Мне бы в небо

Он продолжал что-то писать в своём блокноте. Даже представить не могу, что можно так долго записывать? Он, что книгу пишет? Пока летели сюда, он писал. Потом остался в самолёте, продолжая писать и вот сейчас, я встретился с ним, и он всё ещё пишет. Интересно, долго он ещё будет писать? Вроде все испытания я должен пройти за сегодняшний день. Ну раз нужно ждать, значит, подожду. Времени у нас ещё предостаточно. Сейчас всего часов девять утра. И часы, висевшие за спиной психиатра, это подтвердили. Было без пятнадцати девять.

Я сидел и ждал, а Семён Александрович не прекращал писать. Периодически он говорил что-то себе под нос. Я различал лишь еле слышимое бормотание. И после этого, спрашивается, кому из нас сейчас нужно к психиатру? Хотя вот такое бормотание далеко не всегда признак того, что у человека проблемы в психическом плане. В прошлой жизни я знавал многих, кто вот так бубнили себе под нос. И были это очень умные, рассудительные и здравомыслящие люди. Но в любом случае мне этого не понять. Сам я мог заговорить, разве что с самолётом, но там совершенно другое. Самолёт для пилота, практически член семьи. И перевод на новый борт всегда даётся очень трудно.

Время тянулось невероятно долго и ничего не происходило. Уже было десять минут двенадцатого. Я сижу просто так больше двух часов, а никакого испытания ещё не началось. Уже хотелось есть, да и в уборную сходить будет нелишним. Но я решил подождать ещё двадцать минут и если к этому времени ничего не изменится, наконец, обратиться к Семёну Александровичу. Хоть он и просил не мешать ему, но всему должен быть предел.

Пролетело ещё двадцать минут и ничего не изменилось. Я сидел и ждал, а психиатр писал, писал и писал. Может, он банально забыл, что я сижу здесь, полностью погрузившись в свои записи.

— Семён Александрович, вы не забыли про меня? Уже практически три часа я сижу просто так в вашем кабинете. Владимир Алексеевич мне говорил, что все тесты нужно будет пройти за сегодняшний день. А я просто сижу в вашем кабинете уже так долго.

Услышав мои слова, психиатр тут же прекратил писать и отложил ручку в сторону. После чего он повернулся и посмотрел на часы.

— Могу поздравить тебя Сергей, ты прошёл. Ещё пятнадцать минут и ты бы провалил моё испытание. — улыбнулся Семён Александрович.

Я же нахмурился, не понимая, о чём он говорит. Какое ещё к чертям испытание? Или просто так сидеть три часа и есть это испытание? Сразу бы сказали, я хотя бы книжку какую попросил почитать, всё время быстрее пролетело бы.

— Что это за испытание такое? Просто сидеть и молчать три часа?

— Раз испытание ты уже прошёл, то не вижу смысла что-то от тебя скрывать. — заговорил психиатр, отодвигая блокнот в сторону, а на его место он положил всего пару листов, на которых сделал несколько записей и также отложил их в сторону. — Сейчас ты проходил сразу несколько проверок. На способность выполнять приказы. Способность ждать. Способность проявлять инициативу. И способность сомневаться в приказах.

Услышав последнюю фразу, я перестал понимать, что здесь происходит. За эту возможность сомневаться в приказах меня должны были сразу же отсеять. А Семён Александрович говорит, что благодаря этому я прошёл испытание. Да это бред какой-то. Кого же они собрались обучать и для каких целей?

Видя моё состояние, психиатр расплылся в широкой улыбке.

— Ты наверняка много раз слышал, что приказы не обсуждаются. Даже несмотря на то, какими бы бредовыми они ни казались, — начал говорить психиатр и дождавшись, пока я кивну, продолжил. — Действительно, это так. В армии вертикаль власти должна быть непоколебимой. Любой солдат должен незамедлительно выполнять приказ именно в том виде, в котором он его получил. Просто не имея права на собственную трактовку. То же самое касается и всех остальных военных. Даже маршалы обязаны выполнять приказ главнокомандующего и так далее.

Семён Александрович остановился, внимательно наблюдая за мной.

— Что, не понимаешь, что за бред я здесь несу?

Секунд через двадцать спросил психиатр. Я просто покачал головой. Так как реально не понимал.

— А вот твоё подсознание, прекрасно всё понимает. И именно поэтому ты нарушил мой приказ. Сделай ты это в самом начале нашего испытания и провалился бы. Ну а когда прошло время, то твой мозг решил, что можно это сделать. Всё в точности с выкладками соответствующих специалистов. Пока я не могу сказать, для каких конкретно целей вас отбирают, но КВС должен будет иметь достаточно решимости, чтобы нарушить приказ. Это является основным требованием к кандидатам на руководящие должности. А тебя уже сделали старшиной, поэтому такая проверка была необходима. Из вас не станут делать послушных собачонок, беспрекословно выполняющих даже самые сумасбродные приказы. Слишком многое может стоять на кону. Новые методы обучения кардинальным образом отличаются от всего, что применяли до этого момента. Они разрабатывались очень долго и вот настало время, применить эти методы на практике. Подумай над моими словами. А на данный момент ты прошёл все мои испытания. Теперь можешь отправляться к товарищу подполковнику, он скажет, что необходимо делать дальше.

Слова психиатра не выходили у меня из головы. Им нужны люди, которые будут способны нарушить прямой приказ. Я даже представить не могу, для чего подобные люди понадобились армии. Это просто не укладывалось у меня в голове.

— Значит, так надо. — сказал мне Владимир Алексеевич, когда я задал ему волнующие меня вопросы. — Нам дали чёткие указания, которым мы и придерживаемся. Более подробно вы узнаете для чего, только во время обучения. И после прохождения дополнительных проверок, всех согласований и подписания очередных бумаг о неразглашении. Сейчас отправляемся на обед. А потом у тебя будет всего два часа, чтобы сдать оставшиеся тесты. Но этого времени будет более чем достаточно. К пяти мы должны вернуться на базу. Завтра мне ещё предстоит объявить результаты отбора.