отчётливо слышал, как кровь стучит в голове. Сердце начало предпринимать попытки выскочить из груди. Даже сам не заметил, что начал так сильно нервничать. Остаётся только надеяться, что сразу после того, как мы поднимемся в воздух, всё волнение исчезнет. Как это обычно бывает со мной в подобных ситуациях.

Через пару минут самолёт начал выруливать на ВПП. Несколько секунд, которые показались мне вечностью и самолёт оторвался от земли, начав стремительно набирать высоту. Постепенно страх начал отступать, а его место занимать эйфория от полёта. Но эта эйфория исчезла так же быстро, как и появилась.

— Как самочувствие, всё нормально? Тогда поехали! — услышал я инструктора и после моего ответа, самолёт начал заваливаться на правое крыло, заходя на вираж.

Я ощутил резкое утяжеление тела, но довольно быстро всё пришло в норму. С первой нагрузкой я справился без проблем. Илья Валерьевич тут же начал расспрашивать меня о самочувствии. Сказал ему, что всё отлично и можно продолжать.

Услышав это, майор явно обрадовался и сказал мне приготовиться к настоящему испытанию. Естественно, я был не готов, но выбора у меня не было. К тому же я сейчас был в воздухе и одно только осознание этого добавляло мне уверенности.

Минут двадцать, а то и больше инструктор проверял, как я выдерживаю нагрузки, выполняя несложные манёвры. Всего пару раз он делал что-то действительно сложное, отчего перегрузка возрастала очень сильно. Акселерометр в эти моменты выдавал на меньше 5G.

Во время выполнения первого такого манёвра мне резко перестало хватать воздуха. Но кислородная маска отлично справилась со своей задачей. Я вновь ощутил чистый кислород, как это было во время испытания в барокамере.

Кислород помог мне справиться со всеми проблемами, и только после этого я посмотрел на высотомер, показывающий 12 000 метров. Я даже не заметил, как мы поднялись на такую высоту. Это вам не пассажирский лайнер, на котором не испытываешь подобных перегрузок, да и проблем с дыханием там не возникает.

— Ты как? — вновь раздался голос инструктора. И снова я ответил, что всё отлично.

Ну а дальше мы рванули по прямой, разогнавшись до двух махов. Вот тут перегрузка чувствовалась гораздо сильнее. Тело словно налилось свинцом и вжалось в кресло, а перед глазами порой проскакивали предательские мушки. Но всё обошлось, и я остался в сознании.

Под конец испытания майор решил устроить мне настоящую проверку. Сперва было несколько бочек, штопоров и ещё каких-то фигур, которые я не знал, как называются. А затем, я даже не понял, каким образом земля оказалась у меня под головой. Но это всё было ерунда, в этот момент перегрузка резко возросла и у меня реально начало темнеть в глазах. Мне даже показалось, что на пару секунд я отрубился, но голос инструктора не дал мне провалиться в беспамятство.

— Если ты ещё со мной, то могу поздравить. Первое испытание ты прошёл, и мы направляемся обратно на базу. — по голосу было прекрасно слышно, что майор то же не железный и для него моя проверка не стала лёгкой прогулкой.

— Что это было? — спросил я, стараясь звучать как можно увереннее. Хотя совершенно не был уверен, что у меня это получилось. Столь сильная и резкая перегрузка перетормошила у меня в голове всё и собраться с мыслями было довольно сложно.

— Обычная петля. Теперь сможешь хвастаться перед подружками, что летал на самом быстром самолёте в мире и даже совершал мёртвую петлю, — майор уже пришёл в норму. Его голос сразу изменился. Теперь он был бодр и весел. И всё это из-за того, что я прошёл его испытание.

А мёртвая петля, которая на самом деле называлась петля Нестерова. Фигура высшего пилотажа, которую я, будучи пилотом транспортной авиации, а впоследствии гражданской, даже не пытался никогда выполнить. На столь больших самолётах это просто нереально. Они не выдержат нагрузки. Я же сейчас выдержал эту нагрузку и осознание того, что испытание на этом закончено, вновь пригласило в гости эйфорию. Теперь я мог просто насладиться полётом, что и делал до самой посадки.

На аэродроме к нам тут же подбежали техники и подогнали лестницы. Самостоятельно вылезти из кабины я не смог. Оказалось, что полёт прошёл гораздо сложнее, чем я мог себе представить.

— Ну, что, можно сказать, с боевым крещением тебя. Сейчас помогу. — начал говорить майор, пришедший доставать меня из самолёта. — Такое бывает, поэтому не переживай и колени уже можешь отпустить. Уверен, что у тебя там куча синяков. Ты чего за рычаг не взялся? Он всё равно отключён. Ну да ладно, синяки быстро пройдут. Давай сперва расслабь руки. Вот так молодец, теперь медленно начинай разгибать ноги. Как так вообще сидеть можно было? Хотя чего это я. Сам в свой первый полёт был ничем не лучше тебя.

Подняться я смог только через несколько минут и то мне помогал Илья Валерьевич. Дальше я переоделся, и мы отправились в сторону небольшого двухэтажного здания, которое оказалось санчастью.

— Сейчас тебя проверят медики, после чего поступаешь в распоряжение Семёна Александровича. Моё испытание окончено и теперь тебе нужно прийти в норму и отдохнуть, а сделать это в компании психиатра будет гораздо проще. — майор весь светился от радости и с трудом сдерживался, чтобы не рассмеяться.

Как-то мне не верится, что сам он отдыхает подобным образом. Тоже мне шутник нашёлся. Ведь прекрасно знал и мог мне сразу сказать, что следующим испытанием станет психиатр. Я бы заранее подготовился. Хотя подготовиться к подобному разговору просто невозможно. В том, что это будет просто разговор, я не сомневался. Других проверок у психиатров не бывает. По крайней мере, если они сами принимают в них непосредственное участие.

Медики быстро проверили моё состояние и ничего не сказав отправили в кабинет под номером шесть. Сразу же вспомнилась «Палата № 6». И раз меня там ждут, то я буду Рагиным, а вот кем из повести будет Семён Александрович непонятно. Но ничего я так просто не дам упрятать себя в палату для душевнобольных.

От этих мыслей я улыбнулся и постучался в палату № 6.

— Войдите, — послышался голос психиатра. — Сергей, присядь пока на кушетку. Сейчас я закончу, и мы поговорим с тобой. Не отвлекай меня, пока я сам к тебе не обращусь. Веди себя тихо, — сказал мне, сидящий за столом Семён Александрович. А последние слова и вовсе были прямым приказом. Даже не знаю, какое звание имеет психиатр, но в том, что он имеет право отдавать мне приказы в данный момент, я не сомневался. Я подписал все необходимые бумаги, дал своё согласие и теперь не могу пойти на попятную. Сейчас Семён Александрович, был моим командиром, чьи приказы необходимо выполнять.